– Вот и начнешь переживать ближе к сроку.
Они смотрели за «Красной меткой» еще с четверть часа, а затем… А затем они ушли.
Глава 35
Наступило то самое «завтра».
Весь предыдущий день, да и вечер тоже, Нелли не виделась с Александром и, что особенно ее тревожило, даже не подозревала, где он мог находиться все это время. Она не раз себя спрашивала: в каких местах пропадал Александр, и что при этом делал? Чем вообще занимался этот скрытный, по временам непредсказуемый мужчина? Возможно, он работал?
И сама же над собой смеялась: ну что за глупость? На фабрике рабочим? Нет, представить не могла. Ей только смешно становилось от нелепости собственных мыслей. Правда, не так смешно, как представлять его сидящим в офисе, в милейшем галстуке да чопорном пиджаке. Не потому, что тройка-классик и двойка «бизнес для» диссонировали с его спортивной, мало утонченной фигурой, наоборот: они оттеняли его индивидуальность. Но вот одной из характерностей мужчины, замеченных Нелли даже в силу недолгого с ним общения, являлось то, что Александр не любил зажатости. Совсем, в любом ее проявлении, будь то стягивающий узел на шее либо брожение под сводами стен, пускай и просторных, как у данного лофта. Что только подтверждало абсурдность мысли о работнике месяца Александре – разве смог бы он находиться в чьем-либо подчинении?
Тогда приходила другая, на сей раз менее веселая догадка: возможно, Александр развлекался, проматывал растянутую жизнь в компании испорченных друзей. Таких как Дей, горевший, даже «выгоравший» надеждой от нее избавиться. В недавнем прошлом она и сама того хотела – избавить себя от орков-ferus, и даже Дея готовилась послушать, который Александру что-то предложил (что – ей так и не сообщили). Того самого Дея, который ей угрожал!
Но так было в недавнем прошлом, не сейчас. Сейчас Нелли, наоборот, радела, чтобы остаться. Вот как теперь ему утешиться? Ужиться с мыслью, что никуда она не исчезнет?
И снова монолог-ремарка, неспешно уводящий Нелли от главного – от «светлых» мыслей о хозяине лофта.
Каковы его интересы? Ну, должно же быть хоть что-то, чему он посвящал свое свободное время. Обязанности? Хобби? Любое другое важное дело?
Нелли не знала. Оказывается, она ничегошеньки о нем не знала, и неведение это казалось тем удивительнее, что, во-первых, она прожила с ним достаточно времени и вроде как пыталась – она, действительно, пыталась! – узнать о нем больше; а во-вторых, – пускай высокопарно, – намеревалась посвятить Александру всю свою последующую (длинную-предлинную) жизнь. Посвятить жизнь существу, которое даже теперь, по раскрытию секретов, оставалось для нее загадкой.
А воплотить свой замысел в реальность Нелли по-прежнему стремилась. Не передумала. Наоборот, только окрепла в намерении убедить в правильности принятого решения и Александра. Он должен ввести в нее яд! – насколько бы ужасно это не звучало. Неважно как, пускай шприцом в яремную вену. И суицидом, как выразился Александр, свой будущий поступок Нелли не считала: какой-то потайной, закрытой ото всех, и в первую очередь, от себя самой, частичкой души, Нелли знала, что все получится. Словно некая сила – мощная, могущественная сила, исходящая из глубин неосознанного, намеренно толкала ее на этот пугающий, но в то же время воодушевляющий, будоражащий поступок. И силе этой Нелли доверяла.
Однако Александру все равно, чему она доверяла, а чему нет. Он избегал с ней встреч в пустой попытке заставить одуматься. Неужели, чтобы увидеться с ним, придется дожидаться упомянутого «послезавтра»? То есть, завтрашнего дня? Но ей надоело ждать. Надоело! Даже день для Нелли проходил за неделю. Да и чего он добивался, не общаясь с ней? Нелли его не понимала. Александр вознамерился оставить ее в Радлесе, более конкретно – в своем доме, но при этом с ней не разговаривал. Таким он видел совместное будущее? «Гостевой брак: интерпретация»? Будут жить как чужие в коммуналке? А как же любовь, ласки, внимание? Всего этого тоже не будет?
Она даже плечи расправила в протесте, отрывая себя от важного и более чем ответственного занятия. Вот уж нет. Что за глупость? Будут! Будут и любовь, и ласки, и внимание.
И все же не желая довольствоваться гарью, в которую превращались жарящиеся отбивные, она вернулась к нелегкому делу и перевернула ломти блестящего, сочащегося кровью говяжьего мяса.
С некоторых пор Нелли готовила на двоих. Почему? В подробности не вдавалась, просто чувствовала некую необходимость. Возможно, в благодарность за то, что Александр ее приютил или заставил приютиться – неважно. Она не была глупой и неблагодарной, чтобы не признать: поселив ее у себя, Александр ей помог, потому как уберег тем самым от неминуемой смертельной опасности.
Однако, какие бы цели не преследовались ею на кухне, еда до Александра не доходила: с той расправлялся Океан. Ну, вот как так, а?
Но сейчас Океана не было: пока Нелли находилась в недельном беспамятстве, мужчина съехал, оставив ее и Александра вдвоем. А вчера Нелли впервые за все то время как не стало Зойла, готовила сама. Да.
Она оставила жаркое на плите. Александр ведь заглядывал на кухню? Должен был он чем-то питаться? Но, спустившись сегодня на завтрак, поняла: к еде не прикасались. Даже тряпочка, прикрывавшая жаровню, лежала в том же, чуть свисающем с крышки, положении.
Нелли ощутила укол разочарования. Она доподлинно знала о возвращении Александра домой: поздней ночью, лежа в кровати, но не в состоянии сомкнуть глаз, Нелли слышала мужские шаги. Возможно, потому и слышала, что прислушивалась. Хотя… кто же ел по ночам, не правда ли? Она вот не ела. С другой стороны, Александр – не человек, он – звероподобное создание, поэтому кто ж его знал, как оно питалось?
Ну да ладно. Пока Нелли довольствовалась тем, что Александр стал ночевать у себя в спальне. Пока довольствовалась. Первый шаг на пути к исправлению. А где он там гуляет, она выяснит. И искоренит неведомое зло.
Масло на сковороде шкварчало и дымилось запахами вкуснейшего поджаривающегося мяса. Нелли прикрыла посуду крышкой, убавила огонь и только отошла от плиты, когда услышала, как закрылась дверь.
Нелли вмиг обратилась к ней взглядом и тут же приметила прибывшего: им оказался никто иной как Александр.
Пересекая зал по диагонали, выстукивая уверенные шаги, Александр направлялся к лестнице, располагающейся справа от Нелли. Угрюм и решителен в движениях, только в глаза, в первую очередь, бросался его неважный внешний вид: майка из хлопка, как и позапрошлой ночью, разорвана, спортивные черные трико неряшливо свисают с бедер. А золотым венцом такого безобразья, как показатель нового дресс-кода Александра, являлась грязь, налипшая на тело, как брызги краски на одежду маляра: на рваной ткани, на груди, на брюках, на сильных шеи и руках. Да что с ним все-таки происходит?
Как будто спрашивая об этом, она вгляделась в хмурое лицо, но взгляда Александра поймать не удалось: он на нее не смотрел. Словно бы Нелли здесь не было. Или же он попросту ее не видел. Не видел?
