– Нет, не расскажу.
Волна облегчения накрыла Нелли. Груз ответственности, мучавший ее всю дорогу до бара, понемногу исчезал. Не зная, как еще благодарить Дмитрия, она потянулась к руке, пальцами отстукивающей ритм по столешнице, и сжала жилистую ладонь.
– Спасибо, – сказала искренне, и тут же, словно локтем по легким, ощутила чужое неудовольствие…
Дмитрий ответил пожатием и сдержанно улыбнулся.
– Не нужно, Нелли, – он выпустил ее ладонь. – Думаю, ты не благодарности пришла раздавать, тем более с ним. – С некоторой долей напряжения он посмотрел на Александра. – Я так понимаю, сегодня он в роли моего карателя?
– Что? – Она еще не отошла от былого наплыва чувств. – Нет, конечно же, нет… – Она не знала, смотреть ей на Дмитрия или на Александра. – Мы здесь не для того, чтобы «карать» тебя, Дмитрий. И уж тем более не для того, чтобы… сделать то, о чем ты подумал.
– По-моему, твой сердитый друг считает иначе.
– Нет, мой сердитый друг со мной солидарен. – Она в упор взглянула на своего «друга». – Он не причинит тебе зла, поскольку не желает, чтобы я страдала. Не желает видеть меня разбитой, убитой и разочарованной в нем. – Взгляд Александра, действительно, недоброго, со складками на лбу, и с паутинками раздражения у глаз и рта, переместился на нее. Продолжая гипнотизировать ее холодными глазами, Александр поднес стакан ко рту и сделал глоток. – У нас полное взаимопонимание. – Сделал второй, не менее порывистый. Опустил стакан на стойку и посмотрел на Дмитрия. – Полное. – Уголки влажных губ приподнялись – Александр вымучивал улыбку, хотя улыбкой то, что появлялось на его лице, назвать было сложно: скорее, оскал, ироничный и неприятный. Александр отвернулся.
– Да, у вас полное взаимопонимание.
Нелли прикрыла глаза: захотелось смеяться. Вот сейчас перед ней сидел тот самый Дмитрий, которого она знала, едкий и прозорливый. Да и перенапряжение возымело свое действие.
Они замолчали, и, молча, просидели некоторое время. Нелли, под бдительным оком Александра (глаза у которого имелись и на затылке), ушла в мысли о нем же, думая, каким образом теперь им строить совместную жизнь. Она страшилась представить, что бы с ней стало, согласись она, а главное Александр, на сомнительное предложение Дея о ее возвращении в мир «без догмар» (Александр продолжал молчать, и даже ночные уговоры не помогли). А Дмитрий, переминая бумаги, часть из которых представляли накладные, думал о своем.
– Что будешь делать теперь? – спросила Нелли, желая разбавить тишину.
Дмитрий поднял на нее глаза.
– Не знаю. Для начала дождусь Анну. Посмотрим, какое решение она примет относительно бара.
– Она еще не знает?
– Нет. Я не могу с ней связаться.
– Значит, удар еще только предстоит?
– Предстоит. А пока он предстоит, я решаю вопросы с поставщиками, – кивнул на бумаги.
Новая пауза.
– Думаешь, она продаст заведение? – Нелли затопило сожаление.
– Не исключаю такую возможность. Анна никогда не увлекалась делом отца. У нее всегда были другие интересы, и с тех пор мало что изменилось.
Внезапно атмосфера в зале изменилась, до Нелли долетели посторонние звуки – децибелы стремительных машин под встречный свист порывистого ветра. Дмитрий, задержавшись взглядом поверх головы Нелли, посмотрел на нее по-другому – открыто и загадочно одновременно.
Нелли обернулась: поняла, что к их тройке присоединился кто-то четвертый.
Мужчина. В бар вошел невысокий, среднего сложения мужчина лет пятидесяти. Сказать точнее было трудно.
– Это к тебе, – пояснил Дмитрий, когда приветственно махнул незнакомцу рукой.
– Ко мне? – удивилась Нелли. – Я его не знаю.
Снова обернулась. Светловолосый мужчина, с короткой классической стрижкой, гордо и неторопливо приближался к их столу.
– Сейчас познакомишься. Он искал тебя на протяжении недели, не мог связаться. Найти тебя – дело нелегкое, поэтому, как только ты позвонила мне и изъявила желание поговорить, я созвонился с ним. Не пойму я, как к твоему «переезду в неизвестность» относится Артур Алаев, и каким таким образом вы с ним контактируете?
Никак не относится, и никак не контактируют. Полковник полиции считает, что она по-прежнему проживает на третьем этаже дома, расположенного по адресу Пражская, 45. И желания устраивать ей очередные допросы в полиции ни у кого – о чудо – не возникает. Пока что не возникает. Очередной фокус Александра. Иначе не миновать ей постоянных, на манер рабочих визитов в участок.
Незнакомец подошел и остановился рядом, составив с ней и Дмитрием равносторонний треугольник. Кивнув Дмитрию, он пожал ему руку, после чего сосредоточился на Нелли.
– Добрый день, госпожа Ланская. – А он осведомленный. Откуда он знает ее настоящую фамилию?
При ближайшем рассмотрении мужчина оказался вовсе не светловолосым, а пепельно-русым, с сединой, проступившей по всей голове. Цвет лица мало чем отличался от цвета волос: такой же коричневатый и невзрачный, он сливался с густой порослью, чем делал внешность обладателя малоприметной. И только римский нос и живые карие глаза выдавали в нем темперамент.
– Добрый день… эмм…
– Войтек Томски. Приятно с вами познакомиться.
Поляк? Словак? На вкус Нелли он был излишне чопорным и официозным. В прекрасно сшитом синем пиджаке, на вид дорогих золотых часах… Что ему от нее нужно?
– Да, мне тоже. Только кто вы? – Зачем тянуть?
– Да, кто вы? – С противоположной стороны стола от незнакомца возник Александр, высокий и подавляющий, разительно отличающийся от Войтека Томски.
Незнакомец ничуть не смутился, взгляд его не дрогнул, тело не подпрыгнуло. Словно давно уже выучился контролировать себя везде и всюду: неожиданности его не пугали, уверенности в себе не лишали.
Скользнув глазами по Александру, он снова обратился к Нелли:
– Госпожа Ланская, мне хотелось бы поговорить с вами наедине.
– Можно просто Нелли. – Она улыбнулась. Мужичок напоминал ей дворецкого. – И вы можете говорить прямо здесь, у меня нет секретов от этих людей. Теперь нет.
– Как пожелаете. – На стол опустился плоский кожаный чемоданчик. Видимо, удивляться, и, не дай бог, возмущаться Войтек Томски не умел. Скорее наоборот: он сам наводил шороху там, где появлялся.
– Дело в том, госпожа Ланская, что я являюсь нотариусом ныне покойного господина Зойла. И в соответствии с его последней волей, изложенной в завещании, заверенном лично мною как подлинное, должен сообщить вам некоторую новость.
Нотариус? Воля Зойла? Причем здесь она?
– Господин Зойл завещал вам данную недвижимость, – казалось, читая вопросы по ее глазам, развел руками Томски. – Со дня принятия наследства вам переходят все правомочия, представленные законом собственнику имущества. Теперь вы законная владелица «Красной метки».
