– Ладно тебе, – улыбнулась я возмущающейся подруге, – все же хорошо закончилось. Лучше скажи, как сама? Кожа сильно болит?
– Нет. Уже успокоилась. Я ходила в магопункт, мэдью Верука дала обезболивающую мазь, сказала, что через пять-шесть дней и следа от прыщей не останется. А пока подсказала, как морок на лицо кинуть, чтобы пятна не так сильно в глаза бросались. Кстати, Эрай, наверное, таким же прикрывал руки, пока порошок сыпал, потому никто и не заметил…
– Я заметила!
– Ой, да? Странно. Тогда не знаю.
Как бы то ни было, но коли, по мнению Шейланы, Эрай мне помог, придется стать более справедливой к нему. Решила на следующий же день подойти к парню и поблагодарить. Все-таки не в первый раз выручает, хоть и довольно своеобразными способами.
Но в который раз дала маху. И кто, спрашивается, дернул меня улыбаться ему и говорить всякие глупости? Могла же пройти мимо и на ходу буркнуть «спасибо». Нет же, вздумалось выделиться.
– Эрай! – окликнула я парня, увидев наконец выходящим из столовой после завтрака. – Можно тебя отвлечь на минутку?
Ехидно подскочившая бровь должна была насторожить и отвратить от задуманного, но разве я когда-нибудь слушала голос разума?
– Мое настроение вчера было так себе, извини, я нагрубила. Ты в который раз великодушно помогаешь, а я до сих пор не поблагодарила тебя. Твой добропорядочный поступок…
– О боги, до чего же ты наивна!
– Что?
– «Добропорядочный поступок»… «Великодушно помогаешь»… – Его губы зло сжались. – А ты не задумывалась, что у меня могли быть собственные мотивы щелкнуть Гордея по носу? Мелкая, разве можно быть такой простушкой? Кто бы ни проявил к тебе хоть крупицу доброты, тут же готова его вознести на пьедестал. Право, как бездомная собачонка лижешь всякую руку, что не ударила тебя!
Гнев, стыд, обида затопили меня, стало трудно дышать. А горше всего было от осознания, что сказанное – правда до последнего слова. Ведь действительно, пока меня не пнут, храню в сердце любого без разбора. Саулика, Гордей… Даже ненавистного Эрая готова была принять. Кто следующий?
Сноб неспешно обошел меня и продолжил путь. А я стояла как оплеванная. И за что? За собственную неискушенность в здешних интригах? Но где та грань, разделяющая тупую доверчивость и маниакальную подозрительность? Как балансировать, не скатываясь ни в одну из крайностей?
Золотая осень словно дожидалась окончания Праздника листопада, чтобы покинуть город до следующего года. С утра небо затянуло тяжелыми темными тучами, а к обеду зарядил дождь. Мелкие ледяные капли усердно лупили по стеклам и навевали тоску.
Но, несмотря на ненастную погоду, в рядах студентов царило оживление. Вчерашнее обвинение, брошенное мне в лицо Гордеем, что в его чесотке якобы повинна я, в мгновение ока облетело академию. Мало кто задумался об отсутствии у меня магических возможностей для мести, народу это было неинтересно. Ведь до чего приятно разносить сплетни в аранжировке собственных домыслов!
В коридорах замка мне постоянно подмигивали, улыбались и кидали одобрительные реплики вроде: «Молодец!», «А ты крута!», «Здорово ты его!» Саулика отныне держалась на приличном расстоянии, но я не сразу это заметила благодаря постоянно толкущемуся возле меня народу. В оправдания, что чесотка местной звезды – не моя заслуга, никто не верил, дружно объясняя их ложной скромностью.
Весь день я переживала: если Гордей нажалуется ректору, то меня привлекут к ответственности, ведь умышленно применять магию к студентам в академии строго запрещено. Но либо парень постеснялся доносить, либо администрация, как обычно, закрыла глаза на нарушение правил. Так или иначе, а с претензиями ко мне никто не подходил. Сам же Гордей держался с прежней самоуверенностью, делая вид, будто ничего не произошло и он понятия не имеет, о чем шушукаются и хихикают студенты, бросая на него осторожные взгляды.
Я тоже не могла удержаться и посматривала в его сторону каждый раз, оказавшись поблизости. Ждала возмездия. Поэтому, когда выяснилось, что урок некромантии пройдет совместно с третьим курсом, не знала, радоваться или огорчаться. Возможность видеть врага придает спокойствия, но и его наделяет дополнительным преимуществом.
Оказалось, переживала зря. Гордей хоть и припас пакость, однако в этот раз не для меня.
Спустившись в подземелье вслед за мэдью Лиссэ и миновав несколько холодных коридоров, мы вышли в просторный зал. В центре, на пьедестале, напоминающем алтарь, лежал скелет. Совсем нестрашный. Никакой вони или разлагающейся плоти. На молочного цвета костях даже просматривался глянец. Кто-то тщательно почистил перед уроком?
Началась обычная лекция с попутным оживлением учебного экспоната. Кто бы мог подумать, что этот лакированный костный набор прежде был человеком, умер, истлел, после чего стал демонстрационным материалом в академии.
Когда началась практическая часть урока, студенты повеселели. Третий курс с азартом поднимали мощи Веня (насчет наименования учебного пособия нас просветила профессор Лиссэ) и пробовали пошевелить той или иной конечностью. Первокурсники наблюдали.
Меня не особо интересовали дергающиеся фаланги и пляшущие берцовые кости, поэтому я успевала кроме практики осматривать мрачный зал, испещренный непонятными письменами и по углам затянутый паутиной. Где, как выяснилось, далеко не все занимались учебой. Гордей с Гоугом и Свеном водили хороводы вокруг пьедестала. В сторонке незнакомый парень чертил на каменных плитах магические символы. В углу парочка третьекурсников с увлечением целовалась.
Так получилось, что в момент, когда прозвучал хлопок, я перевела взгляд на Гордея, не ожидая от него ничего хорошего. Я не видела то, о чем не меньше месяца потом судачили в академии, – всполох пламени, поглотивший студента. Зато успела заметить другое – как красивые длинные пальцы Гордея ловко цапнули маленькую косточку Веня и отправили в мешочек, прикрепленный на поясе.
Дальше я отвлеклась на всеобщую панику. Студенты бежали из подземелья под умоляющие крики мэдью Лиссэ соблюдать спокойствие. На лестнице образовалась толчея. Те, кто посильнее, распихивали остальных, пытаясь выбраться первыми. Рыдания и вопли ужаса оказавшихся в самом конце еще больше подогревали страх, гнавший наружу.
А сверху у распахнутых дверей нас ждали ректор и преподаватели, оказывая помощь каждому, кто в ней нуждался: залечить шишку или вывих, заживить царапину, успокоить нервы. И только после того как последний пострадавший ушел в свою комнату, началось расследование.
По академии поплыли слухи, что некая сущность вселяется в студентов, после чего те совершают подозрительные действия, доводящие их до края жизни. Преподаватели старательно гасили подобные сплетни, делая упор на несчастный случай, в который мало кто верил.
А тем временем скелет Вень, поднятый неизвестным студентом, стал бродить по замку и пугать всех тоскливым воем.
– Даша! – В комнату залетела Шейлана, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности и оторваться от задачника по построению заклинаний. Для надежности девушка подперла дверь мягким местом, при этом безуспешно пытаясь перевести дыхание. – Он опять здесь!
