Александр остановился от них в двух шагах. Его глубокий зеленый взгляд еще на подходе пробежался по Дею, удостоил вниманием Ролана, и под конец пути задержался на нем.
– Кас, – произнес Александр – ни то вопрос, ни то утверждение, но, определенно, то было приветствие.
– Александр, – поздоровался Кассиэль, на пример Александра одним только именем.
На пару секунд повисла тишина, отдавая душком внезапной неловкости. Они и раньше пересекались редко, а тут, спустя тридцать лет…
Неловкость нарушил Александр:
– Очень грамотный выбор места. Знатное, а главное, памятное. – Не то чтобы Кассиэль не знал, что сказать, однако Александр оказался первым.
– Я знаю твою нелюбовь к Мертвой зоне ввиду случившихся здесь событий, а также нелюбовь к местному бомонду, однако ты предпочел бы разговаривать под звуки петард?
И словно в подтверждение слов Кассиэля, раздались громогласные взрывы салютов: «южане» продолжали нескончаемый праздник, невзирая на заметно испортившуюся погоду. Очевидно, встречали тусклый рассвет.
Александр отвернулся от ярких вспышек: красных, синих, зеленых, и, не прокомментировав их ни словом, обратил внимание на остальных: на Ролана и посерьезневшего Дея.
Александр смотрел на них, смотрел, однако ничего не говорил. Между тем он и сам подвергался осмотру. Осмотру проницательным Кассиэлем.
Казалось бы, внешне Александр не изменился: коротко стриженные черные волосы, слегка раскосые, запоминающиеся глаза. Одежду он также предпочитал все ту же: короткий темный плащ, поверх излюбленной темной майки – время мало властвовала над ними. Однако цепкий животный взгляд не мог не заметить проявившихся новшеств.
Одной из особенностей расы ferus являлось то, что они не старели. Видоизменялись – да и весьма заметно: приобретали физическую зрелость, но многократно медленнее, чем те же люди.
Наблюдая за стоявшим перед ним Александром, обычно «свежим» и всегда энергичным, Кассиэль не мог не заметить того, что находился тот сейчас не в лучшей форме. Если бы Александр был человеком, Кассиэль сказал бы, что он подсдал и накинул сверху несколько годков: на лице отразились следы усталости, местами залегли морщины. Разве что взгляд остался тем же, полным кипучей, давящей силы.
Зная Александра, он был уверен, что лидер ferus мало спал. И он догадывался, с чем это связано: Александр не прекращал искать. Искать «своих», представителей ferus, искать потерянный немалочисленный народ. Видимо, не прекращал с тех самых пор, как решил за всех, что и тому нечастому общению между ними больше не быть. И в то время, как другие маялись бездельем, браня Александра за его императив, Александр нес свой тяжкий крест: бремя большой, незавидной ответственности.
Тем временем взгляд Александра расфокусировался: он смотрел в направлении мужчин, но не на них, а куда-то между. Взгляд рассеян – Александр размышлял. Наверняка, вспоминал, как они расстались – Кассиэлю хотелось, чтобы было так. Только присутствовали при этом все: вся обособленная компания ferus, а не горстка стоящих здесь мужчин. То был один из редких моментов, когда они все собрались.
– Я никогда не верил в предопределенность, но мне хочется верить, что без нее не обошлось. – Глубокий взгляд вернул себе резкость. – Поскольку это даст мне мнимую надежду на то, что собрались мы здесь не просто так.
А затем последовали действия.
Александр решительно засучил рукав и протянул свою руку ладонью вверх, чтобы показать запястье с выведенным знаком. И этот поступок все объяснял. Хорошо, возможно, не все, но, определенно, давал ответ на вопрос, который волновал сейчас каждого из присутствующих: потеряются ли ferus, исчезнут ли друг для друга снова?
И ответ был получен заблаговременно – «Нет».
Александр оглядел собравшихся, как бы спрашивая: «Вы-то готовы?». Очевидно, что сам он был готов: был готов пойти на сближение.
Первым откликнулся Кассиэль, как и Александр, протянув запястье с небольшим филигранным узором. Кассиэль снова его поддержал, как и тридцать лет назад, когда другие его осудили: ferus возмущались, спорили, негодовали, не одобряя принятого им решения. Что же, выкроит время и стребует награду позже.
Взгляд Александра скользнул по рисунку, выведенному на его руке – загадочном знаке belua ferus, который сам выбирал своего обладателя. Древний символ таинственным образом появлялся на запястьях ferus в переходном, трансформационном возрасте и после уже не исчезал.
Рисунок был выразителен, и представлял собой переплетения линий, напоминавших завитки волнообразных растений, которые образовывали хаотичный узор. Из центра хаотичного узора, темного и будто бы туманного, выглядывал красный агрессивный глаз, с хищным удлиненным зрачком. Взгляд выражал напряжение.
Этот символ был изображен на запястье каждого присутствующего здесь ferus. В том числе и Ролана, что спустя минуту повторил действия мужчин: вытянул правую руку, при этом, не спуская с Александра глаз, будто бы спрашивая: «Надеюсь, я не пожалею».
Да, Кассиэль тоже на это надеялся.
Все посмотрели на Дея.
Дей стоял немного в отдалении и отрешенно наблюдал за происходящим, что со стороны, наверно, выглядело странно: трое мощных, рослых мужчин стоят с протянутыми к центру руками, словно сектанты, просящие милостыню.
Дей перевел взгляд на Александра: взгляд прямолинейный и своенравный, полный невысказанных, но готовых сорваться слов. Помнится, Дей возмущался громче многих: выражал несогласие, рычал, матерился… Кассиэль только надеялся, что былая обида не проснется в мужчине вновь.
Не проснулась, а вполне возможно Дей поумнел и, наконец, научился реагировать на происходящее куда менее бурно, чем прежде.
– У меня есть выбор? – произнес Дей желчно и подошел к остальным. А затем, засучив свой кожаный рукав, раскрыл красно-черное запястье.
Выбор, возможно, и был – физический. Он мог развернуться и уйти, и Александр в сложившейся ситуации, вероятно, меры принимать бы не стал. А вот психологического – выбора не было. Как жить в согласии с собой, зная, что не помог в нужный час «своим»?
Тем временем Александр посмотрел на каждого, удостоверяясь в готовности каждого к тому, что произойдет здесь в следующие мгновения. Александр закрыл глаза.
Он простоял так, погруженный в нирвану, порядка тридцати секунд, прежде чем изображение глаза на запястьях ferus стало разгораться слепящим светом. Желтый, белый, алый – постепенно зарождающийся свет становился ярче и менял свой цвет: с алого на красный, с красного на бордовый. Тогда как ferus, переплетаясь нитью – нитью тонкой энергетической связи – вбирали возрастающую мощь друг друга.
Они становились единым целым.
Точно такую же связующую инициализацию проходили родоначальники расы ferus, при встрече с первым лидером расы: они обменивались своей энергией, тем самым многократно ее увеличивая, и с этих пор становились обладателями уникальной сверхъестественной силы – силы темной, сложно управляемой, но во много раз превосходящей ту, которой обладали до этого дня. Если раньше ferus пользовались способностями, но, скорее, умеренно и не в полную мощность, то проведя обряд, их возможности возросли. В том числе они приобрели способность подкрепляться энергетикой друг друга.
