Однако полностью здоровых не было, об этом следовало знать: скрытые болезни исключаться не могли даже в полноценном обществе. Просто в приюте риски удваивались.
Седовласый Рудольфо сипел, временами кашлял и неуклюже переминался с ноги на ногу.
– Мне даже неловко, – говорил Рудольфо. – Мне бы вылечиться… И жить стало бы легче. Даже улицы меня не страшат…
Анья посмотрела на Либлика. Тот забавно выгнул бровь.
– Думаю, с этим вопросом вам лучше обратиться к Луизе. – За медицину отвечала она.
– Нет, мне нужны именно вы.
Вот теперь она насторожилась. Обычно с ней заговаривали иначе: «как вы думаете» или «нужен совет». И если бы не вчерашнее открытие, сделанное в палате Виктории, сочла бы, что Рудольфо ошибся в формулировках. Только, чуяло сердце, он не ошибся.
– Я…даже…не знаю, – нечленораздельно проговорила Анья, все пытаясь ответить себе на вопрос: он хочет, чтобы Анья его вылечила? Помогла избавиться от симптомов?
Рудольфо с надеждой заглядывал в глаза.
– Старик, поговорим позже. – Анья охнуть не успела, как Либлик вырвал ее у собеседника и повел за собой.
– Только не говори, что они узнали про мой дар. Все они, – сказала Анья, не поднимая взгляда с земли. – Как так? Неужели Альма и Луиза разболтали? Значит, все видели?
– Может быть, видели, но не поняли. Захотели понять. А для этого нужно обсудить, поделиться новостью с ближним. И вот она известность, – недобро улыбнулся Либлик. – Ты только дай людям надежду.
С кем они могли обсудить? Да с кем угодно, женщины со всеми дружили. Сколько постояльцев знало? Анья припомнила обстановку за завтраком: чувствовалось небольшое напряжение. Ели молча. Кто-то перекидывался отдельными фразами, но в меру. Обычно застолья проходили живее.
– Он действительно хотел…ну, чтобы я ему помогла? То есть не поговорить?
– Не поговорить. Что-то мне подсказывает, это только начало.
И Либлик оказался прав.
Анья дежурила на кухне, когда к ней обратилась женщина. Ростом с Анью, с распущенными светло-рыжими волосами. Анья не раз ее видела, не раз пересекалась с ней за общими делами, только имени, к сожалению, не помнила.
За руку она держала девочку: бледненькая, тощая, лет двенадцати, с большими голубыми глазами. Она смотрела на Анью исподлобья.
– Пожалуйста, – прошептала женщина. – Нам больше некого просить. Пожалуйста…
Анья держала мыльную тарелку и попеременно глядела то на мать, то на дочь.
– У нас больное сердечко. Нам сказали, вы можете помочь…
Руки ослабли, тарелка соскользнула и едва не разбилась вдребезги: Анья вовремя ее подхватила и накрепко сжала в ладонях. Огляделась: казалось, просьбу слышал весь приют. Но на кухне – только она. Компаньонка, молодая Кирке, совсем недавно вышла в соседнюю комнату, чтобы привести в порядок столы. Чуть ранее закончили ужинать, и основная масса постояльцев ушла к себе. Видно, не все…
– О чем вы говорите? – спросила Анья, стараясь говорить как можно тише.
– Вы можете вылечить мою дочь.
– Кто вам сказал?
– Об этом многие говорят. Шепчутся,… мы слышали.
– Но я же не врач, – возразила в отчаянии.
– Вы наша последняя надежда, – едва ли не плакала женщина. – Люди говорят, что вы можете, что вы вернули к жизни Викторию.
Анья никогда не лечила по собственной инициативе, и уж точно не исцеляла на заказ. Во всех тех случаях, когда помогала людям, Сила проявляла себя сама, без команд, без предварительных договоренностей. Теперь ее просили помочь осознанно, самой потревожить дар. Получится ли у нее? Что и как нужно делать? Не представляла. Смотреть в глаза, не смотреть в глаза, дар проявляется через руки? Неспроста же они лучились светом. Что затем? Куда нажать, кого позвать, чтобы Сила проявилась во внешнем мире?
Алгоритма доподлинно не знала, но помочь хотела: девочка выглядела очень болезненно, словно медленно гаснущая звезда.
Анья присела перед ней, заглянула в огромные глаза-ледники. Растерянность, страх, недоверие – в них читалось многое.
– Не бойся, – постаралась успокоить и взяла прохладные ладошки в свои. Руки тонкие, такие же бледные, как и лицо, сквозь кожу просвечивают реки вен.
Снова огляделась, затем поднялась и отвела девочку в угол, за высокие шкафы: туда, где их никто не видел.
– Я не знаю, смогу ли… – посмотрела на женщину. – Многое от меня не зависит…
Раньше, помогая, Анья с головой уходила в проблему: не специально, так получалось. Что же теперь? Что ей нужно сделать, чтобы погрузиться в то состояние, когда Сила потечет из нее и проникнет в это хрупкое тельце? Расспросить о невзгодах, что пережили?
Анья приложила дрожащую руку на плоскую грудь, в область сердца.
«Пожалуйста, Боже, помоги. Сделай так, чтобы дар проявился, чтобы не подвел в решающий момент». Потому что люди не поймут: если не поможет, Анью не поймут, заклеймят, осудят. Решат, что играет, набивает цену, желает дополнительных благ. Либо вовсе сочтут мошенницей.
Прикрыла глаза. Как узнает, что сработало? Что сумела вылечить тяжелый недуг?
Спустя мгновение мысли улетучились, так как Анья ощутила поток: мягкий поток, струящийся по руке. Он горячей водой спускался к ладоням, пробегал по пульсирующим венам… Анья слилась с ним, ушла в него.
Глаза распахнулись сами. На нее смотрели все те же глазки, но теперь широко распахнутые. Анья взглянула на мать. На аккуратном лице читался благоговейный ужас. Что бы они ни увидели, зрелище их поразило. И напугало Анью.
– Спасибо, – сухими губами прошептала женщина. – Спасибо вам огромное…
– Нужно подождать, не знаю, помогло ли…
Женщина не слушала. Она бормотала слова благодарности и нервно ласкала дочь по голове, по лицу, по плечам.
– Нужно проконсультироваться у врача, он должен подтвердить, что ваша дочь здорова.
Ей слабо верилось в успех: Анья плохо владела даром, не умела им толком управлять. Она не желала вводить в заблуждение. Настораживало и другое: беспрепятственное течение Силы. Как будто раньше ей мешала плотина, но теперь плотину прорвало, и Сила получила заветную свободу.
Закончив дежурство, Анья отправилась наверх. Женщина с девочкой давно ушли, и Анья сомневалась, что к ней прислушались.
У двери в комнату поджидали. Проведывать ее перед сном превратилось в «добрую» традицию: вдруг не дойдет до кровати. Либлик был точен, как часы.
По-прежнему переживая, под грузом сомнений, Анья сглупила: поделилась новостью с ним.
– Ты что совсем глупая? – Либлик смотрел на нее с недоверием.
– Я хотела помочь…
– Ты не можешь помогать каждому!
