«Когда слезы мне вытерло время злое и застыло сердце в мнимом покое, мне сказали: «Тебя спасет лишь покорность, берегись врагов задеть за живое!» Но для уст моих сладостнее отрава, чем в невзгодах уничиженье такое. Пусть, навеки лишившись моих владений, испытал я бессилие роковое. У меня в груди бьется прежнее сердце, и в скорбях не сломлено ретивое; благородный останется благородным, не минует мое величье былое. Пусть мне скажут, что в битве не помогало мое снаряжение боевое. Но пришлось мне сражаться в одной рубахе, так что был мой противник сильнее вдвое. Не жалел я души в сраженье последнем. Где мое обиталище гробовое? Медлит смерть моя, мне грозит униженье, задыхаюсь я в этом гиблом застое» (из книги «Средневековая андалусская проза»).
Снова решив найти смерть, которая, казалось, ускользала от него, Мутамид собрал стражу и вместе с ней набросился на отряд Альморавидов, ворвавшийся во дворец, вытеснил его и сбросил в реку. В этом бою погиб сын Мутамида Малик, но сам король не получил ни одной царапины. Вернувшись во дворец, он стал подумывать о самоубийстве, но вскоре отбросил эту мысль – не мог он совершить такой богопротивный поступок. В конце концов он решил сдаться. Вечером он посла сына – Рашида – к Сиру, рассчитывая узнать условия капитуляции. Его надежды не оправдались. Рашид тщетно добивался аудиенции у Сира. Ему лишь было сказано, что его отец должен сдаться без каких-либо условий. И Мутамид склонился перед неизбежностью. Он попрощался с семьей и рыдающими братьями по оружию и вместе с Рашидом сдался Альморавидам. Дворец был разграблен, и Мутамиду сообщили, что жизни его и членов семьи будут сохранены, только если он прикажет сыновьям – Рази и Мутадду, командовавшим в Ронде и Мертоле, – немедленно сдаться осадившим их Альморавидам. Мутамид согласился. Зная, что оба его сына так же сильны духом, как и он сам, он предложил выполнить требования врагов, поскольку нет иного способа спасти жизни их матери, братьев и сестер. Румайкийя тоже присоединилась к просьбе Мутамида, опасаясь, что сыновья откажутся сдаться. Ее страхи были небезосновательными. Особенно Рази, хотя его и страшила судьба его семьи, если он будет продолжать сопротивление, с большим трудом заставил себя сдаться. Он чувствовал, что может обороняться еще бесконечно долго. Герур, ответственный за осаду, держался в отдалении, не рискуя приближаться к этому орлиному гнезду на отвесной скале, понимая, что сила оружия тут не поможет. Наконец сыновний долг взял верх. Рази согласился на переговоры и, получив приемлемые условия капитуляции, открыл ворота крепости. Только Герур нарушил данное им слово и организовал убийство Рази, покарав его за столь упорное сопротивление. Судьба Мутадда, капитулировавшего быстрее, оказалась менее суровой, однако и в этом случае договоренность была нарушена, поскольку его имущество, которое, по условиям договора, должно было остаться у него, было конфисковано.
