Где бы на себя посмотреть со стороны? Взгляд забегал по комнате и наткнулся на небольшое настольное зеркало Шейланы. В позолоченной рамке отразился изгиб бедра, полыхнувший алым. Я отступила на несколько шагов назад и чуть присела. Зеркало продемонстрировало усыпанный бисером лиф без бретелей. Красотища! Чашечки обнимали грудь, пикантно приоткрывая аппетитную ложбинку, после чего линия плавно уходила вниз, подчеркивая талию и оставляя обнаженной спину. Откровенно и вызывающе.
– Хоть стой, хоть падай! – прокаркал знакомый голос из-под кровати, и на освещенную часть комнаты выбралась крыса. – Наконец стала на человека похожа. Причесать бы тебя еще – и хоть сейчас на бал.
– Бал – через три дня, – радостно поделилась я новостями. – Платье как раз для него.
– Вижу-вижу. – Посетительница залезла на стол. – А что для меня приготовила? Или ты только про бал и думаешь? Молодежь нынче ничем больше не желает голову забивать.
– А вот и неправда! У меня кое-что есть для тебя.
На самом деле пирожные я захватила из столовой для Шейланы, которая весь день ходила сосредоточенная и хмурая, даже на ужин не явилась. Но в комнате соседки не оказалось, видимо, ушла пить чай к подружкам. Поэтому я решила отдать десерт своей гостье – хоть разок угодить привередливой зверушке.
Пока я разворачивала бумагу, носик с усиками в предвкушении трепетали, а хвост нетерпеливо бил по столешнице.
– Угощайся, – пододвинула я профитроли с кремом.
– Мм! – оценила довольная Крыса, хватая крошечными когтистыми лапками пирожное и вгрызаясь в него. – Это я люблю!
Она громко зачавкала, нимало не заботясь о том, что с ног до головы перепачкалась кремом.
– Годится!
Пока крыска жевала, я вновь принялась рассматривать себя в зеркале, не смея поверить, что одеяние подобной красоты смогу надеть хотя бы раз в жизни. Никогда не страдала по тряпкам, но этот наряд оказался особенным. Ни одно вечернее и даже свадебное платье моего мира не смогло бы сравниться с ним. Сказочное, по-другому не назовешь.
Я представила, как танцую в объятиях Гордея вся такая распрекрасная, и закружилась по комнате.
– Все умрут от… зависти! – Крыса икнула и принялась лапками намывать мордочку.
– А я – от счастья, – мечтательно протянула в ответ, продолжая витать в облаках.
– Спрячь до бала, чтобы никто не стырил, – посоветовала гостья, наконец закончив вылизываться. Она спустилась на пол и обошла меня вокруг, осматривая со всех сторон. – Такими вещами дорожить нужно.
– Ну что ты! К нам с Шейланой в комнату никто не заходит. Разве только Саулика. Но ведь именно она мне платье и принесла.
– Вот от соседки и спрячь. Неча ей душу трепать, небось у нее наряд-то поскромнее будет.
– Она совсем независтливая! – возразила я.
– Все мы независтливые, пока наша мечта не исполнится у других. Говорю тебе – спрячь.
– Уговорила. Запакую обратно в ткань, в которой принесла Саулика, да повешу в шкаф. Шейлана и внимания не обратит. Не переживай.
– Ну смотри. Я предупредила.
Я снова взглянула на свое отражение. Эх, мне бы зеркало побольше! Выдвинув ногу вперед, распахнула разрез, в котором оголилось бедро. Секси! Сама себе кажусь роковой женщиной.
– Ножки у тебя что надо! – одобрила Крыса.
И в этот момент после почти двухмесячного сна очнулся сундук – ножки в гольфиках услышали ложный зов и подскочили, поднимая груз личных вещей Шейланы.
Мы с Крысой удивленно замерли, пытаясь сообразить, что происходит. Мне на обдумывание выдалось чуть больше времени, так как перепуганная животинка не выдержала и закружилась по комнате.
– Ноги! У него ноги! – голосила она. – Спасите-помогите!
Подозреваю, что ножки исполняли как раз эту самую команду – пытались спасти Крысу, – так как весело понеслись за крикуньей по пятам. Каюсь, не смогла удержаться от смеха, чем разозлила гостью еще больше:
– Дурья твоя башка, сделай хоть что-нибудь! Он догоняет меня! Люди добрые, на помощь! Кто-нибудь! А-а-а!!!
У меня закружилась голова от наблюдения за догонялками Крысы и сундука. Наконец я вспомнила, что требуется сказать:
– Стоп! Место!
Ножки на мгновение остановились, а затем наперегонки с Крысой бросились к кровати. Сундук – на место, а Крыса, видимо, – в нору. Не разошлись буквально чуть-чуть. Вся тяжесть вещевого ящика опустилась на кончик хвоста убегающей гостьи.
Визг и брань, какой я не слышала даже от мэда Вивина, оглушили. После чего в комнате наступила благословенная тишина. Похоже, животинка на меня серьезно обиделась. Я ее понимаю: прийти в гости и стать объектом… хм… преследования, мягко сказать, – неприятно. Да еще от меня вместо помощи – оскорбительный смех, который я не смогла сдержать. Эх… Такую подружку потеряла!
Я сняла платье и, запаковав в чехол, убрала в шкаф. Красоваться перед зеркалом совсем расхотелось. Пакостное настроение завладело мною и не отпускало до следующего дня.
А дальше я переключилась на чужие проблемы. Меня стала тревожить Шейлана. Ходить несколько дней, озабоченно хмурясь, было для соседки совершенно нетипично. Поэтому к вечеру, потеряв терпение, я напрямую спросила о причине ее хандры.
– Не бери в голову, – пыталась отмахнуться Шейлана, и вертикальная складочка на лбу стала еще глубже.
– Нет уж. Рассказывай. Чую, что-то стряслось. Вдруг помогу.
– Ты? Нет.
– Уверена?
– Уверена, к сожалению.
– А поподробнее?
– Да ничего особенного, учебный процесс. На уроке третий курс тренировался по заклятиям, а второй – по щитам от них. Я пропустила удар.
– И что?
– Сама не знаю что. Проклятие простенькое, если и активируется, то в ближайшие пять дней. «Прыщи сплетницам» называется. Но что-то не дает мне покоя.
– Что именно? Проговаривай, так легче добраться до сути, чем молчать целыми сутками и думать об одном и том же.
– Попробую. Видишь ли, слови я проклятие после того, как преподаватель дал команду, то никаких подозрений не было бы. Но Гниска, во-первых, начала кидаться сгустками до сигнала, и во-вторых, не в своих противников, а в сторону. Поэтому я не успела защититься. Да я даже не думала, что мне может прилететь проклятие, наша подгруппа наблюдала, отрабатывать защиту мы должны были чуть позже.
– Выходит, она намеренно в тебя кинула этими «прыщами».
– Выходит, так. Но зачем?
– Отомстить за сплетни? Ты же, если откровенно, любишь поболтать. Про нее ничего в последнее время не говорила обидного?
– Нет, ни про нее, ни про Оулину.
– А Оулина тут при чем?
– Так Гниска – ее самая близкая подруга. И знаешь, если это месть, то какая-то мелкая совсем. Высокопоставленные детки мстят покрупнее.
