Стали ломиться в дом. Стучали в двери, кидали всевозможные предметы в окна. В руках держали палки, арматуру, деревяшки.
Начался полнейший хаос. Толпа бесновалась, возмущалась, бунтовала. Были те, кто пытался убежать: женщины, старики и дети. Другие отчаянно рвались в бой, крушили все, что только могли.
– Это наш шанс, – Либлик отошел от окна, закрыв его шторой. – Сольемся с толпой, нас не заметят.
Анья накинула плащ. Все свое на ней, других вещей нет. Те, что выделял приют, лежали в комнате.
– Простите, пожалуйста, мне очень жаль. – Анья посмотрела на Альму, затем на Луизу. Наблюдая за зверскими бесчинствами, они беспокойно поглядывали на Ивора, проверявшего на окнах решетки. Ждали полицию.
Вышли через заднюю дверь. За забором действительно собрались люди. Спасало то, что в сад они не пробрались: жители приюта были начеку, невзирая на свою не публичность.
Сокрытые кустами и деревьями, Анья с Либликом незаметно обошли длинный дом и влились в одичавшую толпу. Вокруг – людское месиво. Откуда так много собралось?
Закружилась голова. Анья остановилась, так как мгновенно потемнело в глазах.
– Ты в порядке? – услышала Либлика.
Нет, она не в порядке. Их толкали, Анья спотыкалась…
Поднялся сильный ветер. Сбитая резким порывом, Анья упала на землю.
– Что за садо-мазо, а ну-ка поднимайся, – Либлик помог ей подняться и попытался увести, но она не могла сдвинуться с места. Ветер увеличивал мощь, он собирался в невидимую воронку…
Внезапно пришло понимание, что это не спонтанная прихоть стихии, решившей о себе заявить, и, побуянив минуту-другую, стихия не уймется.
– Я не знаю, что это…мне кажется, это я…
Чем больше распалялась толпа, чем «громче» отвечала стихия, беснуясь и буяня вместе с ними.
– Слушай меня! – Либлик заставил взглянуть на него. – Ты настроилась на разрушительную энергию масс, ты и люди – одно целое. Их действия отражаются на тебе, твои – на них. Перенаправь энергию! Ты должна перенаправить энергию в мирное, гармоничное русло! Забери контроль!
Анья не могла. О чем он вообще говорит?
– Сейчас решающий момент, – кричал сквозь зарождающуюся бурю Либлик. – Либо ты одолеешь Силу, либо Сила одолеет тебя. Приручи свой дар!
Один за другим полопались фонари. В лицо полетели ветки.
– Давай!
– Я не могу!
– Можешь!
– Как?
– Только тебе известно «как»! Прощупай, найди свой способ. Другого шанса не будет!
А что будет? Смерть?
Сквозь нее проходила сила, Анья впитывала энергию толпы. Но заряжая Анью мощью, та же сила причиняла боль. Внутри нее метался шар, острый, колкий, бьющий током: он делал ее сильнее и в то же время незримо разрушал.
Находясь на грани обморока, Анья сделала единственное, что могла: представила солнечные лучи. Рассвет, зеленое поле: она ступает голыми ступнями…
Анья оживила волшебный сон и ментально перенеслась в него. Мягкость травы, тепло на лице, легчайший ветерок колышет волосы…
Вокруг нее бушевал ураган, на небе клубились тучи – Анью окружала война. А она представляла себя в оранжерее под воздушным, невидимым куполом; она пробуждала свои резервы, чтобы призвать стихию к себе.
Легчайшие ленты, от нее отходившие, волшебный шлейф, походивший на дымку, стали притягивать, завлекать к себе бурю, наполняя ею купол. Забивая грязными, дымчатыми субстанциями. Они кружились, плясали рядом, с любовью день превращали в ночь, убивая свет, сгущали мрак. Пока Анья не потянулась и не сняла крючки.
В темную комнату хлынул свет – свет хлынул в купол. И мир обратился в ослепляющий шар.
Анья прикрыла глаза. Мутная, дымчатая субстанция оседала, опускалась на землю, впитывалась в теплую почву. Мрак расщеплялся. Воздух очищался. Анья снова видела солнце.
Открыла глаза в реальности.
Из-под ног, на дальние километры, подобно длинным размашистым ветвям, от нее отходили светящиеся проводки. То были корни: десятки, сотни, тысячи подземных ростков, – корневища трав, кустов и деревьев, – что напоминали подсвеченные в темноте дорожки.
Устремляясь в разные стороны, за редким исключением вылезая на поверхность, корни тянулась под землей. Как они могли наблюдать сияние? Но Анья видела, и люди видели тоже, поскольку с удивлением смотрели за тем, как включались новые «бегущие» ростки: заполнялась светом веточка, затем «подключалась» вторая, к ней прилегавшая. Третья, четвертая, пятая. Подобно живым, динамичным волнам, проводки увеличивали площадь распространения.
Успело стемнеть. Люди не дрались, не кричали, не ругались. Протрезвевшие, они наблюдали, как некогда серая земля превращается в горящую площадку.
Подземное движение прекратилось, когда сияние охватило территорию, занятую людьми. В том числе садовую. Когда каждый, даже отрезанный от массы, человек оказался в границах «дорожной карты».
И стеной к небу хлынул свет: сплошным, вертикальным потоком, повторяя рисунок на земле.
Сияние омыло людей – Анья прикрыла глаза, – и спустя секунды внезапно погасло. Поток прекратился.
Люди растерянно оглядывались, поднимались с земли, кидали палки.
– Не знаю, что ты тут учудила, но скорее отсюда валим. – Либлик схватил ее за руку и поволок за собой.
Сил на «уходить» не осталось, Анья еле держалась на ногах. Куда уходить? Зачем? Сейчас ночь. Ей бы поспать.
Анья узнала «зачем». Внезапно, озаряя территорию не менее ярким светом, зажглись прожектора.
Прожектора?
Они окружали со всех сторон, что Анья ощутила себя преступницей. Преступницей, сбежавшей из тюрьмы, но вот ее поймали.
– Всем стоять. Вы под прицелом. Не дышать, не двигаться, не говорить, – услышала знакомый голос, вещавший в громкоговоритель. – Либлик, никаких лишних телодвижений, иначе получишь пулю в лоб, – добавил Гросс.
Анья застыла, Либлик чертыхнулся.
– А вот и зачинщики беспорядка, – добавил вслух.
– Зачинщики? – пробормотала Анья.
Значит, все это время люди Альянса наблюдали за происходящим? Являлись виновниками происходящего?! Так именно они спровоцировали конфликт?! Слились с людьми и подстрекали, призывали к неадекватным действиям?
Люди испугалась, зароптала. Засуетились, как затравленные лани.
– Мы попались, – всхлипнула Анья.
Либлик замер изваянием и смотрел в единственную точку: туда, откуда доносился голос.
Анья робко огляделась. Остро чувствуя настроение толпы и оттого, будто вибрируя. Подстрекатели и сейчас находились среди них серыми в ряду черных бусинами. Анья их не видела, но они видели Анью. И Либлика.
