ПЕСНЬ О ДЖИГЕ
(на мотив чародейской застольной песни «Наш добрый Алли Баама»)
Вошли во тьму герои –
Людишки, эльф и гном.
За славой вел их поиск
По трупам гоблинов.
Но некий гоблин
Ушел от стрел и от клинков –
Так он ловок был и смел.
Связан и пойман,
Героям стал проводником –
Только Джиг и уцелел.
Слава Джигу Драконоубийце!
Его меч остер, рука тверда.
Слава Джигу Драконоубийце!
Не лезь к нему, а то беда.
Джиг вниз отвел их в царство
Оживших мертвяков.
Герои бились жарко
И едва не лишились голов.
Но гоблин Джиг не струсил,
Ужасно меч его тяжел.
Так он ловок был и смел.
Нет, гоблин Джиг не струсил
И Некроманта заколол.
Только Джиг и уцелел.
Привел героев Джиг туда,
Где обитал дракон.
От черной шкуры валит пар,
Глазищи как огонь.
Слава Джигу Драконоубийце!
Он вспять не повернул.
Слава Джигу Драконоубийце!
Все – бежать, а он дротик метнул.
Да здравствует Джиг Драконоубийца!
Нет тверже руки и меча острей.
Джиг прикончил ту адскую тварь
И героев отправил за ней.
Так не лезьте к нему до конца своих дней!
1
Как так получается, что гоблины никогда не живут долго и счастливо до конца своих дней?
Джиг Драконоубийца
На самом деле гоблин Джиг воином никогда не был. Его конечности напоминали тонкие голубовато-зеленые жерди, рваное ухо то и дело норовило свеситься набок, а клыки едва-едва выступали над верхней губой. Большую часть детства он провел, таская по всему логову горшок со зловонным месивом. Отвратный едкий запах дрянь-желе, служившего кормом для осветительных плошек, казалось, навсегда впитался в жалкую одежонку, волосы и даже кожу гоблина-коротышки. Кстати, дрянь-наряды не относились к числу самых мрачных его воспоминаний. О временах, проведенных за чисткой уборных, Джиг, например, старался вообще не думать.
Пережив прошлогоднее великое приключение, он не сильно изменился. Разве только кошмары стали преследовать. То явится оживший и очень голодный дракон Штраум, то Некромант наложит на него заклятие, отчего тело начинает сохнуть, пока не рассыплется в пыль. А то вдруг под одеяло набиваются гигантские черви-падальщики и…
Джиг затряс головой, разгоняя обступившие его видения. Короче говоря, он так и остался близоруким недомерком. Однако из драконьего логова этот недомерок вышел с одним могущественным даром – способностью исцелять.
Ввиду особенностей сложившегося в логове жизненного уклада, данное обстоятельство сделало Джига одним из самых занятых гоблинов.
Нынешний пациент, мускулистый здоровяк по имени Браф, обладал полным набором признаков, дающих право считаться воплощением идеала гоблинского вояки. Он был высок, силен и туп. Причем туп даже для гоблина. Ему каким-то образом удалось загнать правый клык себе же в левую ноздрю.
Джиг печально кивнул. Некоторым мало вознести глупость на новые высоты. Им требуется еще и расколотить ее, уронив на каменный пол.
Грязная тряпица, обмотанная вокруг головы несчастного, удерживала клык в неподвижности. Пропитываясь кровью вперемешку с иными сопутствующими жидкостями, ткань медленно приобретала темно-синий цвет. Браф осторожно провел по носу тыльной стороной ладони, ненадолго остановив кровотечение, уставился на размазанную по руке липкую субстанцию и вытер ее об едва не лопающуюся по швам кожаную жилетку.
– Уыэсить фмоышь? – гнусаво пробубнил он.
– Не разговаривай. – Джиг закрыл глаза. – «Сколько можно?»
Только ему дано было различить сдавленное хихиканье Тималуса Звездотеня, забытого бога Осенней звезды.
«Извини. Стараюсь как могу…» – Голос небожителя сорвался на звенящий хохот.
Джиг обрел Тималуса Звездотеня во время своего приключения год назад. Или, возможно, Звездотень обрел Джига. Именно он даровал гоблину способность к целительству. Джиг так до конца и не понял, какую выгоду из их сделки извлекает божество. В иные дни ему казалось, что бог Осенней звезды возится со всем этим исключительно для собственного увеселения.
«Как он ухитрился проделать с собой такое?» – поинтересовался Звездотень между приступами смеха.
«Браф – не самый острый клинок в нашем арсенале, – ответил Джиг. – Но, сдается мне, ему помогли».
Кто-то же перевязал его. Попытайся Браф справиться с этой задачей самостоятельно, он бы наверняка удавился.
«Гоблины. Ну почему именно гоблины?»
С того самого дня, когда голос забытого бога впервые зазвучал в его голове, Джигу то и дело приходилось выслушивать подобные жалобы. Теперь ему для приличия полагалось вступиться за сородичей, указав хотя бы на достигнутые за истекший год результаты. Одно только шаткое перемирие с хобгоблинами – обитателями дальних туннелей – чего стоит! А запечатанные внешние ворота? Ни один приключенец не проберется.
Взглянув на Брафа, он решил повременить с пламенной отповедью.
«Думаю, можно приступать», – сообщил Звездотень.
«Понял».
Джиг, игнорируя мозаику на потолке, пересек помещение маленького храма. Кусочки цветного стекла складывались в изображение забытого бога – невысокого светлокожего человека в черном одеянии с нашитыми по рукавам и штанинам серебряными бубенцами. Кисловатый дым от осветительных плошек колыхался вокруг изображения, никогда не касаясь бледного лица. На этом лице застыла ехидная ухмылка, которой с утра определенно не наблюдалось.
Подавив в себе желание поморщиться, Джиг возложил руку на нос пациента. Браф, как и полагается истинному гоблину, привлекательностью не отличался. Его кожу изрыла оспа, а распухший нос сильно смахивал на угнездившуюся в центре физиономии беременную жабу.
Звездотень вновь подавился смехом.
«А теперь он похож на жабу с большим желтым клыком в…»
– Не дергайся.
Джиг запрокинул страдальцу голову, просунул под повязку палец и замер на мгновение. Ладони слегка потеплели. Он нервно переступил с ноги на ногу. Устремляясь сквозь тело целителя, поток божественной силы каждый раз вызывал у гоблина такое ощущение, будто его раздувает изнутри.
Оранжевый огонек спланировал ему на предплечье и засеменил к носу Брафа. Джиг отдернул руку, прервав процесс излечения. Не хватало только, чтобы пациенту в ноздрю жук заполз. Он прихлопнул насекомое. Светящиеся внутренности размазались по руке, а над головой гудели крыльями уже два непрошеных гостя.
