– А я за час сделаю маслом!
– Нет. – Старыгин оглядел тружеников кисти и
карандаша. – Мы ищем одного художника. Зовут Михаил, специализируется по
интерьерам… острая бородка, закрученные усы…
– Так это, наверное, Мишка-Сальвадор вам нужен! –
догадался один из художников. – Виталя! Тут люди Мишку ищут!
Тут же рядом с Дмитрием Алексеевичем возник мрачный
долговязый тип в кожаной безрукавке. Окинув Старыгина и его спутницу
оценивающим взглядом, он вздохнул и произнес:
– Я его и сам ищу! Как неделю назад пропал, так и не
появлялся! А у меня, между прочим, картины его остались. Что мне с ними делать?
Мне своих-то девать некуда…
– Пропал? – удивленно переспросил Старыгин. –
Что значит пропал? Куда пропал?
– То и значит! – Виталя почесал переносицу. –
Ушел с клиентом и больше не вернулся!.. А меня попросил присмотреть за своими
картинами. Как будто у меня своих дел мало!.. Я Мишку не первый год знаю –
небось запил на пару с этим клиентом и забыл обо всем на свете! А я должен с
его картинами возиться!
– Странно… – протянул Старыгин. – А куда он
ушел?
– А я знаю? – Виталя недоуменно пожал
плечами. – Вроде бы клиент хотел заказать ему интерьер. Комнату свою
нарисовать или, может, квартиру…
– Интерьер? – Старыгин с Лидией
переглянулись. – А что, он в основном рисовал интерьеры?
– Да нет, на интерьеры большого спроса никогда не было.
Клиент сейчас что покупает? – Художник сделал паузу и произнес, подняв
палец, как будто сообщал о серьезном открытии: – Клиент покупает пейзаж
или натюрморт. Портрет – это очень редко, потому что кому охота каждый день на
чью-то физиономию смотреть. Разве только на свою собственную. А пейзаж или
натюрморт – на это можно смотреть сколько угодно, это не надоедает… причем
ежели пейзаж – так непременно средней полосы. Чтобы речка была, стог сена, роща
березовая или, еще лучше, сосновый бор на закате…
– А можно взглянуть на его картины… ну, на те, что он
вам на хранение оставил?
– Ради бога! – Виталя развернулся и показал
Старыгину картину, где была нарисована охотничья собака, и два небольших
натюрморта. – Вот это – Мишины работы. Можете смотреть, а можете и купить
– мне меньше возни будет…
– Нет, это совсем не то… – разочарованно протянул
Старыгин. – Вот если бы интерьер…
– Вот, и тот клиент так же сказал – это, говорит, не
то, а нужен мне интерьер!..
– А что это был за клиент? – заинтересовался
Старыгин. – Как он выглядел?
– Обыкновенно выглядел. – Виталя пожал
плечами. – Одет хорошо. Мы сперва подумали – иностранец, но говорил без
акцента… Миша с ним ушел, и больше я его не видел.
Старыгин хотел задать еще какой-то вопрос, но в это время к
Витале подошел клиент, который хотел купить натюрморт с букетом васильков, и
художник дал понять, что разговор закончен.
Старыгин и Лидия развернулись и медленно пошли прочь,
провожаемые зазывными криками уличных художников.
Виталя взглянул им вслед, и вдруг на его лице появилось
какое-то странное выражение.
– Ты чего так смотришь? – поинтересовался сосед,
торговавший бесчисленными копиями «Подсолнухов» Ван Гога. – Знакомого, что
ли, увидел?
– Да вот сам не пойму. – Виталя нахмурился и
почесал переносицу. – Что-то не то… вот не пойму что, а что-то не то…
– Эй, господин хороший, так что насчет этих
васильков? – напомнил о себе покупатель.
Молодой сотрудник, всей душой преданный Ленской, высадил
Александру Павловну немного не доезжая до клуба «Шаляпин», поскольку дальше
проезд по набережной был закрыт. Ленская решила немного пройтись пешком, благо
погода была хорошая, а врач велел ей как можно больше бывать на воздухе. Врач
вообще остался очень недоволен ее самочувствием, долго читал Ленской нотацию,
говорил, что она совершенно не заботится о собственном здоровье и что такие
сосуды и суставы иметь в ее возрасте просто неприлично. А ведь Ленская еще не
сказала ему про аллергию, головные боли и проблемы со сном.
Великий режиссер Станиславский утверждал, что театр
начинается с вешалки. Приходится признать, что он был не совсем прав: театр
начинается с входной двери, с афиш, развешанных возле нее, и с рекламной тумбы
перед входом.
Владельцы клуба «Шаляпин» пошли еще дальше: клуб начинался
даже не с входной двери, а за квартал от входа.
Прямо на пути Александры Павловны стоял открытый экипаж, в
котором восседал пожилой господин в смокинге и черном цилиндре. При приближении
Ленской он откашлялся и звучным басом запел:
– Жил-был король когда-то,
При нем блоха жила,
Милей родного брата
Она ему была…
Александра Павловна испуганно взглянула на него и
проскользнула мимо. Господин в смокинге проводил ее разочарованным взглядом и
пробасил вслед:
– Ха-ха-ха-ха! Блоха!
Тем временем Ленская поравнялась с массивной дверью красного
дерева, отделанной блестящими медными накладками. Не успела она протянуть руку
к дверной ручке, как дверь перед ней распахнулась.
На пороге стоял швейцар в роскошном мундире, с длинными
седыми усами и муаровой орденской лентой поперек груди.
Александра Павловна только было открыла рот, чтобы задать
швейцару вопрос, как он встал в театральную позу и пропел:
– Какой я мельник?! Я ворон!
Ленская вздрогнула, испуганно покосилась на швейцара и
прошмыгнула внутрь. Навстречу ей тут же метнулся еще один человек в смокинге и,
не дав опомниться, запел:
– Сатана там правит бал!
Там правит бал!
Люди гибнут за металл…
Однако на этот раз Александра Павловна не растерялась. Она
сунула под нос певцу свое служебное удостоверение и представилась:
– Майор Ленская! Отдел по расследованию убийств!
– Минуточку… – Певец взял удостоверение,
внимательно взглянул на него, отдал Ленской и крикнул куда-то назад:
– Отменяется! Это не она!
– В чем дело? – поинтересовалась Ленская.
– Ну, понимаете, к нам сегодня должна приехать родная
сестра одной очень, очень важной персоны, вот руководство клуба и решило
произвести на нее впечатление с первой минуты… точнее, еще до появления в
клубе. А вы к нам, собственно, по какому делу? Только, извините, давайте
отойдем куда-нибудь в укромное место. А то, знаете ли, если кто-то из наших
гостей увидит, что нами интересуется милиция, у нас могут быть неприятности…
Он вежливо, но решительно взял Ленскую за локоть и отвел ее
в довольно уютную комнату на первом этаже.
– У вас в клубе имеются комнаты для гостей? –
спросила Александра Павловна, едва за ней закрылась дверь.
