СС разумеется не просто брали заключенных на эксперименты, спонсируемые Farben. Компания покупала людей в качестве подопытных кроликов так же, как и платила эсэсовцам за рабский труд заключенных в Моновице. Как-то Bayer торговалась с комендантом Освенцима за стоимость 150 женщин, которые требовались для тестирования «нового снотворного препарата». СС хотели получить 200 рейхсмарок (около 80 долларов) за каждого заключенного, а Bayer считала, что это «слишком дорого»; компания предложила 170 рейхсмарок, на что СС согласились. «Просим подготовить 150 женщин, как можно более здоровых», – писал один из директоров Bayer в меморандуме, подтверждающем покупку.
Получив женщин, Bayer написала СС: «Несмотря на истощенное состояние, заключенные были признаны удовлетворительными. Будем держать вас в курсе событий относительно развития экспериментов». Несколько недель спустя директор Bayer отправил СС меморандум, невероятно похожий на те, после которых эксперименты в концлагере прекращались. «Эксперименты окончены. Все подопытные умерли. Скоро свяжемся с вами насчет новой поставки».
Но были и другие эксперименты; документы Farben в жутких деталях описывают провалившуюся программу «3582» – непроверенный препарат, предназначенный для лечения тифа. Эсэсовские врачи брали по 50 подопытных за раз, заражали их тифом, а затем приступали к экспериментальному «лечению». Побочные эффекты разнились от волдырей во рту до истощения и неконтролируемой диареи и тошноты. Пару месяцев (и три ужасных фазы) спустя, в 1943 году, погибло около 55 % испытуемых. Примерно столько же выживало без лечения. Farben решила начать все с начала и создать новую формулу медикамента. Тем временем заключенных, поборовших тиф, отправляли в газовые камеры, с целью предотвратить заражение еще большего количества людей.
Группа женщин погибла в результате чего-то, описанного как «эксперименты с неизвестными гормональными препаратами». Целый блок № 20 заразили туберкулезом и попытались вылечить неизвестным препаратом компании Bayer, но все погибли
[173]. В одном из экспериментов доктор Феттер протестировал антибактериальные медикаменты все того же производителя, вколов в легкие сотен женщин стрептококк. Все испытуемые умерли медленной и мучительной смертью от отека легких. Феттер представил отчет о неудавшемся лечении Вермахтской медицинской академии
[174].
Менгеле, вне сомнений, был главным энтузиастом-экспериментатором в лагере; он использовал непроверенные медикаменты Farben с отметками «B-1012», «B-1034» и «3382» («1034» – метиленовый синий, экспериментальное лекарство от тифа)
[175]. Вильгельм Манн, химик Farben и председатель Degesch (производителей циклона Б), в 1943 году написал: «Прилагаю первый чек. Эксперименты доктора Менгеле, как мы оба считаем, должны продолжаться»
[176].
В отличие от других докторов, которые как правило пытались найти экспериментальное лекарство от существующего недуга или заболевания, Менгеле вводил множество препаратов – с помощью клизмы, подкожных или внутривенных инъекций или таблеток – совершенно здоровым пациентам. Его заметки были утеряны после войны, так что никто не может точно сказать, чего он добивался от препаратов Farben. Существует множество теорий.
Некоторые считают, что Менгеле обладал доступом к передовым препаратам этой компании, бесцветным и непахнущим газам зарину и табуну, сильным нервнопаралитическим агентам, которые были открыты в 1930-х годах. Табун вызывал особый страх, потому что для убийства достаточно было одной его капли. Химическое военное подразделение Третьего рейха оказывало давление на Farben, требуя производства зарина и табуна в простых для распространения видах оружия массового производства. Гитлер два раза всерьез рассматривал вариант использования нервнопаралитических агентов, первый в Сталинграде, второй после высадки Союзников в Нормандии. Оба раза фюрер решил этого не делать после ложного предупреждения Отто Амброса, главного эксперта Farben по химическому оружию, что у союзников и русских есть свои запасы нервнопаралитических веществ, и что они не побоятся использовать их в ответ
[177]. Какова бы ни была причина шарлатанства Менгеле в Освенциме, неоспоримым фактом остается одно: почти все его подопытные погибли.
После войны Капезиус пытался обосновать эксперименты Менгеле ложью, заявив, что «американцы получили все исследования, все <…> исследования близнецов, генетические исследования. <…> И американцы заплатили полякам за них немало денег, и это был очень важный вопрос, потому что не было других мест, где можно было проводить подобные исследования просто так, без проблем»
[178].
В лагере Капезиус временами бывал не только аптекарем, поставляющим препараты для экспериментов над людьми. Внутренние документы СС свидетельствуют о том, что он присутствовал и непосредственно участвовал в тестировании на людях новых типов анестезии
[179]. Когда гестапо заказало у психиатра Бруно Вебера, директора освенцимского Института гигиены и бывшего сотрудника Farben, исследование о возможности использования фармакологических агентов в промывании мозгов, Вебер в свою очередь попросил помощи Капезиуса. Вместе они придумали экспериментальные соединения в основном из морфия и барбитуратов
[180]. Также они применяли мескалин, природный психоделик, который использовали во время похожих экспериментов в Дахау
[181].
Когда Зою Полянскую депортировали из Одессы в Освенцим в 1941 году, ей было всего 13 лет. За три года в лагере она узнала Капезиуса ближе, чем ей бы того хотелось. Иногда в присутствии других врачей, иногда наедине, он приказывал ей раздеваться догола и приковывал к койке с железными прутами. Иногда ей внутривенно вводили жидкости. В другие разы Капезиус давал ей таблетки из баночек, на которых ничего не было указано, кроме лейбла Bayer.
