Мучиться долго не пришлось: одним уверенным движением рук Александр освободил ее от ткани, оголяя верхнюю, пострадавшую часть тела.
– Что там? Говори! Это он, да? Это он? – Ей необходимо было знать. Она должна была узнать! – Ну же, не молчи! Здесь есть зеркало? Да откуда же здесь зеркало… Это он? Я хочу его видеть.
– Да, это он, – бесстрастно подтвердил Александр, осторожно дотрагиваясь до зудящей лопатки. – На тебе знак. Знак ferus. Подожди.
Александр встал и вышел из комнаты, но уже скоро вернулся, держа что-то в руках. То были куски поломанного зеркала: два осколка, поцарапанных и с виду старых, каждый размером в две вместе сложенные женские ладони.
– Ты шутишь? – Нелли засомневалась. – Нельзя смотреться в разбитые зеркала, это к несчастью.
– Я не верю в приметы.
– А я верю.
Александр навис над Нелли.
– На тебя едва ли не каждый день сыпется по несчастью, ты что же, постоянно разглядываешь разбитые зеркала?
Однако ж убедительно, но…
– Ладно, только быстро.
Она удостоилась сухого взгляда.
– Выпрямись.
Присев перед ней на корточки, и отведя бретель бюстгальтера в сторону, один из осколков Александр приставил за ее подрагивающую спину, слегка отстранив от «татуированного» плеча, а второй, по форме напоминающий трапецию, разместил на уровне ее глаз, позволяя самой маневрировать его рукой под нужными ей углами.
– Он такой же, – сказала Нелли, зачарованно разглядывая глаз. Наконец-то увидела его, долгожданный знак, ставший символом ее внутренних изменений. – Такой же, как на твоей руке. Только… только…
– Неграфический.
– Да, словно вырезанный.
Она посмотрела на Александра, лишь сейчас обратив внимание в каком интересном, даже забавном положении он оказался: с вытянутыми по обе стороны руками с осколками зажатого в них зеркала.
– Ты поранишься! – спохватилась Нелли, глядя на голые ладони Александра.
– Не поранюсь, – улыбнулся Александр, вернувший себе «нормальный» облик. – Как твоя спина?
Нелли прислушалась: боли не было. Вообще-то она отпустила так же быстро, как и возникла.
– Все в порядке. Уже не болит.
Нелли улыбнулась: в этот момент она ощутила особое довольство.
– Теперь я такая же, как ты, да? Такая же? – Отложив осколки на пол, Александр поднял на нее лучистые глаза. – Такая же сильная иии живучая? – Усмехнулась.
Большие загорелые ладони легли на ее опущенные, «джинсовые» ноги.
– Скоро узнаем, – ответил Александр.
– Я же тебе говорила, – ухмылялась Нелли, – говорила, что все получится.
Александр подавил улыбку. Пускай подавляет, главное Нелли оказалась права. И дело не в каком-то глупом самодовольстве – совсем нет. Все дело в том, что внутреннее, неизвестно откуда возникшее и не отпускавшее на протяжении последних нескольких дней, чутье, бессознательное чувство «верного» ее не подвело. Что это? Особая проницательность? «Слепая вера», как выразился Александр? А может, банальное самовнушение? Нелли настолько хотела остаться с Александром, что сама же себя убедила в успешности опасной операции?
Она посмотрела на мужчину, по-прежнему сидевшего у ее ног, не в силах подавить испытываемые к нему чувства. И тут увидела их – знаки. Множество различных знаков, которыми был исписан бетонный пол в ближайшем метре от лавки.
– Что это? – спросила Нелли, указывая на белую картину в форме полукруга.
Александр посмотрел на пол.
– Собирался тебя откачать.
– Чего?
– Неважно. – Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Главное, теперь ты со мной и никуда от меня не денешься. – Не успела Нелли ответить, как многозначный взгляд Александра сместился в область декольте с затянутыми в белое кружево грудями.
– О чем это ты думаешь? – «оскорбилась» Нелли.
– О том же, о чем, очевидно, думаешь и ты, – усмехнулся Александр и снова посмотрел ей в глаза.
– А о чем думаю я?
– О том, чтобы вернуть мне должок.
– Не понимаю, о чем ты.
– Понимаешь.
– Здесь не место.
– И когда это имело значение.
– Здесь тесно и грязно! – Он что же, с ума сошел?
– Укромно и экзотично.
«Что?» – вопрошала Нелли молча.
– Шутишь? – недоумевала уже в голос.
«Похоже, что я шучу?» – спрашивали глаза Александра.
Он привстал и склонился к Нелли, но она его остановила.
– Ты перевоплотишься? – Затаила дыхание.
Ни единый мускул не дрогнул на его лице.
– А мне перевоплотиться? – спросил Александр, пытаясь прочитать ответ по ее глазам.
– Перевоплотиться, – не сомневалась Нелли
– И тебя это не пугает? Я тебя таким не пугаю?
Она обхватила его за шею.
– Таким я люблю тебя еще больше. – Откинувшись на стену, она потянула за собой Александра, но тут нахмурилась. – Твердая.
– Значит, будешь сверху.
И вот уже Нелли сидела на коленях Александра, который неким чудом оказался сидящим на лавке.
– Лавка узкая. – Кружилась голова.
– Мне не принципиально, где сидеть.
– Можно вернуться.
– Долго.
– Ты ненормальный.
– У меня стресс. С тех пор, как увидел твое бледное тело, так что прекращай болтовню, Нелли, у тебя много работы.
И Нелли повиновалась.
Глава 36
Вот бы солнце выжигало дурные мысли.
Нелли опустила ладонь, занесенную поверх прищуренных и возведенных к небу глаз, и с закоснелой тяжестью на сердце, под натиском неугомонного волнения, зашагала к проселочной дороге – пора наведаться в Радлес.
Лица коснулось дыханье ветра, и Нелли в который раз обратила внимание на контраст между тем, что творилось у нее внутри, в потемках блеклой, утомленной души, и тем, что происходило снаружи, при ярком свете, в окружающем ее «зеленом» мире. Она в который раз восхитилась красотой здешних мест, особо неповторимой, по ее мнению, лишь по утрам: когда трава поблескивает влагой, а безмятежное небо в своей прозрачной красоте прельщает ясностью и первозданной чистотой. Все так обычно, и так прекрасно.
Далеко не прекрасным оставалось исключительно ее настроение: в дорадлесовские времена оно бывало куда веселее. Но проблема в том и заключалась: в дорадлесовские времена с ней не случалось ничего подобного: ни встреч с догмарами, ни бродяжничества, ни погружения в мир сверхъестественного. И уж тем более не становилась Нелли повинной в гибели своих (да и чужих, в общем-то, тоже) друзей по приказу очумелого психопата.
