– После того, как вы привезли мне письмо от сына Муавии и познакомили с его гонцом, я много думал. – Говоря это, Сумайль лукавил, но он никак не мог признать, что позабыл о столь важном деле; к тому же он был арабом, и ложь его не смущала. – Как уже сказал, в целом я одобряю ваш план. Но после того как вы покинули меня, мне пришло в голову, что ваш Абд-ер-Рахман принадлежит к такой могущественной семье, что… – Здесь Сумайль употребил нелитературное выражение. – Во всем остальном он неплохой человек и позволяет нам себя направлять – за редкими исключениями – довольно послушно. Ко всему прочему, мы в долгу перед ним, и было бы неправильно вселять в него тщетные надежды. Поэтому будьте осторожны. И если, вернувшись домой, вы продолжите строить свои планы, вероятнее всего, наша следующая встреча уже не будет дружеской. Запомните мои слова: первый меч, который покинет ножны, чтобы обратиться против вашего претендента, будет моим. А теперь идите с миром, и да пошлет Аллах вам и вашему патрону мудрость.
Разочарованные этими словами, которые разом уничтожили все их надежды, и опасаясь вызвать гнев столь могущественного человека, вольноотпущенники униженно проговорили:
– Да благословит вас Бог, господин. Наше мнение не может отличаться от вашего.
– Это хорошо. – Сумайль сразу смягчился. Ему понравилось уважительное отношение. – Но позвольте мне дать вам дружеский совет: не пытайтесь производить серьезные политические перемены в этой стране. Все, что вы можете сделать, – это обеспечить для своего патрона в Испании какую-нибудь почетную должность. Если он пообещает не претендовать на эмират, могу вас заверить, что Юсуф тепло его примет и отдаст ему в жены дочь – не без хорошего приданого. А теперь прощайте, и пусть ваше путешествие будет приятным. – С этими словами он развернул коня, пришпорил его и поскакал обратно.
Теперь на Сумайля не было надежды – как и на маадитов в целом, которые обычно следовали его советам. Оставалось только обратиться к противной стороне – йеменитам – и натравить их на маадитов. Поскольку посланцы, сторонники Абд-ер-Рахмана, были исполнены решимости добиться успеха любой ценой, они выбрали этот курс и по пути домой обращались ко всем вождям йеменитов, на которых, по их мнению, можно было положиться, предлагая взять в руки оружие и поддержать принца Омейядов. Успех превзошел все ожидания. Йемениты, изводившие себя мрачной злобой из-за поражения при Секунде, зная, что они обречены терпеть гнет маадитов, были готовы подняться по первому знаку и стать под знамена любого претендента, кем бы он ни был, лишь бы получить возможность одолеть своих заклятых врагов.
Получив заверения йеменитов и зная, что Юсуф и Сумайль заняты на севере, вольноотпущенники Омейядов посчитали момент благоприятным для выступления их патрона. Соответственно, они приобрели корабль и доверили Таммаму, у которого было одиннадцать спутников, пять сотен золотых монет. Часть этой суммы он должен был передать принцу, а остальное потратить на удовлетворение жадности берберов, судя по характеру которых представлялось в высшей степени маловероятным, что они позволят своему гостю уйти без выкупа. Деньги были из тех, который Юсуф дал вольноотпущенникам, чтобы они присоединились к его армии в кампании против мятежников Сарагосы. Расставаясь с этими деньгами, Юсуф не мог предположить, что они будут использованы для доставки в Испанию принца, который станет его соперником в борьбе за эмират.
Глава 14
Абд-ер-Рахман в Испании
В течение нескольких месяцев Абд-ер-Рахман, перебравшийся из племени нафза в племя магила, вел унылое существование, с беспокойством ожидая возвращения Бадра, от которого не получал никаких вестей. На чаше весов оказалась его судьба. Если его дерзкий план не удастся, все надежды на славу и процветание рухнут. Ему придется и дальше вести жизнь несчастного скитальца или спрятаться в каком-нибудь далеком уголке Африки. Но если фортуна ему улыбнется, Испания станет для него не только безопасной гаванью, но также даст ему богатство, власть и множество сопутствующих удовольствий.
Переходя от надежды к отчаянию и снова возвращаясь к надежде, Абд-ер-Рахман, никогда не бывший религиозным человеком, скрупулезно соблюдал все религиозные обряды и однажды во время вечерней молитвы увидел приближающийся к берегу корабль. Один из людей, стоявших на палубе, прыгнул в воду и поплыл к берегу. Принц сразу узнал пловца. Это был Бадр, которому настолько не терпелось снова увидеть хозяина после долгой разлуки, что он не смог больше ждать.
– Хорошие новости! – крикнул он, выбравшись на берег, вкратце рассказал о своих приключениях и перечислил вождей, на которых Абд-ер-Рахман мог положиться, а также тех, кто приплыл на корабле, чтобы сопроводить его в Испанию. – В деньгах не будет нужды, – добавил он. – Мы привезли пять сотен золотых монет.
Обрадованный Абд-ер-Рахман тепло приветствовал своих новых сторонников. Первым ему представился Абу Галиб Таммам. Услышав его имя, Абд-ер-Рахман решил, что это добрый знак. Ни одно другое имя не могло вселить больше радужных надежд в человека, который, как Абд-ер-Рахман, твердо верил в предзнаменования. Ведь Таммам означает «достигающий», а Галиб – «победоносный».
– Мы достигнем своей цели! – воскликнул принц. – Мы победим.
После окончания процедуры знакомства было решено сразу начинать погрузку на корабль. Принц как раз собирал вещи, когда появилась толпа берберов, угрожавшая задержать его, если им не заплатят. Эту трудность предусмотрели заранее, и Таммам вручил деньги каждому, согласно его положению в племени. Когда уже поднимали якорь, бербер, которого обделили при раздаче денег, прыгнул в воду и, схватившись за один из канатов, потребовал свою долю. Разозленный такой дерзостью, один из вольноотпущенников выхватил меч и отрубил берберу руку, которой он держался за канат. Тот упал в море и утонул. Оказавшись на некотором удалении от африканского берега, люди украсили корабль флагами в честь принца, и довольно скоро он вошел в порт Альмуньекар. Было это в сентябре 755 года. Трудно себе представить восторг, охвативший принца, когда он впервые ступил на землю Испании. В Альмуньекаре его с нетерпением ждали Обайдаллах и Ибн-Халид. Проведя несколько дней в загородном доме Ибн-Халида, расположенном недалеко от Лохи, между Арчидоной и Эльвирой, принц перебрался в замок Обайдаллаха в Торроксе, расположенный немного восточнее, между Иснахаром и Лохой. Местонахождение обоих домов точно указано Ибн-Хайяном.
Тем временем Юсуф, уже добравшийся до Толедо, обеспокоился из-за столь продолжительного отсутствия вольноотпущенников Омейядов. Он со дня на день откладывал выступление, ожидая, что они вот-вот появятся. Сумайл, имевший обоснованные подозрения относительно причин их отсутствия, оставался верным своему обещанию и сохранил в тайне их планы. Однако ему надоела длительная задержка в Толедо. Ему хотелось поскорее покончить с мятежниками Сарагосы. Как-то раз, когда Юсуф стал в очередной раз жаловаться на задержку ожидаемого подкрепления, Сумайль раздраженно сказал:
– Ниже твоего достоинства ждать такой сброд. Боюсь, шанс обнаружить противника численностью меньшей, чем наша, ускользнет, если мы и пробудем здесь дольше.
