– Как отдохнули, довольны? – спросила Ира, забирая ключи от квартиры.
– Очень, – сказала бледная Комарова.
– В Казино побывали?
– Побывала.
С Ирой они так и не подружились и больше не общались – потому что нормальные люди проявляют хоть какую-то благодарность, а Комарова вела себя с Ирой так, будто не отдыхала в Баден-Бадене, а на руднике вкалывала. И выглядела сходным образом.
Она никому об этом не рассказывала; даже от Наташки, с которой у них тайн не было, скрыла свою позорную историю. Немного почитала на эту тему в интернете, обогатила лексикон словом «лудомания» и решила жить дальше. По игровым автоматам, тогда ещё в России разрешённым, Комарова не страдала, была к тому же оптимисткой. И о разводе после той поездки журиться совершенно бросила – Баден-Баден вышиб из неё всякую печаль с первым же кругом рулетки. Но в мыслях продолжала высчитывать алгоритм выигрыша, думала, что ошиблась тогда чуть-чуть – зеро выпало в следующий раз и победитель орал, как будто его пырнули ножом.
Комарова была изначальный технарь, математик, пусть и с симпатией к предметам гуманитарного цикла. Мистического в ней не имелось ровным счётом ничего, она даже гороскопы, столь любезные маме с Наташкой, высокомерно презирала. Но в Баден-Бадене к обычным для неё техническим расчётам добавилось ещё и азартное ожидание чуда, такое радостное и в то же время страшное, что избавиться от него на счёт «раз» не смог бы и человек со стальной волей. А Комарова даже алюминиевой похвалиться не могла.
Тем не менее дала себе слово не переступать больше порога казино – и обещание это в целом выполнила. Азарт какое-то время ещё трепетал внутри, но со временем стих и прикинулся мёртвым. Комарова даже забыла о нём со всеми своими работами, к тому же Ваню удалось устроить в хорошую школу – учиться там было трудно, но «у нас стопроцентное поступление», хвалилась директриса. Математикой и всем точняком Комарова занималась с сыном сама, по остальным предметам пришлось нанимать репетиторов – в хорошей школе требовали от детей того, чему на уроках научить не могли, а переводить сына в другую она уже как-то не решилась.
В прошлом году, вроде бы в апреле, она закрыла дверь за очередным репетитором – вкрадчивой англичанкой Ларисой Борисовной, которая, кажется, носила парик, – и повалилась без сил на диван. Был поздний вечер. Ваня сидел в своей комнате, оттуда доносились мелодичные кваканья «контактика».
Комарова лежала на диване и думала: странно, что от моего тела не идёт пар клубами, – она зримо представила себе этот пар, а потом привычно потянулась к смартфону. Надо было позвонить Наташке, но сначала – проверить фейсбук. Новости Комарова читать ленилась, подписалась на нескольких заумных людей и от них получала всю нужную (а в основном лишнюю) информацию.
Вяло крутила ленту и вдруг увидела у кого-то из не очень заумных людей ссылку на игру в приложении. Надо было составить как можно больше слов из букв, расположенных в квадрате пять на пять. Можно по диагонали, лесенкой, строчкой, как угодно, игра в три тура, на каждый – две минуты.
От усталости, не иначе, Комарова ткнула опытным пальцем в ссылку и уже через пять минут скачала себе это приложение.
Игра оказалась весьма увлекательной, приятной и не самой примитивной. Комарова выбрала себе ник Занзара. Раньше она знала, как будет «комар» на нескольких европейских языках, но вспомнила только итальянское слово.
Первую ступень – «Студент» – преодолела через час.
Ваня прошлёпал мимо босиком, но Комарова не сделала ему замечания, хотя он утром сильно кашлял. Возила пальцем по планшету, составляя слова и молниеносно просчитывая самые прибыльные комбинации.
Слова, к сожалению, повторялись. Вар непременно превращался в варана, хор – в хорду, сан – в сани и санки. Клоп и полк, сари и сард, лава и вал, крона и норка держались друг друга, как китайцы в аэропорту.
Но иногда удавалось махнуть через весь квадрат по сложной лестнице и составить какое-нибудь «недоумение» (80 очков!). И тогда игра взрывалась громким «вау!», а поверженный игрок, которых Комарова вызывала на поединки со всех концов света, отползал со своими жалкими баллами в сторону, теснимый красной лентой непобедимой Занзары с отметкой 2400.
На всякие глупости вроде покупки аксессуаров для Занзары в виртуальном магазине Комарова времени не тратила – её аватарчик обходился без шапочек и накладных бород, с которыми вовсю развлекались другие игроки.
Через неделю она прошла десять уровней, став «Повелителем слов». Вынесла совершенно случайно какого-то Шамана из высшей лиги, за что Игра добавила Занзаре дополнительные очки.
Она играла теперь не только вечерами, но и на работе, отвлекаясь от срочных дел, и в транспорте, выключив звук. Проехала однажды мимо своей остановки, потому что не могла прекратить бой с игроком под ником Вася Меченый. Когда жизни заканчивались, Игра предлагала Комаровой приобрести платный пакет бессмертия, но на это она не решалась, потому что была не молоденькая и сама всё про себя знала. Если купит, то никогда уже не перестанет играть, а так можно делать хотя бы небольшие передышки между боями. Впрочем, эти передышки, в которые отныне умещались и работа, и материнские обязанности, и общение с родственниками, казались ей теперь потерянным временем.
Ночами Комаровой снились квадраты с буквами, по которым бегала со страшной скоростью не виртуальная Занзара, а она сама, успешный веб-дизайнер и более-менее ответственная мать. Топала по клеткам, составляя прилагательные и глаголы – Игра это допускала; более того, за глаголы и прилагательные здесь давали больше очков, а Комарова всегда подсчитывала прибыль.
Начинала обычно с левого верхнего угла, а потом грамотно прочёсывала весь квадрат, собирая слова, как чернику: «лев», «лево», «велосипед» (вау!), «сип», «спор», «спора», «спорт». Если рядом «Т» и «Р», это всегда урожай – особенно когда вблизи найдутся «К» и «О». Трок, корт, крот, тор, рот, рок, кор, а если «А» – то кора, арк, акр, а если две «А» – то «рака», «арка», «кара», а если «Н» – Коран, рано, кран, крона, аркан… Овин превращался в вино, вина – в ниву и наив, рота – в Таро и Тору, не говоря уже про трот, торт и, если повезёт, трут. Глаза жгло, подушечки пальцев горели, азарт бесновался и вопил, но Комарова ничего этого не слышала – потому что Игра громко кричала ей «вау!». Она составила слово «удобоваримый» и слово «неудобоваримый»!
В очередной раз терзаясь ожиданием, пока восстановятся жизни, Комарова скачала игру на планшет под другим ником – Москито. «Комар» по-английски, что подтвердила вкрадчивая репетиторша Лариса Борисовна. (Точно в парике! Пар-пари-парик-парикмахер-хер-мари-прах-храм-крап-парк-пир-крип-хриппим-мир-карп-кари-прима!)
Слова «хер», «сука» и «лох» Игра признавала, но прочие дерзости пресекала решительно, выдавая краткий звуковой сигнал, раздражающий не хуже остренькой боли, которая с недавних пор колола Комарову в груди и под мышками.
Надо бы провериться, но когда, если вся жизнь – игра, а сухой остаток подъедали работа и быт? Невинная аркада, где Губка Боб бегал от Планктона, не сумела в своё время подчинить Комарову, зато с этим справились бесконечные квадраты бесчисленных слов (так и не удавалось составить все 170 из указанных – максимум половину, хотя она была уже «Властелином слов»!).
