– Гордей совсем из ума выжил, – сделала вывод Шейлана, вернувшись к еде. – Чересчур увлекся враждой с Эраем. Папаша его не похвалит за сегодняшний инцидент, и так между их родителями натянутые отношения.
– А о чем вообще шла речь? – не поняла я. – Что за Кристальное сердце?
– По легенде, боги спустились с небес и дали правителю нашей страны тринадцать Кристальных сердец, наделенных особой магией. Тот разделил их между верными людьми, которые обладали собственным мощным даром, чтобы не было соблазна присвоить артефакты. С тех пор их потомки – самые влиятельные семейства, чьи представители являются хранителями Сердец и передают из поколения в поколение должность вместе с кристаллом по наследству. Нашу страну невозможно завоевать благодаря этим артефактам, вместе они образуют непобедимую обережную силу.
– А при чем здесь Эрай и его предок?
– Эрай как раз из семейства хранителей. Но поговаривают, что прадед Коннелл давным-давно потерял Сердце. Возможно ли это, никто не знает, как, впрочем, и то, насколько достоверна информация о пропаже. Не исключено, что просто сплетни.
– Почему тогда семья не покажет Сердце и не обелит собственное имя?
– Ходят слухи, что это выгодно главе государства.
– Чем? Ведь на страну могут напасть с целью завоевания, раз уже нет мощного оберега. Гордей вон рассказывал, даже про покушения на жизнь главы.
– Выгода заключается в том, что артефакты не работают при завоевании чужих стран, только для охраны Светлонии. Зато если кто нападет, то можно выиграть войну и, будучи победителем, забрать чужие земли.
– Хитро.
– Да, но насколько подобная версия правдива, я не знаю. Просто ходят разговоры. А касательно покушений на главу… Гордей намекал на то, что Сердце не утеряно, а намеренно сокрыто семьей Эрая. Опять-таки, по непроверенным данным, артефакт при слиянии может наделить мага нереальной силой. И так как глава Светлонии выбирается по критериям, среди которых первым пунктом значится мощный личный дар… Сама понимаешь, запретный ритуал с Сердцем может создать нового конкурента существующей власти. Это, скорее всего, не приведет к госперевороту, так как глава и его наследник очень сильны, но смуту посеет.
– Тогда выводы Гордея в корне неверны. Разве глава не призвал бы немедленно к ответу семью Эрая, будь Сердце на самом деле не на месте?
– Кто знает? Может, так, может, и нет. Отец Эрая – близкий друг главы, а это особый уровень доверия правителя. При этом семья под подозрением у других хранителей, что, само собой, сказывается на доходах семейства Коннелл. В общем, там все сложно, и нам, середнячкам, лучше не соваться в проблемы верхушки.
Я согласилась. Меня мало интересовала политика, жизнь в академии на данный момент казалась более актуальной. Гордей неделю пропускал занятия, а когда все-таки появился, почти до самых летних каникул был тих и незаметен. Поэтому инцидент мне запомнился победой Эрая, и подробности долгое время даже не всплывали в памяти.
К тому же появился новый повод для переживаний и страхов. При странных обстоятельствах пропали еще два студента. По академии поползли новые слухи. Кто-то обратил внимание на то, что жертвами становились исключительно иномиряне. Последние ударились в панику, предпринимая порой смешные и нелепые меры предосторожности от неизвестной опасности. Подмеченный факт должен был в некоторой степени успокоить местных жителей, но лишь усилил мнительность в отношении попаданцев. Оно и понятно: исчезала молодежь не просто так, а по собственному почину. Что наводило на мысль о невменяемости иномирных студентов. В академии стало беспокойно и неуютно.
Каникулы, проведенные за учебниками, были потрачены не зря – по всем устным предметам у меня теперь стояли исключительно хорошие отметки. А вот за практику по-прежнему в табеле числилось «не аттестована». Дар во мне не желал проявляться ни в какую. Либо я без должного внимания относилась к знакам магии, как намекали некоторые преподаватели. Так или иначе, но выявить за собой странности, которые бы указывали на просыпающиеся магические способности, мне не удавалось, как, впрочем, и опытным профессорам.
Ближе к лету объявили, что на каникулы местных студентов снова в обязательном порядке отправят по домам без права вернуться пораньше. Я совсем затосковала, прикидывая, сколько учебников вызубрю, оставшись без Шейланы. Кто бы мог подумать, что время летних каникул, на Земле самое любимое, здесь окажется ненавистным.
Я возвращалась от мэда Лоуса в наихудшем настроении, какое только может быть, яростно пиная воздух. Ректор в который уже раз пытался различными методами подтолкнуть мой дар, дать ему возможность раскрыться. Но вредные магические силы окопались во мне так глубоко, что обнаружить их не получалось, а сами они и вовсе не стремились наружу. Нет, я не была разочарована, я была просто в бешенстве!
Видеть никого не хотелось. Я свернула в коридор, которым мало кто пользовался, стремясь поскорее покинуть преподавательское крыло и попасть в собственную комнату. Здесь как раз был короткий путь. За учебный год я вполне освоилась в замке и научилась ориентироваться в лабиринтах академии в достаточной степени, чтобы не плутать. Аппетит отсутствовал, поэтому обед решила пропустить. Шейлана и Майк знали, что после индивидуальных занятий с мэдом Лоусом я в расстройстве, и не волновались, не обнаружив меня в столовой.
Мне осталось преодолеть небольшой коридорчик, когда в одной из ниш послышались рыдания.
Я остановилась и прислушалась. Кто-то плакал, взахлеб, самозабвенно. Но где?
Пришлось несколько раз пройти по коридору, заглядывая в темноту каждой из ниш, прежде чем удалось-таки найти плаксу в дальнем стенном углублении за каменным вазоном. Мне туда точно не пролезть. Кто же там спрятался? Ребенок?
– Эй! – позвала я, особо не рассчитывая на отклик – не зря же неизвестный спрятался. Но меня услышали, и плач прекратился. – Иди сюда. Я тебя не обижу, правда.
Всхлип и шебуршание.
– У тебя что-то случилось?
Тяжелый вздох в ответ.
– Выходи, – как можно мягче и ласковее снова позвала я. – Познакомимся.
Из-за вазона показалась лохматая голова. Черные всклокоченные волосы торчали в разные стороны. С одного бока прилипли паутинки и комок грязи.
Я потеряла дар речи от удивления. Голова подкатилась к моим ногам и захлопала красными глазками. «Диббук!» – как сказала бы Шейлана. Что это? Волосатый колобок?
Я наклонилась к растрепышу, не зная, как вести себя дальше.
– Ты кто? – спросила, стараясь не спугнуть нового знакомца.
Существо задрожало. С волос на пол посыпалась пыль. Мне показалось, что лохматая голова вот-вот сиганет обратно в темную нишу, но она вдруг прижалась к моим ногам и заскулила.
– Пойдешь ко мне на ручки? – предложила я и осторожно прикоснулась к жесткой от грязи шерсти – горячая ванна кому-то не помешала бы.
