Наконец, Дмитрий закончил смешивать необходимые ингредиенты, и два бокала «Пина колады» опустились на поднос. На поднос, заставленный салатами и бутылками пива, который и опереть-то некуда – стойка вся обросла посетителями. Прокручивая в сознании маршрут, предстоящий пройти до первого, а затем и до второго столика, Ликерия развернулась и начала закладывать небезопасные для жизни виражи.
Сосредоточенная на тяжелом предмете, но замечая все на своем пути, Ликерия двигалась легко и быстро, к этому времени изловчившись править своим телом в экстремальных, стрессовых условиях. Но одного посетителя не заметила – уткнулась в него подносом и едва того не лишилась: бутылки задребезжали, тарелки съехали в сторону, тогда как их содержимое оказалось под угрозой опуститься на грязный пол.
Ликерия засуетилась, страшась все испортить – расплескать, разбить, перемешать. Даже присела, чтобы удержать поднос. Результатом стали минимальные потери: она надеялась, что салат «Сицилия» душком рома отдавать не будет, а уж ананасовый сок в курино-ананасовом салате как-нибудь приживется.
А вот мужчина, преградивший дорогу, уходить с пути не собирался – он продолжал стоять, даже не пытаясь ей помочь.
Бросив вскользь извинения, Ликерия попыталась его обойти, но тут как ни кстати прошли мимо люди и оттеснили ее назад. Ликерия попыталась снова, вознамерившись обойти его с другой стороны – мужчина сместился в сторону, перекрыв и этот путь.
Он перекрыл ей путь? Или показалось? Ненормальные, конечно, ей встречались, таких при любой работе навалом…
– Прошу прощения. – Ликерия посмотрела на мужчину, не понимая, почему он до сих пор не отошел. Стремится навязать свою компанию? Тогда почему молчит? Ликерия торопилась, она не могла стоять так всю ночь: это он отдыхал и развлекался, она же пахала за троих. Однако, встретившись с ним глазами, быстро пожалела об опрометчивом поступке – лучше бы на него не смотрела.
Темный, напряженный взгляд. «Режущий», и от того отталкивающий. Ликерии захотелось затеряться в толпе.
Мужчина был рослым, крепким, плечистым, и одним только видом побуждал обойти его стороной. Но глаза пугали больше всего, поскольку рассказывали: поверяли ей страшные тайны и истории об их обладателе.
Ликерия мужчину знала, он уже к ним как-то приходил: насколько Ликерия помнила, в компании своего приятеля, не более улыбчивого, чем он сам. Она не могла не обратить на них внимания, хотя бы потому, что в обращении внимания на посетителей заключалась ее работа. Короткого осмотра хватило, чтобы понять, что обслуживать их Ликерия не будет: жизнь научила избегать подозрительных типов. А вот Анита, тут же к ним подлетевшая, напротив, только к таким и тянулась. Потому Ликерия заключила, что они с Анитой сработались, образовав, бесспорно, прекрасный тандем.
И вот сейчас Ликерия стояла напротив того, кого привыкла избегать. Ни намека на хорошее расположении духа, лишь пронзительный взгляд, которым одаривают подлецов и преступников. Нужно уходить, пока не наработала себе проблем.
Ликерия хотела проскочить, когда внезапно подалась вперед – кто-то толкнул ее в спину, что при таком столпотворении неудивительно. Она уперлась в мужскую грудь и едва не расплескала коктейли окончательно, когда почувствовала: предплечье сжала крепкая рука, которая помогла устоять на месте.
Ликерия подняла глаза – по телу пробежала беспокойная дрожь. Уходить, быстрее уходить – сознание повторяло как мантру.
Она отстранилась. Руки давно как немели от тяжести.
– Могу я пройти? Я должна работать. – Ликерия сдержала раздражение – хамить нельзя, клиент всегда прав.
– О! Ты снова пришел! – Анита. Из ниоткуда материализовалась Анита и, сияя ярче лампы, положила руку на мужское плечо. – Я так ждала твоего звонка! Почему не звонил?
