– Отрицательное, – высказал и без того очевидное Дей, теперь стоя напротив Кассиэля, по другую сторону невысокого столика.
– Ты явно смягчил определение, – посмотрел на него Океан.
– В остальном же вы правы, – продолжал Александр. – Именно в попытках понять природу феномена ferus-яд-живой человек, отцы и начали свои эксперименты. И женщин было много.
– А положительных исходов? – Что-то Кассиэль сомневался в успешности операций.
Александр отрицательно качнул головой. Понятно.
– Ни одной. Потому и свернули свою антигуманную деятельность, решив замять эту историю, начиная с воскрешения женщины. Договорились обо всем молчать, всякое упоминание о неизвестном ferus уничтожили, а самого его оставили в покое.
– Да, мы помним: «Любовь творит чудеса», – съязвил Дей.
– Да и искать его было бесполезно, – словно не слыша посторонних реплик, продолжал Александр, – без нашего собственного желания нас не найти даже своим, вы знаете.
Действительно: грустно. Кассиэль прокашлялся:
– Так почему дневники находились в твоем доме? Как они сюда попали?
– Крус.
– Крус?
– Какой Крус?
– Отец Самаэля, – сделал всех чуточку умнее Ролан.
– При чем здесь отец Самаэля? – недоумевал Океан.
– Отец Самаэля был близким другом неизвестного ferus, – ответил Александр. – И даже после случившегося они продолжали общаться. Временами. Редкими.
– Мне надоело называть его «неизвестным ferus», – проворчал Кассиэль, внезапно раздражившись. – Как его звали? Неужели имя не упоминается ни в одном из дневников?
– Не упоминается.
Кассиэль недовольно выдохнул. Интересно, что бы случилось, напиши он его.
– Значит, неизвестный ferus, – Океан посмотрел на Кассиэля, – отдал свой дневник Крусу, чтобы тот его спрятал.
– Да, в наших архивах.
– Да-да… как он там пишет: «Возможно, счастье, что меня постигло, постигнет еще одного ferus… эти строки окажутся полезны для него…». Прямо про тебя писал. – Дей смотрел на Александра.
– Случай из ряда вон выходящий, – сухо продолжал Александр. – Ему не хотелось, чтобы настолько нетривиальное событие оказалось скрыто.
– Но, если я не ошибаюсь, неизвестный ferus не мог знать всего того, что ты нам только что рассказал, – заметил Ролан. – Все эти эксперименты. К этому моменту он с остальными ferus не общался. Тогда кто делал записи в дневниках? Крус?
– Да, – Александр подошел к ним ближе. – Крус был солидарен с другом в этом вопросе, поэтому описал все последующие события в отдельных журналах, планируя в дальнейшем спрятать их вместе с дневником.
– И где-то здесь должно прозвучать столь любимое всеми «но», – натянуто улыбнулся Кассиэль.
– Но об этом узнал мой отец, – не менял интонаций Александр. – Крус наведался к нему пару раз, что у отца вызвало подозрения: все-таки не любители мы ходить по гостям, пускай даже к «своим». А потому в следующее посещение Круса отец не выпускал его из поля зрения, благодаря чему смог заметить внезапный интерес гостя к хранилищу. С трудом, но после ухода Круса, отец все же отыскал то, что было им спрятано.
Ирония судьбы, не иначе: Илларион отдает приказ на уничтожение женщины с целью разлучения ее с ferus – Александр увлекается человеком. Расплата за грехи отцов? Кассиэль не склонен был верить во всякие там воздаяния, но сейчас лишь «кара небесная» и «что посеешь, то и пожнешь» приходили на ум.
– И что же Илларион? – поинтересовался Дей. – Теперь мы знаем, что ящик мог заколдовать только он.
– Илларион потребовал объяснений. Крус поделился с Илларионом своими мыслями, заявил, что тот совершает ошибку, скрывая от будущих поколений столь важную информацию, аргументировал свою точку зрения. И Илларион ее принял. Нашли этакий компромисс – спрятать дневники: вроде и важные сведения не утрачены, и добраться до них практически невозможно, – на одном дыхании выдал Ролан.
– Ты прав, Ролан, – одобрительно кивнул Александр. – Уж не знаю, насколько тяжело далось отцу принятое решение, но отсутствием дальновидности он не страдал.
– Что ж, очень мудро, – Ролан оперся локтями на колени. – Редчайшие сведения под замком засекреченного заклинания, и только лидер вправе решать что, зачем и когда.
– Лидер, который и сам ни о чем не в курсе, – не смог промолчать Кассиэль.
– Он мог забыть рассказать или не успеть, я не знаю. – Александр отвернулся и сделал пару шагов в направлении окна – невольная, единственно-позволенная себе слабость, сообщившая Кассиэлю об испытываемых Александром смешанных чувствах. – Возможно, он и не собирался ничего говорить. – Александр обернулся, снова бесчувственный и отстраненный, словно не он только что позволил пробиться гневу и раздражению сквозь маску холодной непроницаемости.
– Но как? Почему мы даже не подозревали о том, что тогда происходило? Не ловили обрывков фраз, не слышали, наверняка, не раз заводимых разговоров? А не знать о существовании неизвестного ferus – совсем фантастика! – удивлялся Океан.
– Во-первых, я сомневаюсь, что отец брал тебя с собой, когда отправлялся на редкие встречи с ferus, как в принципе никого из нас не брали. – Кассиэль хорошо помнил отлучки отца, что случались в далеком детстве. – Я, например, того же Иллариона практически не помню, видел от силы пару раз, и это – за все прошедшие века. Все мы знаем правила, – он задержал на Океане многозначительный взгляд. – А во-вторых, не забывай, где ты воспитывался с определенного возраста.
Доли секунд, и помрачневший Океан отвернулся.
– И что нам теперь делать? Как с этим жить? – спросил Океан у Александра, тогда как Кассиэля волновало другое: как с этим жить Александру?
– Как и прежде, – обогнув тахту, Александр оказался по левую руку Кассиэля. – На нашей жизни эти бумажки, – он кивнул на дневники, лежащие перед Кассиэлем на столике, – никак не отразятся.
– А как же с пониманием того, что на свете, возможно, существует еще одна кровная линия ferus? – Дей думал о своем. – Мы должны его найти.
– Как ты планируешь найти «дикого», если даже не чувствуешь его? Никогда не чувствовал? – подался вперед Океан. – Для начала приведи сюда существующих, а уже затем подумаем о мифическом.
– Завтра. Я попробую прочувствовать его завтра на ментальном уровне. – Александр, по всей видимости, успел многое для себя решить. – Если же не поможет, то Океан прав, мы не сможем его найти. – Он направился к выходу. – Это при условии, что ferus жив.
– Мы поможем тебе, – бросил ему вслед Ролан. – Завтра.
Кассиэль поддерживал затею: с их помощью дело пойдет быстрей.
Открывая дверь, Александр обернулся, кивнул:
– Хорошо, сделаем это вместе, – и покинул комнату.
