К моему удивлению, Шейлана была рада меня видеть ничуть не меньше. Она сжала мою тушку в объятиях с такой силой, что я взмолилась о пощаде.
– Прости-прости-прости, но я так счастлива вернуться и застать тебя в полном здравии, прямо не могу сдержать эмоции. Мне казалось, ты обязательно вляпаешься в какую-нибудь неприятность. А ты такая умница!
«Ага, такая умница, вляпалась, даже не один раз», – про себя подумала я, при этом решив – ни за что не признаюсь подруге о событиях, произошедших за время каникул.
– Ножки, на место! – скомандовала Шейлана, и сундук потрусил к ее кровати. – До чего удобно, когда вещи следуют за тобой по пятам! Представляешь, тетка увидела это чудо недомагии и чуть в обморок не свалилась. Пришлось признаваться, что я создала ножки, когда не хватило сил на левитацию багажа, а убрать не смогла. Она собралась их уничтожить, но я не позволила – так привыкла к ним. Все каникулы с ней ругались…
– Из-за ножек? – ахнула я.
– Не только. Потом расскажу. Так вот, о чем я? Ах да. Дело дошло до того, что тетка покусилась на мой сундук, пока я развлекала в гостиной очередного навязанного мне жениха. Втихаря, значит. Хорошо я вернулась к себе в комнату вовремя, еле отбила.
На завтраке Шейлана продолжила щебетать, торопясь поделиться новостями, пока не начались уроки. Нам с Майком оставалось слушать, как вдохновенно вещает подруга, да вяло жевать надоевшую кашу. Моих редких фраз вполне хватало для поддержания видимости разговора.
– До чего же я вам завидую! Целый месяц здесь бездельничали в одиночестве! Счастливцы! А мне тетка весь мозг выклевала. Я думала, не выдержу и сбегу, несмотря на запрет ректора. Проще помереть у запертых ворот, чем терпеть тетку Нинелью. Видите ли, магический потенциал у меня небольшой, только на передачу потомкам и годится. Нечего в академии лишнее время терять, пора замуж выходить! – передразнила она тонкий голосок родственницы.
– Но ты же всего-то на втором курсе! – удивилась я.
– Вот и я о том. Но тетка считает, этого достаточно, чтобы произвести благоприятное впечатление на будущую родню. Поэтому самое время подыскать для меня жениха. Вроде как работать мне с моим даром бытовика все равно не придется – непрестижно это.
– Бытовика? Ты не рассказывала.
– А чего рассказывать? Дар у меня – заставлять любую вещь делать то, что я от нее требую.
– Как с ножками сундука?
– Не совсем. С ножками я промахнулась немного. Должна была без дополнительных ухищрений заставить сундук двигаться, но больно устала за время дороги, потому и получилось то, что получилось. Но для тетки это стало подтверждением моей никчемности. А потому месяц – нет, вы представьте только! – целый месяц она приглашала в дом соседей и знакомых. Меня перезнакомили со всеми холостяками округа и даже за его пределами. Причем мое мнение никого не волновало. В доме как зваными гостями, так и нежданчиком появлялись прыщавые подростки да трухлявые старики, из которых не то что песок, зубы с волосами при ходьбе сыпались. Фу!
Мы с Майком сочувственно покачали головой. Для нас, попаданцев с Земли, было странно слышать, что кого-то против воли пытаются выдать замуж. Средневековье какое-то!
– Но тетя Нинелья не на ту напала! Я, конечно, не сразу сообразила, как отвертеться от ненавистного брака. Но все же сообразила!
– И как? – горя от любопытства, поторопила я подругу.
– Сказала, что встречаюсь с сокурсником-попаданцем и почти помолвлена.
Мы с Майком снова покачали головой, только в этот раз уже одобрительно.
– Поверила?
– Не-а. Стала выспрашивать, как его зовут и всякие прочие подробности.
– И?
– И я сказала, что встречаюсь с Майклом Одли.
– Что?! – хором переспросили мы с Майком, уверенные, что ослышались. Оба перестали жевать и в ожидании уставились на подругу.
– Что, что… Отныне для тети, Майк, мы с тобой пара. Иномирянин – партия достойная, глава государства одобряет подобные браки. Поэтому она хоть и жутко недовольна, но возразить ничего не может. Как-то так. Вот…
Парень по случаю даже выбрался из-за занавеси длинных волос, чтобы взглянуть на Шейлану.
– И не надо на мне испытывать свои чары! – испуганно замахала на него руками девушка. – Я, конечно, понимаю, что поставила тебя в затруднительное положение, и прошу прощения. Так глупо вышло. Но ничего не поделаешь. Поздно! Сказанного не вернешь!
– Уверена? – уточнил Майк.
– Да! – твердо ответила Шейлана и нагло улыбнулась. Она явно не жалела о своем поступке. – В борьбе за счастье любые средства хороши.
– Я это запомню, – вернул улыбку Майк, и на его лице появилось такое странное выражение, что, будь подружка повнимательнее, обязательно почуяла бы подвох.
– Я потом что-нибудь придумаю, не переживай. Обязательно… – заюлила Шейлана, решив, что слегка перегнула палку, но на полуслове прервалась и обернулась.
На другом конце столовой нарастал шум.
Сцепились Гордей и Эрай, видимо здорово соскучившиеся друг по другу за время каникул. В чем суть взаимных претензий, мы пропустили за разговором, а вот развязку конфликта наблюдали вместе со всеми присутствующими в зале.
– Ты бы, Коннелл, так нос не задирал, а то глава, остригая свои ногти, ненароком подрежет.
– Говори яснее, а то твое бормотание лишь раздражает.
– Думаешь, тебе все позволено? Ошибаешься. Семейка Коннелл уже знатно засветилась – страна из-за твоего предка лишилась мощной защиты. Это надо же, потерять Кристальное сердце! А быть может, оно и не терялось? А, Эрай? Быть может, оно специально припрятано для запретного ритуала всесилия? Что скажешь, умник? И покушения на главу за последний год не случайны?
Гомон поднялся среди студентов.
– Это он хватил лишку, – послышалось за соседними столиками. – Шутка ли, обвинить семью хранителя власти в измене! Да и разве отвечает Эрай за предка?
Немного пошумев, студенты снова обратили внимание на спорящих. Гордей стоял перед противником, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Самоуверенность его ощущалась за версту, что неудивительно – сказанное им действительно имело эффект разорвавшейся бомбы. Но и Эрай не выглядел при этом пришибленным. На лице парня, безразличного ко всему, не промелькнуло даже тени неудовольствия. Забрав свой поднос с остатками завтрака, он преспокойно двинулся на выход, обронив:
– Следи за языком, Гордей. Богатство отца не спасет от наказания за клевету, слишком много свидетелей.
Эрай ушел, и все уставились на Гордея, побледневшего и враз сдувшегося. Спесь слетела, оставив жалкое озлобленное существо. Парень постоял, играя желваками и хрустя суставами сжатых кулаков под прицелом множества глаз, а потом вылетел из столовой, будто Вень за ним гнался.