Захват Севильи ускорил взятие Альмерии. Мутазим на смертном одре посоветовал старшему сыну Исс ал-Даула, как только падет Севилья, искать спасения при дворе Буджайи. Исс ал-Даула с уважением отнесся к последним желаниям отца, и в конце 1091 года торжествующие Альморавиды вошли в Альмерию. После этого в их руках оказались Мурсия, Дения и Хатива. Затем они обратили свое внимание на Бадахос. Во время осады Севильи Мутаваккиль попытался отсрочить крах, вступив в союз с Альморавидами, и даже дошел до того, что помог им – по крайней мере, так говорят – захватить столицу Мутамида. Но позднее, когда его номинальные союзники начали разорять его территории, он бросился к Альфонсо и купил помощь этого монарха за Лиссабон, Синтру и Сантарем. Этот шаг не был принят населением, и некоторые его подданные стали зондировать возможность улучшения отношений с Альморавидами. Сир, назначенный правителем Севильи, в начале 1094 года отправил армию против Мутаваккиля. Захват этого королевства был осуществлен с такой легкостью и быстротой, что Альфонсо не успел прийти на помощь союзнику. Сам Мутаваккиль попал в плен после взятия крепости Бадахос, где он прятался вместе с семьей. Сир пытками заставил его показать все тайники, где были спрятаны сокровища, после чего заявил, что Мутаваккиль будет отправлен в Севилью вместе с сыновьями Фадлем и Аббасом. Однако настоящие намерения Сира были совсем другими. Он желал покончить с этими принцами, но поскольку опасался, что их казнь, если она будет иметь место в Бадахосе, произведет нежелательный эффект, он приказал командиру эскорта убить их, вдали от города. Поэтому, когда кавалькада отъехала от города, командир приказал Мутаваккилю и его сыновьям готовиться к смерти. Мутаваккиль не просил пощады – он знал, что это бесполезно. Он лишь высказал желание, чтобы его сыновья умерли первыми. Согласно мусульманским представлениям, грех можно искупить страданием. Его желание было выполнено. Увидев, как головы его детей упали на землю, он опустился на колени в последней молитве, но, прежде чем он успел ее закончить, солдаты пронзили его копьями.
В 1102 году Альморавиды овладели Валенсией, городом, который восемью годами раньше был взят Сидом. При его жизни они неоднократно и безуспешно пытались отобрать его, и после его смерти его вдова Химена удерживала город еще два года. Альфонсо, к которому она обратилась за помощью, посчитал, что Валенсия находится слишком далеко, чтобы ее стоило защищать от «сарацин», и решил оказаться от города. Кастильцы, прежде чем покинуть город, подожгли его, оставив Альморавидам лишь груду руин.
Только два государства мусульманской Испании еще не были подчинены Альморавидами – Сарагоса, где правил Мустаин из бени худ, и Ла-Сахла, принадлежавшая бени разин. Правитель последней признал верховную власть Юсуфа, но тем не менее был свергнут. Мустаину, который расположил к себе Альморавидов великолепными дарами, повезло больше. Он сохранил трон до конца жизни, но после его смерти 24 января 1110 года произошли перемены. Обитатели Сарагосы отказались присягать его сыну и преемнику Имаду аль-Даула, если он не изгонит из своей армии христианских солдат. Условие было суровым, поскольку христиане составляли цвет армии Сарагосы на протяжении всего последнего столетия. Изгнав их, Имад ал-Даула делал свое падение неминуемым, поскольку его подданные были расположены к Альморавидам. Тем не менее принц дал обещание, которого от него требовали, и, когда исполнил его, горожане немедленно связались с Али, сыном Юсуфа, который после смерти отца тремя годами ранее стал монархом. Они с радостью сообщили, что, поскольку христиане из армии изгнаны, двери королевства для него открыты. Услышав об этом, Имад ал-Даула немедленно вернул христиан. Этот шаг вызвал большое недовольство его подданных. Они сообщили о происшедшем Али и попросили вмешаться. Али запросил марокканских факихов, может ли он вмешаться, и, получив утвердительный ответ, приказал правителю Валенсии взять Сарагосу. Приказ был выполнен без труда, потому что Имад ал-Даула, не чувствовавший себя в безопасности в столице, покинул ее и укрылся в крепости Руэда, которую удерживал до своей смерти в 1130 году. Десятью годами позже его сын и преемник Саиф ал-Даула сдал крепость Альфонсо VII. Перед отъездом он послал Али трогательное письмо, в котором просил именем дружбы, существовавшей между их отцами, пощадить его государство, поскольку он не сделал абсолютно ничего, чтобы заслужить враждебность Али. Письмо произвело сильное впечатление на Али, тем более что его отец на смертном одре призвал его жить в мире с бени худ. И Али отозвал приказ, который отдал правителю Валенсии. Но было уже слишком поздно – Альморавиды вошли в Сарагосу.
