Книга Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов, страница 68. Автор книги Ариадна Эфрон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов»

Cтраница 68

Не волнуйтесь из-за Орлова. Если ему надо «выяснить отношения», то пусть выясняет их с Эренбургом и Алигер, а Вы лишь «исполняете волю пославших Вас», и Вам очень удобно в какие-либо конфликтные моменты прятаться в свою секретарскую скорлупу. Так и делайте, будущей самостоятельности ради, упаси Боже демонстрировать свое (наше с Вами) «я», ему время еще не подошло, а подойдет, если всё будет благополучно с книгой. Будьте «мудры, как голубь и кротки, как змий» [605], чуть что отсылайте Орла к Эренбургу, а в душе — еб. матери, и всё будет ладно. И насчет «Пушкина» не беспокойтесь, Орел читал решение комиссии по этому поводу, книжонка для него не сюрприз, и во всей переписке с Вами и со мной он никогда о ней не упоминал; теперь приехал в Москву и хорохорится — пусть! Пока он шефствует над книгой в Большой серии, он нам нужен, а дальше будет видно — посмотрим на поведение.

Насчет юбилея в ЦДЛ — конечно, он не сошел бы «гладко», так что, с одной стороны, избегание «шума» вполне понятно, а с другой — «перебдительность» очень противна; в одном, я считаю, Орлов прав — что книга важнее всего и ради этого, видимо, приходится поступаться многими рукотворностями. А жаль.

О сборнике драматургии подумаем, когда Вы вернетесь. Помимо «прав» комиссии, у меня есть лично свои, дочерние, права, которыми я в любой момент могу воспользоваться; комиссия нужна как помощь, а не как помеха, и если кто-либо будет тянуть не туда, то я возьму себе право действовать самостоятельно, и самостоятельно распоряжаться архивом. Пусть Орлов попляшет! Его, во всяком случае, комиссия не уполномочила вести беседы с Воронковым по поводу юбилея, и эти его сепаратные действия мы ему попомним. Но обо всем этом поговорим после Вашей поездки, а пока — тишь да гладь да Божья благодать.

Относительно неопубликованных материалов, к которым он так стремится — мне он о них ничего не пишет, ибо боится, и вполне резонно: я ведь могу «передумать» публиковать их в сборнике, и вообще «всё» могу. Чтоб он не наседал на Вас, переадресуйте его ко мне со всеми этими претензиями, и я с ним очень изящно справлюсь. Эти материалы требуют подработки, должны быть воссозданы по черновикам, так что посылать ему вообще пока нечего, когда бы мы и хотели. Во всяком случае, его знакомство с ними книги не задержит!

Погода всякая, бывают и «прояснения», тогда «дую» за хлебом — очереди на улице. Отчаявшись, и я стала покупать «для поросят» — т. е. беру булку белого себе и 3 — соседям, уж раз стою 2 часа! А они-то уж кормят «поросенка», будьте уверены! Спасибо большое за папиросы — конечно, почта меня за ними сгоняла, хоть Вы и оплатили доставку… Председательша говорит, что надпись на камне сбили — до секретаря бросила дозваниваться, он живет на уборке, а не дома…

Да, Макаров, когда был у меня, хотел давать в издательство книгу со стихами и с «мелочами» — после встречи с Орлом решил, что лучше только большую прозу… скоро только «корочка» останется!

За 3 дня еле сдвинула с места 5-ое действие Скаррона; теперь тьфу-тьфу, пошло… но еще целое действие, редактура, перепечатка… в Москве «дотягивать» 2 другие пьесы… еще Лопа где-то маячит… а домашних дел сколько… тьфу! Обнимаю Вас!

Ваша А. Э.
48
29 сентября 1962 г.

Милая Анечка, спасибо за письмо, за необычайно стройную и юную «старую копию», и, конечно же, не только за это. Я в полном обалдении, выхожу на улицу — ветром сдувает, ей-Богу! Очень рада, что Вам понравилось чтение в Пушкинском музее; не Союз, так Пушкин позаботился о Цветаевой — неплохо! Я ни разу в жизни не слышала, чтобы читали хорошо (для меня хорошо — по-маминому!), но я очень уж пристрастна к любой «не той ноте» и поэтому — плохой судья! Надо бы билетиками снабдить наших девочек, Иру включая, и кроме того, прислать обязательно Елизавете Яковлевне Эфрон по московскому адресу (на 2-х) — Москва Г-69, Мерзляковский 16, кв. 27; мне бы надо с десяток билетов для маминых старых друзей, по адресу Ады Александровны. Перевод должна кончить 1-го, 2–3 — редактировать саму себя, 4–5–6 печатать — неужели не увижу Вас до отъезда? Ну ничего, встретимся обе, Бог даст, со свежими силами. Я после Скаррона с неделю передохну (после дотягивания тех двух пьес), а потом возьмусь за прерванное… Счастливого Вам пути, чтоб все было хорошо, интересного, радостно… Обнимаю Рыжего, будьте здоровы!

Ваша А. Э.
49
Писано 1 октября 1962 года в день великомученицы присно-блаженной Ариадны! [606]

Милая Анечка. Только что получила Ваше, возможно последнее перед отъездом, письмо со вложением Орловского; но последнее почему-то не дошло; орел пташка капризная, как видно. Вместе с Вашим письмом пришла отрадная открытка от тети Аси из Павлодара [607], где она должна была, к великому облегчению всей столицы, сидеть до конца ноября; но тетя передумала — она едет на сестрин юбилей, прибудет 4-го и разнесет весь пушкинский музей к чертовой матери, выколачивая билеты для всех своих знакомых. А то еще может принять посильное участие в художественной части; а то и еще что-нибудь. Старух надо убивать; скоро и моя очередь подойдет. — Касательно Макарова ничего удивительного нет — на то он к нам и приставлен; впрочем, может быть, если бы его не заставили писать «сопроводиловку», то стихи он и оставил бы; но брать на себя ответственность за «русопята»… С Викой я свяжусь относительно вечера; Оттен мне вчера сообщил, что видал объявление в «Русском голосе» [608] (?) о выходе в свет Цветаевского трехтомника в издании Иллинойского университета, под редакцией Маркова [609]. Вот на этого Маркова бы да нашего Макарова, порядочек был бы!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация