Вначале эта перспектива показалась необычайно заманчивой, и Джиг испытал сильнейший приступ зависти к наземникам. Но потом он вспомнил о других вещах, изрядно поубавивших его энтузиазм. Как бы поступили громилы вроде Порака, если бы знали, что их жертва оправится почти от любой раны? Зачем совать крыс в горшок с дрянь-желе, когда можно опрокинуть горшок на самого Джига? Разве не весело коротать досуг за игрой в «зажги гоблина»? Все равно заморыш будет завтра как новенький, готовый для следующих развлечений.
Видимо, боги все же не идиоты. Судя по тому, как старательно они обходили вниманием гоблинское племя, они прекрасно понимали, сколько неприятностей может доставить гоблин, если дорвется до магии.
Дарнак полез в свой рюкзак, извлек оттуда новый кругляш хлеба и пустил его по кругу. Еще он откопал несколько полосок мяса, а также маленькую головку сыра. Отряхнув добычу от пыли, гном разделил сыр на пять кусков.
Новая еда наземников оказалась хороша, хотя и немного островата. Как и раньше, Джиг получил всего два кусочка вяленой солонины. Придется снова терпеть хлеб, если хочешь наполнить брюхо.
Риана украдкой отломила часть своего куска и сунула за пазуху вместе с одной полоской мяса. Запасается? А что, неплохая мысль. Улучив момент, гоблин тихонько затолкал собственную полоску в сапог.
Оставшееся мясо Джиг нетерпеливо разорвал надвое и одним махом сглотнул половину. Тут он заметил Кляксу. Огневка дрожал у него на колене, не сводя всех восьми глаз с последнего кусочка.
— Сомневаюсь, что ты станешь жрать это. — Гоблин на всякий случай протянул пауку корочку хлеба.
Клякса торопливо отскочил и даже слегка нагрелся, подтвердив Джигово впечатление от так называемой «еды».
— Точно, — вздохнул гоблин.
Оставив себе сыр и хлеб, Джиг бросил оставшееся мясо на пол. Паук прыгнул. Его лапы окружили добычу со всех сторон наподобие клетки. Спустя несколько секунд в воздухе распространился запах горелого мяса — восьминогий охотник готовил себе еду.
— На здоровье.
Гоблин стряхнул с сыра комок грязи и откусил еще кусочек. Так, чередуя хлеб и сыр и запивая все изрядным количеством воды, ему удалось достичь состояния, напоминавшего сытость. Но он отдал бы что угодно за единственную миску Голакиной похлебки! Даже вчерашней, с которой прежде надо снять пленку.
— Будь у меня этот Жезл Творения, я бы, наверное, в первую очередь создал настоящую еду.
— Еще одно такое нападение, и мы не доберемся даже до драконьего логова, — заметил Дарнак, — а не то что до Жезла.
— Еще ловушки будут? — тихо спросила Риана.
Она старалась говорить беззаботно, но от Джига не укрылось, как она смотрит на обрубок своего пальца.
Бариус закашлял и перекатился на бок.
— Ты у нас взломщик. Что скажешь?
Девушка вперила в него злобный взгляд.
— Все эти мертвяки не могли повылезти из одного-единственного замочка с секретом. Возможно, у Некроманта повсюду ловушки. Вдруг у него тут целые армии только и ждут, чтобы хлынуть из стен? Если что, он и на нас наложит заклятия, чтоб превратить в этих тварей. Даже если вычислить все обманные панели и отравленные иглы, как мы найдем ловушки, скрытые магическими способами?
Глаза эльфийки все время возвращались к водовороту. Джиг понимал ход ее мыслей. Она обдумывала возможность сбежать, найти обратную дорогу. Но пока изо всех сил старалась скрыть страх.
Насколько гоблин мог судить, это заметил он один. Ни люди, ни гном не выказывали даже малейшего признака страха и потому, вероятно, не различали его в других. В конце концов, они же приключенцы. Но у Джига этого страха с запасом хватило бы на весь отряд.
Наверное, именно поэтому казалось, что Риана умнее остальных. Она не более герой, чем сам Джиг. Она всего лишь юная девушка, для ее расы — едва старше детеныша, тогда как Джиг — взрослый гоблин. Почему же он боится не меньше эльфийки?
Гоблин не счел нужным разбираться в причинах. Он мог бы перечислять их часа три, а они бы только множились, подпитывая страх.
— Как ни странно, наша эльфийская воровка права, — хмыкнул Бариус. — Возможно, она начинает постигать мудрость идущих на подвиг. Несомненно, это место усыпано ловушками Некроманта, как большак — конским дерьмом.
— Какой изысканный образ, ваше высочество, — отметил Рислинд.
Принц кивнул, явно не уловив сарказма.
— Брат, думаю, мы должны снова прибегнуть к твоему искусству. Можешь ли ты провести нас сквозь этот лабиринт капканов?
— Возможно, нам следует еще чуток отдохнуть, — быстро вставил Дарнак.
Вспомнив, в каком состоянии был маг после прохождения водоворота, Джиг не мог с ним не согласиться.
— Должен быть еще какой-то способ найти Некроманта и дорогу в логово Штраума. Знает ли кто-нибудь песню, байку или хотя бы слух об этом месте? — Гном с надеждой оглядел отряд. — Хоть что-то. Пускай странное или путаное.
Джиг неуверенно подал голос:
— Я знаю одну песню, только она не поможет.
— Позволь нам решать, что поможет, — отрезал Бариус. — Поверь, наша интуиция сумеет уловить какой-нибудь жизненно важный факт, на который ты никогда не обращал внимания.
— Не думаю. Песенка так себе...
И зачем он только высунулся?
— Довольно возражений. У гоблинов не хватает мозгов, чтобы обнаружить сокрытые в старой песне зерна истины.
Джиг пожал плечами и запел:
Десять гоблинят пошли вина отведать,
Но тут явился Некромант, и их осталось девять.
Они попятились, визжа, и убежали прочь,
Но те же гоблины пришли на следующую ночь.
Девять гоблинят пошли к девчонкам в гости,
Но тут явился Некромант, и их осталось восемь.
Они попятились, визжа, и убежали прочь,
Но те же гоблины пришли на следующую ночь.
— Хватит! — гаркнул Бариус.
Джиг неловко переминался с ноги на ногу.
— Честно говоря, это детская...
— Значит, это все, что ты знаешь про нашего врага? — Принц, без сомнения, оправился от ран. Он вскочил на ноги и гневно навис над гоблином. — Ты прожил здесь всю жизнь, и лучшее, на что ты способен, — дурацкие частушки про «Десять гоблинят»?
— А сам-то? — парировал Джиг. Он ведь предупреждал, что песня дурацкая. До каких пор Бариус будет винить его в собственных идиотских ошибках?! — Ты знал, с кем столкнешься здесь. Прежде чем сунуться сюда, ты сделал что-нибудь, чтобы легче было управиться с Некромантом?
У принца округлились глаза. Его рука легла на пояс, неуютно близко к рукояти меча.
