– Ну, естественно! При нашем клубе, как при всяком
уважающем себя заведении подобного класса, есть мини-отель… двадцать номеров,
из них три люкса и один суперлюкс…
– Ага! – обрадовалась Александра Павловна. –
Тогда, наверное, этот брелок из вашего клуба.
Она показала собеседнику пластмассовый брелок
золотисто-бежевого цвета.
Господин в смокинге взял брелок двумя пальцами и брезгливо
поморщился:
– Как вы могли так подумать?! Это же пластмасса!
– Ну и что? – растерянно переспросила Ленская.
– В нашем клубе пластмасса не используется! –
проговорил мужчина таким тоном, как будто его заподозрили как минимум в
торговле наркотиками.
Затем он выдвинул ящик письменного стола и подал Ленской
ключ с брелоком. Брелок оказался тяжелым, серебристого металла, на нем черной
эмалью был выведен номер.
– Какой тяжелый! – уважительно проговорила
Ленская, взвесив брелок.
– Серебро девяносто шестой пробы, – скромно
сообщил сотрудник клуба. – Как видите, никакой пластмассы!
– Жаль… – вздохнула Ленская, – а я очень на
вас рассчитывала… больше у нас в городе нет ни отелей, ни клубов с названием
«Шаляпин»… так что я ума не приложу, откуда этот брелок…
Покинув клуб «Шаляпин», Александра Павловна Ленская побрела
по набережной Мойки, предаваясь невеселым раздумьям. В последнее время ее
преследовали неудачи, все нити расследования обрывались, все пути заводили ее в
тупик. А начальник, кажется, уже потерял терпение…
Ей нужен какой-то толчок, какой-то свежий след!
В воздухе самой настоящей метелью кружился тополиный пух, и
у Александры начался приступ аллергического кашля. Она полезла в сумку, где
всегда держала ингалятор с лекарством от аллергии, но оказалось, что флакончик
опустел.
Кашель становился все сильнее, Александра начала задыхаться.
К счастью, за углом показалась зеленая вывеска аптеки.
Ленская свернула с набережной, поспешно вошла в аптеку,
устремилась к прилавку.
В аптеке было пусто, только молодая девица в белом халате
болтала по мобильному телефону за стеклом витрины.
Александра Павловна снова закашлялась и попыталась привлечь
внимание девушки. Та продолжала спокойно разговаривать, не реагируя на
посетительницу.
– А когда мы снова увидимся? – ворковала
она. – А я уже соскучилась! Нет, до субботы я не доживу!
Ленская, продолжая кашлять, постучала в стекло.
– Ну, сейчас! Вы же видите – я разговариваю! –
недовольно буркнула аптекарша и тут же добавила в трубку: – Это я не тебе, это
здесь клиентка какая-то нервная! Ну, что вам нужно?
Александра Павловна, не переставая кашлять, попыталась
жестами объяснить девице, что ей нужен спрей от кашля.
Аптекарша, страшно недовольная, сунула ей флакончик, выбила
чек и вернулась к прерванному разговору. Ленская торопливо вскрыла упаковку,
брызнула себе в лицо… и глаза у нее полезли на лоб. Вместо привычного лекарства
из флакончика вырвалась струя жгучей, резко пахнущей жидкости. Александра
Павловна вскрикнула от неожиданности, но, как ни странно, кашель прекратился. Видимо,
он был отчасти вызван причинами нервного характера и прошел от стресса. Зато
глаза слезились, лицо щипало, нос распух. Ленская подскочила к зеркалу и
застонала: лицо стало красным, как свекла сорта бордо, и распухало на глазах.
Кроме того, кожу немилосердно жгло, как будто ее обварили кипятком.
Только теперь Ленская взглянула на флакончик, который
продала ей аптекарша.
На нем был нарисован огромный комар, а под ним крупными
красными буквами написано:
«Тирекс. Средство от летающих насекомых».
Подойдя к прилавку, Ленская возмущенно проговорила:
– Девушка, что вы мне продали?
– Что вы просили, то и продала! – огрызнулась
девица и промурлыкала в трубку: – Это я не тебе, зайчик! Это все та же
ненормальная клиентка!
– Вы посмотрите, что у меня с лицом! – продолжала
возмущаться Александра.
– Читать надо, что на упаковке написано! – Девица
ткнула пальцем во флакончик. Действительно, прямо под названием мелкими буквами
была сделана надпись:
«Обращаться с осторожностью, беречь от детей».
«И от майоров милиции!» – раздраженно подумала Александра,
осознав, что сама сделала глупость, не посмотрев на флакон, прежде чем им
воспользоваться.
– Ну, теперь-то мне что делать?
На этот раз аптекарша отвлеклась от разговора и протянула
Ленской красивую голубоватую баночку.
– Очень помогает от химических ожогов! – пояснила
она. – Вы что, думаете, вы одна такая? Сколько раз люди этим спреем
обжигались, так вот этот крем замечательно помогает!
Узнав, сколько стоит чудодейственный крем, Ленская поняла,
почему у аптекарши внезапно проявилось трудовое рвение. К счастью, она смогла
наскрести требуемую сумму и открыла баночку, предварительно прочитав надпись на
ней и убедившись, что это действительно лечебный крем, а не синтетический клей,
не средство от крыс и не мазь от радикулита на основе жгучего перца и змеиного
яда.
Как ни странно, крем ей действительно помог, и хотя лицо
осталось красным и распухшим, жжение и зуд прекратились.
Выйдя из аптеки в самом ужасном настроении, она пошла
дальше, ругая себя последними словами.
«Неудивительно, что я не могу разобраться в этом деле! Как я
могу заниматься серьезным расследованием, если, как выяснилось, обыкновенное
лекарство купить не в состоянии? Вообще, я невнимательная, неаккуратная,
бестолковая личность! И занимаюсь совершенно не своим делом! Правильно меня
ругал полковник! Не ругать меня надо, а уволить!»
Тут Александра осознала, что идет уже несколько минут, а все
еще не вышла на набережную. Остановившись и оглядевшись по сторонам, она
поняла, что от аптеки пошла не в ту сторону.
«Ну вот, еще и топографический кретинизм в придачу!» –
подумала она безрадостно и посмотрела на вывеску, чтобы узнать, где находится.
Однако на вывеске было написано не название улицы.
Красивыми стилизованными буквами на ней было выведено
название:
«Отель «Старая Вена».
Ниже этой вывески был укреплен рекламный плакат, где тем же
стилизованным под старину шрифтом было написано:
«Только в нашем отеле вы можете погрузиться в волнующую
атмосферу Серебряного века! Только у нас вы можете поселиться в номере, где
когда-то останавливался Иван Бунин или Александр Блок, Игорь Северянин или
Дмитрий Мережковский, Константин Бальмонт или Федор Шаляпин!»
– Федор Шаляпин! – проговорила Александра,
вспомнив злополучный брелок, и толкнула дверь гостиницы.
