– Арестовали? – сбитая с толку, Нелли резко поставила чашку на стойку, в результате чего выплеснула часть горячей жидкости себе на кисть. Поморщившись, она отдернула руку и машинально ею помахала, хотя боль и пульсацию в данный момент практически не ощущала, полностью поглощенная разговором. – Не поняла: что значит «арестовали»?
– Он в полиции, – уже спокойнее ответил Дмитрий. – В качестве подозреваемого.
– Как? За что? – Вот сейчас Нелли поразилась до кончиков ненакрашенных ногтей. Что за ерунда? Неповинного человека?
– За твое принудительное нахождение в Радлесе, – подозрительно ровным голосом сообщил Дмитрий. – И твое исчезновение из Салехарда. Ведь Салехард? Я ничего не путаю?
Оттолкнувшись от стойки, под аккомпанемент перебивающих друг друга мыслей, Нелли попыталась углубиться в кухню, но поскольку площадь той была ощутимо мала, и развернуться особо было негде, вынужденно остановилась и обернулась к стойке и залу.
Дмитрий знал, откуда она приехала. Кто ему сказал? Полиция! Вот глупая. А раз он знал город, значит ли это, что знал и об остальных фактах из ее жизни? Вполне возможно. Но какая теперь разница?
– Но я ведь не исчезла. Что за глупости? – Нелли подошла к стойке. Плевать на то, чего знал, а чего не знал Дмитрий, сейчас имелись проблемы серьезнее.
– Ты в участке об этом скажи.
– И как давно он там находится? – Взгляд ненароком задержался на лужице пролитого чая. Что же она наделала? Да и что все-таки произошло? Почему его арестовали?
– Второй день.
– О, Господи… – Нелли прикрыла глаза и мысленно схватилась за голову.
– Сюда приходили из органов, – сказал Дмитрий более миролюбиво, очевидно поняв настроение Нелли – решил сжалиться. – Заявили, что тебя разыскивает полиция Салехарда. Ты считаешься пропавшей без вести. Ты знала об этом?
Очередное испытание в жизни Нелли. Только вмешательства прошлого в хрупкое настоящее и неопределенное будущее ей не хватало.
– Я… не знаю. Возможно, – неуверенно ответила Нелли, сама не понимая на какой вопрос отвечает. – Я просто уехала, а что происходило после, не знаю.
– Ясно, – неудовлетворенно изрек Дмитрий, словно ожидавший, что Нелли ответит именно так. То есть никак. – Тебе нужно явиться в отделение и вытащить Зойла. Произошло явное недоразумение.
– Конечно, недоразумение. Я пойду туда прямо сейчас. – Она готова была лететь в это отделение, но только бы помочь Зойлу. – Скажи мне адрес.
Запомнив адрес и попрощавшись с Дмитрием, Нелли положила трубку.
Спустя сорок минут она впопыхах входила в непримечательное желтое здание полицейского участка, располагавшееся в центральной части Радлеса. Даже странно, но покинуть лофт ей никто не мешал – ни Александра, ни Океана поблизости не оказалось. Она даже не знала, ночевали ли они дома – ночевал ли дома Александр. Однако отсутствие мужчин было ей на руку: Нелли смогла без лишних препирательств покинуть дом, хотя уже подумывала, что теперь ее начнут запирать. А так, даже волшебная стена током не шибанула.
Достигнув наполовину застекленной перегородки, отделяющей комнату-островок от коридора, Нелли попросила дежурного офицера вызвать Артура Алаева – имя, которое назвал ей Дмитрий. На что услышала короткое и равнодушное «Он занят», произнесенное не просто сухо, а очень сухо, безразлично-сухо.
– Послушайте, офицер, – терпеливо убеждала Нелли, – мне нужно срочно переговорить с полковником Алаевым. Я вас уверяю, он станцует самбу на радостях от моего появления. – Ну, самбу он, конечно, не станцует, но признателен, наверняка, будет, если верить словам Дмитрия об их давней дружбе с Зойлом.
– Разумеется, станцует. – Из-под белесых бровей на нее взглянули две блекло-серые глубины – даже голову толком не поднял. – В другой раз.
– Скажите, что пришла Нелли, – делано-любезно проговорила Нелли. – Та самая, которая Ланская; которая предположительно мертва, а расправился с ней никто иной, как Зойл. Да, тот самый, который друг полковника Алаева. Спасибо. – Нелли и до того была настроена решительно, сейчас же в ней проснулась воинственность. Какие-то странные у них здесь порядки. А если кто-то действительно по важному вопросу явился? Нет, она-то действительно по важному вопросу пришла, но ведь бывают и важнее! А ее даже не удосужились спросить, в чем дело!
Видимо, имен «Нелли» и «Зойл» оказалось достаточно, чтобы блондин, до того копавшийся в бумагах, вскинул голову и, внимательно ее разглядывая, начал с кем-то созваниваться. Нелли не сомневалась, что с начальником; по-видимому, с тем самым полицейским, который по просьбе Зойла искал компромат на Александра.
А спустя недолгое время к ней навстречу шел дородный, статный мужчина примерно одинакового с Зойлом возраста.
– Нелли, наконец-то я имею честь с вами познакомиться, – вежливо проговорил мужчина, останавливаясь напротив, но глядя при этом отнюдь не мягким взглядом.
– Мне тоже очень приятно. Но мне бы хотелось увидеться с Зойлом. – Не было времени для липовой вежливости: ей не хотелось, чтобы Зойл задерживался здесь дольше того, что он уже пробыл. К тому же она чувствовала себя неуютно под пристальным взором обращенных на нее серых глаз.
– Конечно, – улыбнулся Артур Алаев и, дав приказ дежурному офицеру привести к нему Зойла, повел Нелли за собой.
Оставляя позади невзрачные коридоры, они приблизились к белой двери, войдя в которую Нелли очутилась в кабинете полковника Алаева.
Уютно – первая мысль, посетившая ее после мимолетного осмотра комнаты, позволявшего догадаться, что попала она в личный уголок конкретного человека, а не в обезличенную комнату ожидания или что-то в этом роде. Да и фотографии на столе с изображением теперь знакомого мужчины в окружении, очевидно, членов семьи для понимания являлись не лишними.
Нелли предполагала, что не каждому заключенному так везло – вести беседы в кабинете полковника полиции. Но Зойл не являлся «каждым заключенным», какой бы нечестной и несправедливой не казалась сложившаяся ситуация. Он являлся исключением, да к тому же исключением невиновным, что стало доказано приходом Нелли, а потому и отношение к нему было соответствующим.
– Он может уйти? – еще по пути сюда спросила полковника Нелли. – Как видите, я жива и невредима.
Мужчина улыбнулся, и на сей раз улыбка вышла куда более душевной.
– Думаю, сможет. После нескольких вопросов. Вам.
Сейчас Нелли сидела в кресле напротив полицейского, расположившегося по другую сторону желтоватого стола, и, пытаясь скрыть охватившее ее волнение, водила взглядом от одной живописной картины природы к другой, от бронзовой фигуры совы, стоящей на столе, к синей шариковой ручке, там же лежащей, не забывая, однако, время от времени поглядывать на самого хозяина кабинета, как бы сообщая ему: я не волнуюсь, я сама непринужденность, мне нечего скрывать и не о чем беспокоиться. Кроме заточения Зойла, разумеется.
