– Не напоминай, – заворчал Зойл, – я могу прийти позже. И вообще, я прекрасно себя чувствую, пора прекращать бессмысленное лечение.
– Нет, ты не можешь прийти позже, и нет, не прекратишь лечение. – Возражения не принимались. – Зойл?
Прошло три, четыре, пять секунд…
– Да хорошо! – воскликнул Зойл. – Только не превращайся в Дмитрия, я не выдержу его женскую версию.
Нелли улыбнулась.
– Если будешь слушаться, не превращусь. – Затем вдруг посерьезнела – вспомнила то, о чем совсем не хотелось вспоминать, но поговорить следовало. – Послушай, Зойл, – заговорила Нелли, – ты не мог бы… в общем…
– Что такое, Нелли?
Что такое: она вспомнила о кольце и деньгах, которые хотела попросить взаймы. Но вот не могла, просто не могла о них заговорить. Слова не шли, язык противился. Нелли не могла обременять Зойла больше, чем уже обременила, он и без того сделал столько для нее добра, что так и норовило спросить: а заслужила ли? И сейчас речь шла не столько о материальной составляющей: Нелли не уверена, смогла бы она сама пойти на такие серьезные жертвы для совершенно чужого человека. А Зойл мог и шел. Потому, хотя бы об этой своей проблеме, в сравнении с остальными ничтожной, она ничего ему не расскажет. Нелли решит ее сама.
– Ты не мог бы передать Лике, да и всем остальным, что я соскучилась? – Пришлось солгать, и как неловко. Интересно, Зойл поверит? Он очень проницателен, хотя доля правды в сказанном была – Нелли действительно скучала по своим новым друзьям и знакомым. – Ты – единственная связующая нить между нами.
– Это то, что ты хотела сказать? – Вот, так и думала – видел ее насквозь.
– Конечно. Тебя что-то смущает? – спросила Нелли.
– Да ничего…
– Ну так что, передашь?
– Конечно, передам, почему же не передать, – усмехнулся Зойл. – Честное слово, будто милостыню просишь.
– Хорошо, больше не буду. – Нелли грустно улыбнулась. – Пока, Зойл. Я еще свяжусь с тобой.
– Будь осторожна. И не доверяй этому мужчине!
– Не буду! – Нелли рассмеялась. – Пока, Зойл! – и повесила трубку.
И тут же начала прокручивать в голове вопросы, на которые Александр прямо-таки обязан ей ответить. Но для начала следовало подумать, была ли возможность связаться с Роланом, к тому же Александра дома не было, Нелли видела, как он уходил. Именно поэтому целое утро Нелли провела в наиболее посещаемых им комнатах в надежде отыскать те самые книги. Покинув прошлым вечером ванную комнату, книг на прежнем месте она не увидела – Александр их забрал. Вот и затеяла новые поиски, за ночь в полной мере осознав, какое сокровище обнаружила. Но поиски результата не принесли – ни в шкафах, ни в ящиках столов, ни в других укромных местечках рукописи спрятаны не были. Потому она склонялась к мысли, что те находились в подвале.
Но прямо сейчас ее интересовал Ролан.
Где она могла с ним встретиться? Только здесь, в доме. Но в гости к Александру он не приходит. После первого и единственного визита, состоявшегося еще в начале ее заселения, Ролан здесь не появлялся, и, по всей видимости, не собирался этого делать. Можно было ему позвонить, но телефонного номера, так же как его домашнего адреса, Нелли не знала, да и придет ли, даже если связаться с ним, оставалось под вопросом. И что же ей делать? Вести непродуктивный разговор с Александром она не хотела. Он опять выдаст крупицы информации (это если выдаст), и за такую малость заставит чувствовать себя ему благодарной.
Шли часы, и Нелли только что не подпрыгивала от нервозности, обдумывая ухищрения, на которые могла бы пойти, дабы расположить Александра к откровенной беседе: вдруг повезет, и между ними состоится взвешенный разговор как между нормальными адекватными людьми, в ходе которого он расскажет ей все как есть, без утаек.
Однако вопрос разрешился иным образом – удивительным, неожиданнейшим образом. Явился Дей.
Он вошел в парадные двери, такой весь гордый и вальяжный, сверля ее острым взглядом. Нелли сидела в гостиной, дожидалась возвращения Александра, когда в одно мгновение потеряла способность не только двигаться, но и думать. Так и следила за его приближением застывшим немигающим изваянием.
– Нелли, – протянул Дей мягко, постепенно замедляя широкие шаги. – Как твои дела? Жизнь, здоровье, приспособляемость? – Уголки губ поползли наверх – стало не себе. – Как живется у Александра?
Нелли молча встала. Не то, чтобы не могла говорить – Нелли быстро пришла в себя, сбросив первоначальное оцепенение, и даже сделала несколько шагов навстречу гостю. Однако тон с деликатно завуалированной насмешкой к искреннему ответу, равно как к общению в целом, не располагал.
На что ей усмехнулись, мол «Какая же ты несговорчивая».
– Хорошо выглядишь: посвежевшая, ни такая костлявая, на щеках румянец. Должно быть, хорошо проводишь время, Александр не обижает. Вдвоем, оторванные от цивилизации… Чем вы занимаетесь?
Ублюдок. Самовоспламенись прямо сейчас.
– Практикуем позитивное мышление. Не пробовал? – Гадостей в нем навалом, избавиться от них не помешает. – Зачем пришел, Дей? – Долго в его присутствии Нелли не выдержит, следовало выведать цель визита и скорее выпроводить его за дверь.
– Нелли, где твоя приветливость, мне даже холодно стало. – Он снял с себя куртку и прошел вперед. Прошагав мимо Нелли – она обернулась, стараясь держать его в поле зрения, – примостился на спинку зеленого дивана, на котором только что сидела она.
– Так зачем пришел? Поговорить со мной? – Странно. Раньше с его стороны – неприязнь да отстраненность, что Нелли более чем устраивало, тогда как сейчас – откровенное нападение.
– Поговорить с Александром. – Дей многозначительно выделил имя. В том смысле, что «Зачем ты мне сдалась. Ты здесь никто».
– Александра нет. Ты не вовремя. Приходи в другой раз. – Нелли была уверена: ему известно, что здесь она одна.
– Его нет в доме.
– Я и говорю: его нет. Он ушел, далеко и надолго. – И тебе пора.
Дей внимательно на нее смотрел: пристально, с налетом задумчивости, в то время как на лице лениво расцветала загадочная улыбка.
– Он скоро будет. – Дей сложил на груди руки, приняв еще более угрожающий вид. При относительной близости, каждый из мужчин из компании Александра действовал на нее аналогичным образом – вызывая чувства беспокойства и незащищенности. Однако ощущений, как при контакте с Александром, Нелли не испытывала. Не было трепета, сковывающего движения, легкой робости, заставлявшей теряться и обдумывать каждое произносимое слово, дабы не показаться глупой и неправой. С Александром каждый разговор, каждая недолгая пикировка становились неподобающе волнующими. Даже злилась на него иначе, испытывая странное мазохистское удовлетворение.
– Не соскучилась по дому? – Дей внезапно зажмурился и приподнял руку в притормаживающем себя жесте, словно сказал нечто неприемлемое. – Прости, Нелли, не хотел тебя расстраивать, напоминая о настоящем доме, единственном и неповторимом, в который тебе, похоже, не суждено вернуться. Я имел в виду не его, а ту лачугу, в которой ты ютилась в те часы и минуты, когда была свободна от мытья тарелок в баре.
