— Олег Николаевич, вы же прекрасно понимаете, что оправдание Фёдорова существенно ухудшить статистику, как мою, так и вашу. И я, — Сапун внимательно посмотрел на судью, — надеюсь, вы не хотели бы закончить карьеру таким делом. Сложность ситуации в том, что и Плотников, и Талызин будут упирать на необходимость вынесения именно оправдательного приговора. Они не дураки, прекрасно знают своё дело, притом оба. Мне известно, что подходы к работе у них разные, и в этом деле они не совсем едины, но оправдательный приговор устроит обоих.
— В этом-то и проблема. Понятно, что приговор Сергеева необходимо отменять, а он должен получить хороший нагоняй — за лень, самомнение. Но какое принять решение потом? Вот самый важный вопрос.
— Я против оправдательного приговора, выносить его преждевременно. Хотя, я согласен, следует отменить первоначальное решение судьи Сергеева. — Сапун внимательно посмотрел на судью. — По делу не выяснено многое, это возможно сделать только в рамках предварительного следствия. Оправдание Фёдорова поставит жирную очку в этом деле, так как если это всё-таки он убил Костомарова, мы не сможем привлечь его к ответственности. Я вижу один выход — возвращать дело сначала в районный суд, а затем в следствие.
— Согласен. — Ковтун улыбнулся прокурору. — Но мы с вами упираемся в позицию стороны защиты. Адвокаты будут требовать оправдательного приговора, всё необходимое для этого у них есть.
— Значит, их необходимо переубедить. Либо… — спокойно начал Сапун.
— Что? Появились идеи? — заинтересованно посмотрел на него собеседник.
— Думаю, да. Нам нет необходимости убеждать обоих, достаточно сделать это с Плотниковым. Он сам сделает за нас остальное — повлияет на Фёдорова и его мачеху, а затем изолирует Талызина, заставив принять решение, которое нас устроит. Да, — подытожил Сапун, — следует начинать с Плотникова.
— У вас есть возможность переговорить с ним?
— Есть. Думаю, этим следует заняться сегодня же. Я договорюсь с ним о встрече и буду держать вас в курсе.
— Хорошо. Кстати, Юрий Кириллович, вам не известно, зачем Талызин хочет допросить Семёнова. Это человек старой школы, он ничего не даст стороне защиты.
— Меня тоже это удивило. Я даже созвонился с Олегом, мы немного знаем друг друга.
— И что же?
— Он ответил, что нам опасаться нечего.
— Уверены в этом? — задумчиво посмотрел на прокурора Ковтун.
— Раньше мне его слов было бы достаточно, но, учитывая, что инициатива проявлена Талызиным… — Сапун на секунду замолчал. — Не знаю.
— Плохо. Ладно, жду от вас результатов от беседы с Плотниковым.
Они распрощались взаимно довольные друг другом. Сапун не стал откладывать дело в долгий ящик и сразу же набрал адвоката Плотникова. Хоть Владимир Владимирович и был удивлён звонком, но от встречи не отказался.
Встреча Плотникова и Сапуна состоялась в шикарном офисе адвоката. На тот момент Владимир Владимирович работал в одиночестве. После того процессуальные соперники устроились в удобных креслах переговорной комнаты, с удовольствием держа бокалы с коньяком, прокурор начал объяснять цель своего прихода.
— Владимир Владимирович, как вы понимаете, я пришёл к вам не просто так. — Плотников в ответ кивнул. — Дело вашего клиента Степана Фёдорова вызывает определённое беспокойство.
— Мне даже известны причины этого — его необходимо оправдывать. — кинул в ответ реплику адвокат.
— Возможно, возможно. — Сапун сделал паузу и продолжил. — Гарантий, что Фёдорова оправдают, никаких. Уверен, вам известная статистика оправдательных приговоров в нашей стране. Вы знаете (вы слишком опытны), что суду намного проще оставить вашего клиента в тюрьме. Неизвестно, как ещё покажет себя кассационный суд — в нём не удастся манипулировать доказательствами и фактами.
— Юрий Кириллович, вы слишком уверены в себе. — Плотников был спокоен. — Не скажу, что мне нравиться, как идёт этот процесс, но любой, даже абсолютно безграмотный юрист, увидит, что доказательства стороны обвинения ничего не стоят. Я… — начал он и после небольшой заминки продолжил, — я и мой коллега сделали, без ложной скромности, хорошую работу. Вам не опровергнуть показания свидетеля Шкловой и, а это главное, её фотографии. Мой клиент не убивал Костомарова, а на скамье подсудимых оказался в результате лени следователя, безграмотности прокурора и равнодушия суда.
— Нет необходимости бросаться громкими словами, Владимир Владимирович, мы с вами не на публике. У нас с вами разговор тет-а-тет, — Сапун говорил вкрадчивым, убеждающим тоном, — без вашего коллеги Талызина, который в большей степени вам мешает.
— Вячеслав Иванович, хороший специалист. — отреагировал Плотников. — Не зачем очернять его.
— Вряд ли он смог добиться такого же результата в этом деле без вашей помощи. Я же прекрасно понимаю, что только благодаря вам сторона защиты выстроила столь прекрасную позицию, смогла её так красиво преподать.
— Хватит петь мне дифирамбы! — взорвался адвокат, хотя было видно, что последние слова прокурора ему очень понравились. — Чего вы хотите?
— Дело в том, что я расцениваю вас как серьёзного человека, с которым можно решать любые вопросы. Адвокат Талызин к таковым не относится.
— Что это за предложение?
— Я взвесил все «за» и «против» в деле Фёдорова и пришёл к выводу, что следствие не доработало.
— Ага, — с торжеством начал Плотников, — боитесь. Боитесь статистику свою испортить, премии лишиться, за шатающееся кресло беспокоитесь.
— Всё это мелочи. — спокойно ответил собеседник. — Ситуация с Фёдоровым меня нисколько не пугает. Да, признаю, меня гложет, что он может оказаться не причастным к убийству, но я верю фактам, которые были собраны следователем. Поэтому я предлагаю вам и только вам (с Талызиным такие вопросы я решать бы не стал) сделку.
— Какого рода?
— Вам прекрасно известно (не мне учить столь выдающегося процессуалиста), — Сапун удовлетворённо вздохнул, увидев самодовольную улыбку, появившуюся на лице Плотникова, — что суд вправе отменить вынесенный приговор и отправить его на новое рассмотрение. Это не поставит точку в деле, но даст возможность вам и, — прокурор пренебрежительно бросил, — Талызину завершить дело в суде первой инстанции. Возврат дела обратно в районный суд даст вам широкое поле деятельности. Возможно, дело вообще вернут обратно следователю, а там и Фёдоров потеряет свой статус обвиняемого, подсудимого.
— Он его потеряет, когда коллегия из трёх судей отменит обвинительный приговор и вынесет оправдательный. — бросил Плотников.
— Вряд ли, Владимир Владимирович. Если деньги мачехи Фёдорова, да и самого Степана, не позволили этого сделать раньше, значит не всё так просто. Я предлагаю вам, пусть более длинным путём, добиться своего. Все будут довольны: и вы, и ваш клиент.
— Что конкретно вы предлагаете?
