Когда Евлогий вошел в зал заседаний совета, один из чиновников, хорошо знавший его и желавший спасти его жизнь, обратился к нему: «Я не удивляюсь, Евлогий, что безумцы и глупцы легко теряют головы на эшафоте. Но как получилось, что грамотный человек, такой как ты, пользующийся всеобщим уважением, решил пойти по их стопам? Какая муха тебя укусила? Почему ты так жаждешь расстаться с жизнью? Прошу тебя, услышь мои слова. Смирись с необходимостью. Отрекись хотя бы от одного слова, сказанного тобой перед кади, и, клянусь, тебе нечего будет бояться. И все мои коллеги со мной согласятся».
В этих словах были выражены чувства всех просвещенных мусульман. Они больше жалели фанатиков, чем ненавидели их, и искренне сожалели, что, подчиняясь закону, они обязаны казнить тех, кого считают безумцами. Возможно, Евлогий, доселе не выказывавший стремления к мученичеству, которое поощрял в других, и который, в конце концов, был главой скорее честолюбивой, чем фанатичной партии, в тот момент ощутил, что мусульмане не такие уж варвары. Но вместе с тем он знал, что не может отречься от своих слов, не вызвав обоснованного презрения коллег. И потому он ответил то же самое, что отвечали другие мученики, его ученики, в подобных обстоятельствах. И визири с большой неохотой были вынуждены обречь его на смерть. И Евлогия сразу повели на казнь. Он проявил полнейшую покорность. Евнух ударил его по щеке, и Евлогий, в соответствии со словами Евангелия, повернулся к нему другой щекой и предложил ударить по ней. Взойдя твердой поступью на эшафот, Евлогий упал на колени, воздел руки к небесам, тихо прочитал короткую молитву, перекрестился и, опустив голову на плаху, получил последний удар. Это случилось 11 марта 859 года. Спустя четыре дня его судьбу разделила Леокрития. Утверждают, что святая Леокрития (Лукреция) была обезглавлена и брошена в реку на съедение рыбам, но впоследствии все же похоронена в церкви Святого Жене.
Казнь примаса вызвала бурю эмоций, и не только в Кордове, но и по всей Испании. Сразу появились сообщения о многочисленных чудесах, сотворенных его мощами. Во многих хрониках того времени, написанных на севере полуострова и ни словом не упоминающих о событиях в Кордове, точно указана дата мученичества Евлогия. Двадцатью четырьмя годами позже Альфонсо, король Леона, заключая мирный договор с Мухаммедом, включил в него пункт, согласно которому мощи святых Евлогия и Леокритии должны были быть переданы ему.
Даже лишившись лидера, фанатики продолжали поносить Мухаммеда, стремясь умереть на эшафоте. Но время сделало свое дело. И странный фанатизм, процветавший в Кордове так много лет, постепенно стал сходить на нет, оставив лишь память о себе.
Началась новая эпоха. Восстали ренегаты и христиане горных районов Реджио. За этим восстанием, которое было грозным само по себе, последовало почти всеобщее восстание на всем полуострове, давшее христианам Кордовы возможность иным способом выразить ненависть к Мухаммеду.
Глава 10
Горцы Реджио
Путешественник из Кордовы в Малагу, который предпочитает стоически переносить трудности и лишения романтической прогулки по дикой, но потрясающе красивой местности монотонной тряске в вагоне, сначала пересекает холмистый хорошо обработанный район – до реки Хениль, а потом обширную равнину, тянущуюся до Кампильоса. Оттуда он попадает в Серрания-де-Ронда и Малагу. Эта самая интересная часть Андалусии. Здесь этот горный район достигает истинной величественности с фантастическими лесами, где растут дубы, пробковое дерево, орешники, глубокими мрачными ущельями, бурными реками, струящимися по склонам, и разрушенными замками. Здесь можно видеть маленькие деревушки, прильнувшие к могучим скалам, на вершинах которых ничего не растет, а отвесные склоны выжжены молниями. В других местах растут виноградники, на лугах пасется скот, встречаются рощи миндаля, цитрусовых и гранатовых деревьев. Встречаются заросли олеандра, где цветов больше, чем листьев. Здесь небольшие ручьи окружены фруктовыми садами, снабжающими персиками и яблоками весь юг Испании. Здесь растет лен, пенька и, главное, зерно, из которого выпекают хлеб, считающийся самым белым и вкусным в мире.
