Стремлению отправиться в город способствовали и другие, куда как более серьезные причины, нежели примитивное желание развеяться. У Нелли имелись дела, которыми необходимо было заняться, и люди, которых необходимо навестить. Да, Нелли пряталась от догмар, и ей нельзя проявлять неблагоразумия, но когда-то она дала себе обещание, что убийцы не станут влиять на ход ее жизни, хотя понимала: увидит сейчас одного – снова впадет в безумие. И это естественно, ведь Нелли не самоубийца, она опасалась своих преследователей. Но разве изредка, хотя бы ненадолго, она не имела права ездить в Радлес? Она не могла похоронить себя у Александра, страх для нее не выход. Поэтому и шла сейчас переодеваться. Если Александр себе не изменит, то появится ближе к вечеру, а то и вовсе не появится, так что опасаться нового скандала не следовало. В любом случае она постарается вернуться вовремя.
Десять минут спустя Нелли направлялась к выходу, переоблачившаяся в спортивный костюм, состоявший из шорт, майки и толстовки, в данный момент примостившейся на руке. Из-за своего внезапного переезда Нелли совсем прекратила бегать и не получала физических нагрузок. Это плохо. Нельзя терять набранную форму. Вот и следовало совместить приятное с полезным и наверстать упущенное.
Стоило пересечь входной порог, как в глаза брызнул солнечный свет. Нелли немного повременила, чтобы суметь как следует вдохнуть ароматный, терпкий воздух, напоенный травами и душистыми цветами. Хотя и была сторонницей высоток и выхлопных городских дорог, природу Нелли любила.
Старое фабричное здание (о чем обмолвился как-то Александр) располагалось на опушке леса. Позади – густеющий лес, впереди – высокая поросль, заканчивающаяся сплошной решетчатой полосой стройных, рослых деревьев. Нелли предположила, что за этой полосой и пролегала транспортная магистраль, ведущая в Радлес. По крайней мере, гравийная дорога, отходящая от лофта, указывала именно туда.
Ближе к дому трава была невысокой, и Нелли предпочла идти по ней. Нелли шла, изучала округу и все никак не могла понять: перед ней не вырастало стен, не опускались стальные прутья, не гремел предупреждающе гром – что она здесь делала? И почему здесь не было догмар?
Нелли сворачивала к гравийной дороге, поскольку трава становилась выше, и ноги цеплялись за корневища растений, когда вынужденно остановилась – Нелли ощутила сопротивление. На долю секунды, едва заметное, но ощутила.
Нелли обернулась – ничего. Ничего необычного. Позади остался трехэтажный лофт, возвышался на фоне разномастной зелени, но на этом все, никаких преград.
Нелли призадумалась и сделала шаг назад. И снова это чувство, словно по телу прошла волна, раздражающая и одновременно ласкающая. Но теперь помимо тактильных ощущений она уловила и что-то визуальное.
Нелли осторожно вытянула ногу… – перед ней возникла пелена: прозрачная, какая-то расплывчатая, которая походила на шелковую ленту, высотой в половину роста Нелли. Точнее определить высоту не представлялось возможным, так как наиболее четко «лента» проявлялась на уровне глаз, тогда как по краям постепенно растворялась, размывалась белым дымком. Удивительно. Поразительно. Но не столь поразительно как мерцавшая на «ленте» надпись – длинная, безотрывная строчка текста, уходящая в неведомые дали.
Нелли ногу убрала. О, Боже… Но спустя секунду вернула обратно и сосредоточилась на едва различимых буковках, высотой с большую булавку. Они переливались черным и желтым, но распознать написанное Нелли не могла. Кажется, это снова латынь. Да, определенно латынь.
Нелли языком не владела, однако с парочкой распространенных фраз дружбу водила: Aguila non captat muscas (Орел не ловит мух) или Medice, сurate ipsum (Врач, излечи себя самого!). Возможно, они не употреблялись с такой частотой, как Veni, vidi, vici (Пришел, увидел, победил), но все же.
Нелли отошла назад. Что же там написано? И вообще, что она сейчас разглядывала? Иллюзию? Волшебство? Или глюки у нее? А еще говорила, что не способна более удивляться.
– Своеобразная система безопасности, – внезапно догадалась Нелли. – Точно-точно, – шептала себе под нос, неторопливо переходя за призрачную стену.
Но как она работает? Наверное, лучше не знать и поскорее отсюда убираться, пока не появился разъяренный Александр. Поругаться можно и позже, а вот в Радлес можно и не попасть.
Нелли внесла очередной вопрос-загадку в список уже имевшихся и, выбросив Александра из головы, пошла к дороге. У нее появилась новая цель – разгадать все тайны Александра. Прежней же являлась обустройство его дома.
Трава сменилась гравием, гравий – сухой землей, и через некоторое время Нелли свернула налево, чтобы пойти вдоль полосы деревьев. Минут через пятнадцать полоса оборвалась, а между ней и следующей, тянущейся дальше, возник широкий пространственный коридор, призванный выводить путников из леса. В него она и вошла. И уже скоро оказалась на широкой, открытой местности и взирала на долгожданную проезжую часть в виде дамбы – небольшого искусственного возвышения, пролегающего параллельно лесу.
Спустя минуту, на дамбе стояла Нелли. А спустя недолгое время, поймав попутку и преодолев расстояния, она пересекала границу Радлеса.
Оказавшись в городе, Нелли поймала такси и доехала до «Красной метки» – до места, за последнее время ставшего дороже собственного дома. Ей не терпелось увидеть Зойла, расспросить его, как у него дела, поделиться последними новостями собственной жизни – всем тем, чем могла поделиться только с ним. В действительности, у нее была возможность связаться с Зойлом все то время, что она жила у Александра – Нелли могла ему позвонить, так как Александр угроз не осуществил, и телефон «домашний» не отключил – тот по-прежнему продолжал работать. Однако не хотела, не желала его беспокоить. Зойлу и без того досталось, он серьезно пострадал, что было большим преуменьшением – нападение едва не стоило Зойлу жизни. И все по ее вине. Еще одной подобной ошибки Нелли совершать не хотела. Да и не представляла, что ему сказать, она сама пребывала в неведении: что надумает Александр завтра, не изменит ли принятого решения. Находясь в подвешенном состоянии, думать, как успокоить другого, Нелли уже не могла. А Зойл, страдая комплексом героя, только и ждал благоприятного момента, чтобы подвергнуть себя опасности и никому ненужному риску.
Однако теперь ситуация изменилась. Теперь она могла поведать Зойлу много чего интересного, заверить его, что с ней все в порядке, что она находится в полной безопасности. Сообщить, что Александр, которого в свое время они опасались, не такой пугающий, каким казался вначале. Да, она по-прежнему не знала, кем являлся ее сосед по дому, также как не представляла поступков, на которые способны он и его друзья. Однако он ее не тронул, они ее не тронули, и это было главным. Более того, Александр предложил ей кров и защиту. Он пообещал не причинять ей вреда и слово свое держал, несмотря на странности и все неприятности, которые между ними происходили. Поэтому Нелли ему доверяла и была спокойна, действительно спокойна впервые за все то время, что находилась в бегах. А значит, могла успокоить и Зойла.
