– Я и не знал, что они умеют издавать звуки, – заметил Шрам. Он потряс копьем, стараясь забрызгать побольше озерных тварей. – Ха! Смотри! Они бегут, как напуганные гоблины!
Века метнула на него злобный взгляд, но промолчала.
Шрам снова потряс фонарь. Пятка его копья ткнула гоблиншу в бок – не до крови, но споткнуться она споткнулась. Ее лампа упала на песок.
– У-упс, – притих Шрам.
Века попыталась продеть посох в ручку, но фонарь лежал на боку. Оставшееся зелье вытекло через разбитые окошки. Когда она привела его в вертикальное положение, дрянь-желе оставалось совсем немного и зеленый огонек почти не горел.
Рыбоящеры смыкались вокруг. Она двинула фонарем ближайшего, затем оглянулась на туннель. Рыбоящеры сомкнулись позади, отрезав путь к отступлению. Край озера находился всего в трех-четырех шагах.
– Бежим, – сказала Века.
– Что такое? – отозвался Шрам.
Века посохом метнула разбитый фонарь вперед, заставив рыбоящеров уворачиваться. Хобгоблин пустился бегом следом за ней и обрызгал по пути еще нескольких.
Песок скользил и подавался у Веки под ногами. Тени впереди плясали словно безумные, это Шрам размахивал на бегу копьем, при этом едва не спалив ей волосы и платье. Она не была уверена, не нарочно ли он это делает.
Века сконцентрировалась на беге и едва не проскочила туннель. Только когда подошвы зашлепали по твердому камню, до нее дошло, что у них получилось. Гоблинша обернулась.
Рыбоящеры снаружи ждали, от нетерпения налезая друг на друга, но не покидая безопасный песок.
Позади нее Шрам снимал фонарь с копья. Он высоко поднял его, оглядывая внутренность туннеля.
Гладкий и блестящий камень казался гораздо ярче, чем замызганный обсидиан гоблинских туннелей. При каждом шаге под ногами хлюпали лужи. В некоторых лужах Века заметила крохотных улиток.
Шрам с хрустом растоптал трех улиток, пока осматривался. Звук раскатился странным эхом.
Туннель оказался слишком тесным, и ей пришлось держать посох горизонтально, чтобы не задевать им потолок.
– Идем, – шепнула она.
Она заметила, что горбится на ходу, и заставила себя поднять подбородок и выпрямить спину. Герои не сутулятся. Они стоят гордо и прямо.
Но часто ли героям приходилось пробираться по туннелю под озером, когда воду удерживает лишь тонкий слой камня? Тишина казалась почти такой же осязаемой, как влажность в воздухе.
По спине тек пот. На шею капала холодная вода. Века прижала уши и продолжала путь.
Туннель оканчивался черной дырой в темном мерцающем камне пола. Вниз с дальнего конца вела лестница из такого же магически преобразованного обсидиана.
– Дай фонарь.
Поднеся голубое пламя к дыре, она скинула посох вниз, в помещение. После прохода через туннель стук показался ужасно громким, но ничего не произошло. Обжигая о фонарь левую руку, Века спустилась в тронный зал легендарного Некроманта.
Стены и пол из черного мрамора покрывал толстый слой пыли. Она разглядела в пыли следы Джига и компании. Потолок украшала стеклянная мозаика, немного напоминающая виденное в Джиговом храме, но здесь превалировали абстрактные и бессмысленные мотивы. Запах консервантов и старого нетопырьего помета вызвал у нее чих.
У нее за спиной Шрам мурлыкал себе под нос, спускаясь по лестнице. Века стиснула зубы, узнав «Песнь о Джиге». Она подняла с полу посох, испытывая страшное искушение сломать его о хобгоблинскую голову, но слишком поздно. Мелодия уже прицепилась. Она сунула гаду лампу, надеясь, что дрянь-желе брызнет ему на запястье, но и тут ей не повезло.
Как там в этом куплете? Что-то про трупы, выскакивавшие из темных углов, пока благородный, яростный, великолепный Джиг не исхитрился прикончить Некроманта. Она обернулась, высматривая в темноте малейший намек на движение. Разумеется, ничего. И гоблины, и хобгоблины уже много раз проходили здесь после Джигова приключеньица, и никого ожившие мертвецы на части не порвали.
Другая яма на противоположной стороне комнаты вела в страну дракона. Как и озерный туннель, отверстие представляло собой магическую срезку, оставленную той же бандой приключенцев. С помощью магии они прорубили собственный путь сквозь гору, включая каменную лестницу на дальней стороне ямы. Веку терзала такая сильная зависть, что она ощущала ее на вкус, будто от хорошего слизнякового чая.
Толстуха прищурилась и придвинулась ближе к яме.
– Прикрой фонарь.
Голубой свет уменьшился, зрение постепенно приспособилось, и гоблинша различила просачивающийся снизу призрачный серебристый свет. Лестница, должно быть, простиралась до самой земли, но ступеньки рябили и мерцали, а нижняя половина, казалось, и вовсе отсутствовала.
– Что это? – спросил Шрам.
– Не знаю. Чего бы ни боялись огры, это…
– Огры боялись? – переспросил Шрам. Он вытаращился на яму, затем на Веку.
– На огров охотились и почти всех истребили, – сказала она. – Их осталась жалкая горстка. Вот почему этот пришел к нам за помощью.
Хобгоблин по-прежнему таращился на нее, копье свободно висело у него в руке.
– И ты хочешь отправиться туда, вниз?
– Надо торопиться, – ответила Века. – Не знаю, что происходит с лестницей, но я не доверяю…
Только это она и успела произнести, прежде чем нога Шрама впечаталась ей в задницу, отправив гоблиншу головой вперед в яму.
3
Не бывает ночи столь темной, положения столь отчаянного, которые вмешательство богов не может сделать еще хуже.
Брат Дарнак Камнедробитель, гномский жрец
Первое, что поразило Джига при спуске в пещеру, где огры устроили себе логово, это холод. Коротышка дрожал на ветру, особенно когда тот просачивался в рукава и по спине.
Во вторую очередь его внимание привлекло то обстоятельство, что несколько перекладин лестницы слишком бесплотны и вряд ли выдержат. К сожалению, он заметил это только тогда, когда его нога проскользнула сквозь ступеньки и гоблин упал на задницу. Джиг поднял глаза, собираясь предупредить остальных, и застонал. Браф никогда не отличался привлекательностью, но смотреть на него отсюда…
– С лестницей что-то не так. – Джиг отвернулся подобрать лампу. Он зачерпнул песка из кошеля на поясе и загасил пламя. – Последние три перекладины присутствуют не полностью.
– Как Браф, – сказала Грелл.
Джиг не обратил на нее внимания. Он был слишком занят, пытаясь охватить взглядом произошедшие в этом месте перемены. На протяжении своего заточения здесь Штраум с помощью магии старательно воссоздавал внешний мир. Обреченный вечно охранять различные сокровища, он упорно делал все, чтобы чувствовать себя как дома. Джиг помнил синее небо над головой, неестественно яркий свет фальшивого солнца, шелестящий звук, издаваемый деревьями на ветру, словно тысячи змей ползут разом.