Мужчина на нее не взглянул.
– Был занят. – Он киллер. Перед ней стоял киллер, потому как так разговорили только киллеры – коротко, безэмоционально, нижайшим тембром. И неважно, что ни с одним из них в жизни Ликерия не встречалась, она все равно знала, что так говорили только они.
– Ох, а сейчас занята я. Ты только посмотри на это? – и махнула на зал рукой.
Ликерия очутилась в дешевом ужастике. Что творила Анита. Зачем с ним общалась. Да с такой фамильярностью. У него же на лице написано: закоренелый преступник. Зачем к таким лезть? Ее, конечно же, тянуло к плохим парням, но хоть какая-то фильтрация происходить должна? А он, ко всему прочему, даже внимания на нее не обращал. Такое пренебрежение, а она будто не замечает. А может, действительно не замечает?
– Пойдем, Анита, нам нужно работать. – Ликерия попыталась увести Аниту, совсем непритязательную в выборе мужчин.
А та словно только что ее заметила.
– Лика? – удивилась вяло. – Разве не видишь, ко мне пришли? Иди, тебя заждались. – И снова повернулась к мужчине.
– Ты нашла не лучшее время для бесед. Нас ждут клиенты. – Временами Анита жутко ее бесила, и такие времена случались все чаще.
– Вот и иди. – Теперь к ней даже не обернулись.
Ей захотелось запустить в нее до боли осточертевшим подносом. Как же она не любила ее глупое высокомерие! Ликерия вообще ее не любила! Но терпела, поскольку приходилось с ней работать.
А внешне сохраняла спокойствие – все та же постоянная практика. Даже улыбнуться сумела, а после ринулась относить заказ. И неважно, что едва не вывихнула плечо, толкая приросшего к полу субъекта. Главное, покинула сводящую с ума компанию, которая явно друг друга стоила.
– Такая зануда… – услышала вслед.
«Потаскушка», – подумала Ликерия и тут же устыдилась. Мысль мелькнула в сознании помимо ее воли.
Вот так на нее обычно действовали глупые женщины и самовлюбленные мужчины.
Глава 26
Все те же мрачные стены, подавляющие, пропитанные мощной энергетикой хозяина; зеленые парчовые шторы, теперь раскрытые, впускающие тусклый вечерний свет; стол с знакомой книгой, на полу ковер, отражение в зеркале… Кровать, большая и крепкая, спрятанная под мягким черным балдахином: ткань помята, подушки отброшены к изголовью – Нелли стояла у подножия. Рукописи тогда лежали в центре. Сейчас их не было, но то неудивительно: она и не думала обнаружить их там же, на прежнем, видном месте.
Нелли вернулась в спальню Александра, чтобы завершить осмотр комнаты, который был прерван возвращением хозяина. Многое осталось неизученным – прикроватные тумбочки, комод у стены, закрытые полки гардеробной, что, учитывая найденные рукописи, повышало мотивацию к действию. Вдруг повезет, и Нелли наткнется на те же записи? А если не на них, то на что-то подобное, такое же ценное и полезное?
Этим утром она намеревалась спуститься в подвал, чтобы увидеть загадочную библиотеку. После найденных рукописей и бессонных, полных раздумий ночей, страх перед неизвестным отошел на задний план, тогда как в сознании выстроилась четкая, но доселе ускользающая логическая цепь: библиотека – подвал, который Александр, бесспорно, скрывал = тайная библиотека; странные/редкие письмена, которые Александр забрал/спрятал = секретные письмена. Тайная библиотека – секретные письмена = без постоянной практики мозг Нелли постепенно высыхал: письмена в подвале! Конечно, полной уверенности, что рукописи сейчас находятся под землей, быть не могло, однако основания так полагать имелись. Если же их там не было, в библиотеке, наверняка, хранились другие интересные и не менее сокровенные книги, которые помогут ей понять Александра и расскажут, с кем она имеет дело.
