Неужели снова окажется в холодной медицинской лаборатории? А что будет с Либликом? Они давно его ищут, давно преследуют.
– Граждане, пожалуйста, успокойтесь, – заговорил мужской незнакомый голос. – Государственная служба ловит опасных преступников. Как только поймают, сможете разойтись. С вами ничего не случится.
Мысли материализовывались. Значит, вот кем является Анья – преступницей?
– Рейнард Либлик и Анья Янковских! Медленно, без самовольства идите вперед.
– Идем, – подтолкнул Анью Либлик и неспешно пошел на голос. Анья послушалась и пошла за ним: обходя встревоженных людей, ловя на себе удивленные взгляды.
– То, что я задумал, тебе не понравится.
Анья вскинула голову.
– Не смотри на меня так! – рыкнул Либлик. Он говорил, не шевеля губами. – У тебя на лице все написано!
Анья отвернулась.
– Сейчас мы приблизимся к сплоченной группе. Насчет «три» залетаешь в открытую дверь справа.
Анья посмотрела на группу. Действительно: пять или шесть человек стояли рядом, затрудняя проход. Вперед. Но не в сторону. Справа распознала голубую металлическую дверь, открытую наполовину. Она принадлежала кирпичному строению, походившему на гараж.
– А если начнут стрелять? – сомневалась Анья.
Либлик красноречиво молчал. Потому что не начнут. Потому что «сплоченная группа» – их защита и бронежилет.
Вдруг почувствовала: крепкая мужская рука сжала ее ладонь…
– Три! Бежим!
Потянув Анью за собой, Либлик бросился к дверям.
– Пригнись!
Анья пригнулась, но выстрелов не слышала.
Строение находилось в нескольких метрах от них. Как только ступили в помещение, Либлик толкнул Анью глубже и потянул дверь на себя.
– Беги в конец!
Спотыкаясь о непонятные предметы, Анья побежала в конец помещения. Они действительно попали в гараж: весомую часть площади занимал старый, полуразрушенный автомобиль. Анья различила его очертания благодаря потоку уличного света, поступавшего из единственного окна.
Остановилась. Ни дверей, ни окон. Что теперь делать?
– Отойди! – Либлик примчался следом и, оттеснив Анью, скинул со стены брезент. Она увидела продолговатую ручку. Схватившись за нее, Либлик толкнул неказистую дверь.
– Думаешь, я не присмотрел пути отступления?
Спустившись по лестнице, они оказались в мрачном тоннеле. Влажность, вонь, антисанитария. По потолку тянулись трубы, капала вода.
– Подвал, – известил Либлик. – Или система подземных тоннелей, соединяющая ближайшие дома.
И правда. Анья бежала по сырому, полукаменному-полуземляному коридору и замечала, как через каждые несколько десятков метров наверх уходят лестницы.
Они преодолели значительное расстояние. После очередного поворота появилась очередная лестница – Либлик повел Анью наверх.
Дверь не открывалась. Долго не думая, Либлик вышиб ее.
– Успели закрыть.
Оказались во дворе. Вокруг – аккуратные строения, потонувшие в молодой зелени.
– Идем. – Анью повели к дороге и спустя минуты поймали такси.
– Нас найдут? – спросила Анья, когда разместились на заднем сидении.
– Найдут, – ответил Либлик.
– И что нам делать? – взволновалась Анья.
– Нападать, – ответил Либлик. – Будем нападать.
Глава 16
Нападать
– Что ты предлагаешь? – поинтересовалась Анья, как только покинули салон такси.
– Ты не оценишь.
– Что?
– Большой риск.
– Что именно? – вздохнула Анья. Она устала, и сил на пререкания не осталось.
– Дать им то, что хотят получить.
– Чего?! – удивилась Анья. Потому что хотят они одного – ее дара.
– Согласен, идея не лучшая. Есть еще кое-что…
– Что?..
– Огласка. Рассказать миру о тебе.
Анья уставилась на Либлика. Шли по ночной, пустынной улице, и только фонари освещали дорогу, а также цвета бронзы хищное лицо.
– Рассказать?..
– Продемонстрировать тебя. Поведать людям твою историю. А заодно рассказать про Альянс.
– Что ты такое говоришь? Как это «продемонстрировать»? Как это «поведать людям»? Поведать о чем? О том, что я ню-Вега и могу влиять на мнения людей посредством сверхъестественной эмпатии? Вдохновлять на поступки? Залатывать душевные раны? – Что-то подсказывало, что речь шла не только об этом.
– В том числе.
«В том числе». Что значит, «в том числе»?
– Ты хотя бы представляешь, что тогда начнется? На меня откроют охоту! Не только на меня – на всех ню-Вег! И меньшей из моих проблем станет Альянс! Случится то, что случилось в клинике: люди, желая блага для себя и своих родных, разорвут меня на части. Они сойдут с ума, превратятся в монстров. Каждый захочет «благословения», «живительного поцелуя свыше». Такова моя участь в лучшем случае. В худшем – закроют в клетке!
– В клинике на тебя напали, потому что ты не умела контролировать дар.
– Дело не в контроле! Дело в жажде жить!
– Я говорил, что идея рисковая.
– Она сумасшедшая! И как при таком раскладе не афишировать мой дар целителя?
Либлик молчал. Анья смотрела на мужественный профиль и все ждала, что к ней обернуться и объяснят. Но Либлик молчал.
– Ты же не собираешься его афишировать?..
– Я предупреждал: ты не оценишь.
– Ты что, с ума сошел?! – не выдержала Анья. – Если узнают, на что я способна, меня запрут на двести замков! Разве не ты об этом говорил? А теперь желаешь обо всем рассказать лично?
– Не рассказать. Намекнуть.
– Ложь! Ты снова недоговариваешь! Потому что намекнуть не получится. Они не дураки. Они подозревают, и любой намек приравняют к чистосердечному признанию!
– Да, идея не самая здравая, но поверь: огласки Альянс желает не больше тебя. Они не допустят распространения информации, ни о себе, ни о тебе. Нужно показать коготки.
– И что затем? Наблюдать, как их поотрывают?
– Только так ты получишь желаемое – свободу. Показав себя достойным противником. И борцом.
– Так я не получу свободу. Я получу дополнительных врагов, посягающих на мою свободу. Теперь я понимаю, почему ты выбрал местом обитания психиатрическую клинику – тебя тянуло к своим! Потому что ты псих! Ненормальный! Ты желаешь меня погубить!
– Альянс не допустит разоблачения. Он не намерен тобою делиться. На то и расчет.
