Убедившись в отсутствии дома хозяина (где он постоянно пропадал?), она распахнула манящую дверь и даже преодолела несколько ступенек по ведущей в темную бездну лестнице, когда, вцепившись от страха в перила, едва не завопила – Нелли окликнули.
Казалось, голос доносился из сгущающейся под ногами темноты, словно взывал к ней из самого ада. Но нет. Сделав парочку глубоких вдохов, в попытках восстановить сбившееся дыхание, Нелли обернулась и увидела Океана – он то дома присутствовал! Телом закрывая дверной проем, он лишал и без того замкнутое пространство той малости редкого, искусственного света, который поступал снаружи (ее фонарик лежал в кармане, в ожидании своего звездного часа).
– Что делаешь? – спросил Океан спокойным, будничным тоном, будто не видел, что она делает.
Она была вынуждена вернуться обратно. Океан галантно посторонился, выпуская Нелли в холл, в то время как сама она старалась на него не смотреть: ясный, вдумчивый взгляд, лишенный присущего ему озорства, нервировал.
А потому она вернулась в спальню: если не подвал, то хотя бы черные стены.
Нелли остановилась у письменного стола: вдруг что-то появилось? Она просмотрела все полки и ящики, однако ничего не обнаружила. Огляделась вокруг. Глаза задержались на прикроватной тумбочке – Нелли направилась к ней. Дошла, опустилась на колени и открыла верхний ящик…
Это был шок. Неверие. Отрицание. Это было полное непринятие наблюдаемого. Нелли смотрела, смотрела, смотрела, но все никак не могла осознать: что… да и… как. Она хотела дотронуться рукой, но не получалось – элементарно не могла пошевелиться. Казалось, и говорить бы не смогла, возникни такая необходимость. А потому Нелли только сидела и не понимала, как кольцо ее матери могло оказаться в тумбе Александра. Каким таким образом оно попало к нему?
Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем ей удалось прийти в себя. Справившись с первоначальным шоком и набравшись необходимой храбрости, Нелли все же сумела достать украшение: осторожно, словно иллюзорное, готовое раствориться в любой момент.
Сомнений не осталось никаких: по внутренней стенке – гравировка: «Той, что любит осень, а та ее в ответ». Папа был романтиком, а мама любила осень. По ее рассказам, полюбила сильнее, когда встретила будущего мужа и узнала, что родился он в конце октября. В том и крылся особый и не для всех понятный смысл: под «осенью» папа подразумевал себя.
Золото могло потускнеть, изумруд отколоться и выпасть, но гравировка оставалась на века. Это было кольцо ее семьи.
Но как кольцо оказалось у Александра? Каким образом попало к нему в руки вместо того, чтобы пылиться у алчного старика? Последний раз Нелли видела украшение в «ювелирном», когда ездила в город. Значит, оказалось оно у Александра уже после этого. Но как? Нелли ничего ему не рассказывала. Она никому ничего не рассказывала. Если только Зойлу, когда во время рыданий поведала историю последних месяцев своей жизни: вкратце, не вдаваясь в подробности, упомянула, что деньги на подделку документов нашла, продав драгоценность. Только Нелли сильно сомневалась, что Александр разговаривал с Зойлом. Наверняка, Зойл и сам об этом забыл.
Тогда как же? Как?!
В Радлес Нелли ездила одна, кольцом любовалась тоже в одиночку. Кому понадобилось за ней следить, а после забирать драгоценность и отдавать Александру? Следить… Следить за ней… тайный преследователь…
Нелли перестала дышать.
В этот день она была не одна – Нелли находилась под присмотром «глаз»: чужих, неизвестно кому принадлежащих глаз. Только он знал, что Нелли была в «ювелирном». Только он видел, чем она занималась. Только он! Александр как-то связан с наблюдателем?.. Александр и есть тот самый наблюдатель?..
Нет, нет, нет, что за чушь?!
Нелли кое-как поднялась и поплелась к двери. Ей необходимо отсюда уйти, выбраться наружу, на воздух, подальше от этих давящих стен. Александр не мог, он не мог. Для чего ему так поступать? Зачем?
Нужно проветрить голову, да, скорее проветрить – это избавит от диких домыслов. Главное не здесь, не в этой гробнице, которая действует на нее угнетающе, казалось, умножая невыносимые мысли…
Нелли рухнула на кровать, так и не сумев ее преодолеть. Она начинала генерировать бред, это все неправда. Нелли не верила, не хотела верить, ситуация не укладывалась у нее в голове. Для чего ему за ней наблюдать, ходить за ней по пятам?
Когда все началось? Когда же, когда?.. Он пытался ее загипнотизировать, заставить забыть – вот тогда и началось. После знакомства с Александром. Но он же сам от нее избавился! Вычеркнул из собственной жизни! Вычеркнул, а после стал наблюдать? Для чего? Где здесь логика? Подстраховать себя? Зачем? Он был уверен, что гипноз сработал. А в последний раз… когда почувствовала его… тогда и вовсе жила у него…
…необъяснимые ощущения, взбунтовавшиеся чувства, чужие эмоции – все было настолько неправильным и неестественным…
Таким же, как Александр. Тогда как Нелли считала, что преследуется человеком – обыкновенным человеком. Нет. Нет, ей удобно было так считать, поскольку где-то в глубине души она сознавала чудовищность происходящего, но не хотела, трусливо не желала этого признавать: не желала глубже погружаться, в затягивающее болото безумия.
Кем был Александр? Кем, к черту, он был?! Кем угодно, но не человеком. Все сходилось. И все началось с Александра…
Нелли вскочила: она все поняла. Наконец-то, она все поняла.
Чувства смешались, переполошились настолько, что ей сложно было определить, что именно сейчас испытывает – страх, злость, сомнения – Нелли испытывала все одновременно. Но ярость среди них превалировала, полыхала особым пламенем – опасным пламенем, разъедающим изнутри.
Как он мог? Как он мог с ней так поступать? Следить, наблюдать… пугать, в конце да концов. Он же так сильно ее пугал! Кем он себя возомнил? Кем?! Мерзавец… какой же он мерзавец!
Она готова была расплакаться.
И после всех своих наблюдений он не сказал ей ни слова. Не сознался, не вышел навстречу даже слыша, как она кричит в переулке словно конченная маразматичка. На нее показывали пальцем, ее разглядывали из окон, а он… он просто прятался! Слышал и не думал выходить! Трус! Малодушный, лицемерный подонок! Прикинулся хорошим, предложил помощь, а сам… Как же она его ненавидела!
Поэтому привел к себе? Привел и заставил здесь жить? Чтобы беспрепятственно за ней наблюдать? О, Господи! Он и здесь за ней наблюдал? Да он ненормальный! Он полоумный! Обезумевший, свихнувшийся псих!
Нелли выдохлась. Сколько кругов она накрутила? Нужно остановиться, подумать…
Нелли выскочила из комнаты.
Куда еще сопровождал ее? В каком уединенном уголке отсиживался? Александр постоянно уходил. А что если и не уходил вовсе, а подсматривал за ней в одну из щелок? И не в одну. А может здесь полно камер? Боже, он установил повсюду камеры…