Жители Серрании живые, миловидные, легкомысленные и остроумные. Они любят петь и смеяться, танцевать под стук кастаньет, играть на гитарах и мандолинах. Тем не менее эти люди тщеславны и вспыльчивы, хвастливы, но храбры. Они обладают таким страстным темпераментом, что смертельный удар иногда следует сразу за гневным взглядом. Во время праздников, как правило, не обходится без пострадавших. Женщины, хотя и очень красивые, имеют чисто мужские черты. Они высокие и сильные, не боятся работы, легко переносят тяжести и иногда устраивают борцовские поединки друг с другом.
В мирные времена горцы главным образом занимались контрабандой, перевозя английские товары из Гибралтара внутрь страны. В этом деле они изрядно поднаторели и с легкостью избегали встреч с таможенниками. В тревожные времена гражданских беспорядков многие из них становились разбойниками – ladrones или rateros. Не являясь профессиональными преступниками, последние – безработные пастухи, ленивые ремесленники, странствующие сборщики урожая, хозяева гостиниц, не имевших постояльцев, и даже мелкие фермеры – грабили путешественников, не имевших соответствующей охраны. Но если путешественники оказывались вооруженными, разбойники-любители прятали карабины, доставали лопаты и делали вид, что занимаются сельским хозяйством. Были разбойники совсем низкого ранга – raterillo. Следует отметить что разбойники низших рангов всегда были готовы оказать помощь, кому она потребуется – полиции или настоящим бандитам, и, как расчетливые союзники, неизменно присоединялись к побеждающей стороне. Настоящие бандиты – ladrones – соблюдали военную дисциплину, передвигались только группами и вели себя намного достойнее. Rateros, чтобы не попасться, часто убивали тех, кого грабили, а ladrones убивали только тех, кто пытался вступить с ними в бой. Хорошо воспитанные и галантные, особенно по отношению к дамам, они грабили в высшей степени культурно и корректно. В народе их не только не презирали, но и относились весьма уважительно. Они отрицали закон, бунтовали против общества, терроризировали регионы, в которых действовали, и все же имели авторитет. Их отвага и авантюризм в сочетании с галантностью были особенно привлекательны для женщин. Когда же, рано или поздно, эти люди попадали в руки правосудия и оказывались на виселице, их судьба вызвала симпатию и сострадание. Уже в новое время Хосе Мария стал известен как главарь разбойников, и его имя останется в памяти андалусцев дольше, чем имена многих государственных деятелей. На этот путь его толкнул случай. Этот человек совершил убийство в порыве страсти, чтобы избежать ареста, бежал в горы и, не имея никаких средств к существованию, кроме карабина, организовал банду, которая систематически грабила путешественников. Смелый, энергичный, умный, отлично знающий местность, он преуспевал во всех своих начинаниях и успешно избегал ареста. По всей стране у него были союзники, связанные с ним клятвой, и, когда ему нужен был человек, чтобы пополнить банду, он имел возможность выбирать из сорока или даже более претендентов. Служить под его началом считалось честью. У него были связи даже с магистратами. В заявлении командующего войсками провинции власти четырех регионов были названы его сообщниками. Власть Хосе Марии действительно была очень велика. Он был фактическим хозяином всех южных дорог, и почтовые чиновники платили ему за право свободного проезда восемьдесят франков в год за каждое транспортное средство. Он правил бандитами деспотичнее, чем любой автократ, и все его решения были проникнуты духом справедливости.
