– Но узнаем, как только Александр ее найдет. А он ее найдет, – заметил Ролан.
– Если уже не нашел, – ухмыльнулся Океан.
Окружающая действительность снова пришла в движение и заиграла городскими ночными красками: ferus сняли наложенное заклинание, которое побуждало горожан в отторжении обходить данный участок Радлеса стороной. Поэтому, расположившись в углу небезызвестного пафосного банка, Кассиэль с парнями имели возможность наблюдать за прогулками неспящих людей и непрерывным движением машин.
– Готов поспорить, что уже нашел и уверен, что скоро мы увидим дрожащую, напуганную даму, которую раздраженный Александр будет насильно вести за собой. – Дей удобнее устроился на своем мотоцикле, одной ногой упершись о землю. – Или упростит себе задачу путем «манипуляции сознания».
– Согласен, – сказал Океан. – Если только женщина к этому времени не потеряет это самое сознание.
– Только мне все равно интересно, что догмары собирались с ней делать? Зачем они за ней гнались? – продолжал размышлять Дей.
– Может, действительно понравилась, – предположил Океан, а затем наигранно удивился. – Быть может, у Лисандр любовь?
– Да, к собственной персоне. Он способен любить только себя.
– Лисандр, конечно, тот еще фрукт, но меня волнует, куда как более животрепещущий вопрос: что будем делать с женщиной мы? – Ролан, оттолкнувшись от автомобиля, к которому прислонялся все это время, оглядел их всех внимательным взглядом.
– Нда, – озвучил Кассиэль, – это проблема.
– Проблема.
– Впрочем, в случае чего, мы всегда можем обработать ей память, – сказал Океан.
– И оставить ничего не помнящей и беззащитной перед догмарами? – Ролан выгнул бровь.
– Ты прав. И, скорее всего, к моменту, когда мы предпримем что-то подобное, пройдет достаточно много времени, и наши действия станут для нее опасны.
– Но видела она достаточно много, – не мог не заметить Кассиэль.
– И, если пробудет с нами хотя бы чуть-чуть, увидит еще больше. – Дей был недоволен. – Да какая нам разница, что с ней произойдет, пускай даже схватят догмары, главное, нас забудет.
– Боюсь, с этой женщиной не все так просто, – проговорил Кассиэль и сам отметил то, насколько мрачно это прозвучало. – Что-то мне подсказывает, что Александр преподнесет нам сюрприз.
– Что ты хочешь этим сказать? – Дей смотрел на него острым взглядом, будто готовился заклевать.
– Помните женщину, убегающую от догмара, которую недавно он лишил воспоминаний?
«Помним» осталось не высказанным, но на лицах ferus отразилось понимание.
– Эту тоже преследовали догмары… – медленно, по ходу речи производя мыслительные процессы, сказал Океан.
– Вот дьявол.
– Хочешь сказать, что это одна и та же женщина?
– Если только догмары не бегают за каждой встречной в городе.
– Значит, все же мы не зря себя рассекретили? Эта женщина – действительно что-то ценное? – спросил Дей, а затем вдруг присвистнул, глядя в направлении площади. – А вот и главные действующие лица. – Он даже выпрямился, обеими ногами ступив на землю.
Остальные также повернули головы.
К ним приближался Александр, и приближался не один – с ним рядом вышагивала женщина, и то, как она это делала, то, как они с Александром смотрелись при этом, было воспринято скептически как Кассиэлем, так и его окружением.
– Так кто там говорил про дрожащую, напуганную даму? – поинтересовался Ролан.
– Я говорил, – ответил Дей, не отрывая от пары глаз.
– Ну, в обморок падать она не собирается, – заметил Океан, с любопытством наблюдая за разворачивающейся сценой.
– Как видим, только Александр оправдал наши ожидания: он раздражен, как мы и предполагали, – отметил Ролан.
– И я бы заметил, что очень сильно, – сказал Кассиэль. – Очень сильно раздражен.
Она его раздражала.
С каждым пройденным метром убежденность Александра в этом только росла.
Еще бы ей не раздражать, когда то и дело бросала на него косые гневные взгляды, а то и вовсе дерзила.
Сейчас она, женщина, Нелли, шла перед ним, всем своим видом показывая, как недовольна своим положением. А чтобы он о том не забывал, постоянно к нему оборачивалась и кидала язвительные реплики из своего, бесспорно, богатого арсенала:
– Ты меня напрягаешь, держись от меня на расстоянии!
– Хватит ко мне тереться!
– Я, конечно, понимаю, ты большой малый, и квадратных метров требуешь не человеческих, но почему бы тебе не сделать шаг назад и не позволить мне вздохнуть свободно? Тебе что, места мало? Отойди немного, я не убегу! Думаешь, расстояние в пару шагов даст мне возможность разогнаться и взлететь?
Разок она даже остановилась и, посмотрев на него со строгостью, проговорила:
– Иди впереди! – И словно регулировщик указала рукой.
Ему оставалось только ждать, когда она прекратит истерику и продолжит идти. Видимо, он также выводил ее из себя.
– Ты на меня давишь, я хочу идти позади тебя.
– Либо двигаешься дальше, – без энтузиазма сказал Александр, – либо я сам тебя сдвину, и положение твое будет не самым приятным, учитывая, что висеть ты будешь вверх ногами.
Она негодовала, была возмущена, что отражалось в пылающих гневом глазах. Несколько раз она порывалась что-то сказать, однако раз за разом себя останавливала: все же была она неглупа и понимала, что спорить с ним не следует: слов на ветер он не бросал. Все, что ей оставалось, это подавить в себе агрессию и пойти дальше, что она и сделала, напоследок испепелив его злобным взглядом.
Сейчас, когда они практически дошли до цели, вырисовывалась примерно та же картина, но уже в сопровождении действий. Он продолжал идти за женщиной на расстоянии двух шагов, в то время как сама женщина так и норовила отклониться от курса, сместиться в сторону, замедлить шаги. На что она надеялась? На то, что он забудется и пройдет мимо нее?
Александр не делал ни того, ни другого: он хватал ее за предплечье и подтаскивал на прежнее место, на столь нелюбимую ею позицию – впереди него. В итоге ей это надоело, и она начала отводить плечо так, что он хватал вместо тела пустоту, что ужасно Александра злило. Она его злила. И выводила из себя. Но он держался и не позволял ей играть на своих жестко контролируемых эмоциях.
А Нелли начинала получать от происходящего удовольствие. Теперь она стремилась отгородиться от Александра не по причине дискомфорта, а из чистого злорадства. Хотя изначально так и было: Нелли ощущала за собой мужчину, казалось, телом осязала пристальный взгляд и все еще находилась в легком беспокойстве, что выливалось в несдержанность и истерические выпады, которым в обычной жизни подвержена не была. Но Нелли привыкла к его присутствию и теперь злила его – а она прекрасно это понимала – просто так, потому что так хотелось. Боялась ли Нелли Александра? Нет. После слов, что ей не причинят вреда, Нелли поверила ему и успокоилась. Возможно, поступала опрометчиво: не следовало Александру доверять, и разум действительно советовал ему не верить, – но чувства были ей неподвластны. Он так сказал, и Нелли не сомневалась в его словах.
