– Слушай, ты далеко? – спросил тот.
– Далеко… от чего?
– От школы, само собой.
– Не знаю, а что? Майкл, говори быстрей. Я сегодня жутко устал – столько дел…
– Не хочется говорить по телефону – но твоя протеже напрягает меня всё сильней. Если так пойдёт и дальше, нам придётся разорвать с ней контракт.
Рей замер, глядя перед собой.
– Что с ней не так? – спросил он.
– Она дикая, как шимпанзе. Избила миссис Шредер, когда та принесла ей обед.
Рей молчал, считая одинаково глупым оправдывать Кирстин или поддерживать Майкла.
– Что теперь? – наконец спросил он. – Что ты предлагаешь, Майкл?
– Я уже сказал, Рей.
– Это исключено. Мы не станем её… увольнять.
– Тогда разбирайся с ней сам.
Рей посмотрел на часы. С одной стороны, Майкла хотелось послать. Просто чтобы не идти у него на поводу.
С другой, как только он представил, что увидит Кирстин собственными глазами, а может, даже поговорит с ней, зудящее чувство в груди сменилось теплом.
– Не делайте пока ничего, – сказал наконец он. – Я посмотрю, когда смогу до вас добраться.
Глава 10. Цены
– Кирстин Кейр, двадцать один год, день рождения – седьмого ноября, – Рей пролистал стопку бумаг и, так и не найдя для себя ничего нового, бросил их на стол.
На столе стояли два монитора – на одном плыли показания приборов, замерявших состояние окружающей среды и тела самой «пациентки». На другой транслировалась картинка с камеры, установленной в помещении. То же самое, но в другом ракурсе и в полную величину Рей наблюдал сейчас через стекло.
Тусклый свет миниатюрных потолочных ламп едва очерчивал контуры кровати, стоявшей в центре просторной залы. На кровати лежала та самая Кирстин Кейр.
Кирстин спала. Спутанные волосы прилипли ко лбу, руки были заведены далеко за голову и там закреплены. Ноги – широко разведены. Картина эта не менялась уже несколько часов, хотя этажом выше в окна светило солнце, и часы показывали три.
– Сколько ещё? – спросил Рей, указав на окно.
– Действие успокоительных почти прошло, миссис Шредер должна вколоть ей следующую дозу через пятнадцать минут.
Рей стиснул зубы, и по острым скулам его загуляли желваки.
– И давно ты держишь её так?
– Два последних дня. Иначе она начинает биться в бинтах, как эпилептик. Может что-нибудь сломать себе или нам. Она просто свихнулась, Рей, я тебе уже говорил.
Рей молчал.
Буйные пациентки сюда попадали, но очень редко – обычно их непригодность становилась ясна ещё до того, как осуществлялся захват. За всё время содержания профилактического центра такое случалось всего пару раз – и оба раза девушек приходилось продавать на восток по бросовой цене. Ради таких денег Рей не хотел рисковать.
Кирстин с самого начала производила впечатление предельно покладистой, к тому же одинокой девушки – у таких почти всегда обнаруживался комплекс вины или склонность к мазохизму, или попросту злость на весь мир, которую тоже легко можно заставить работать на себя.
Но, судя по словам Майкла, произошло что-то не то.
– Так мне запускать Шредер или нет? – поинтересовался тот.
Рей качнул головой.
– Подождём. А лучше отвяжите её. Я хочу посмотреть.
Долго ждать не пришлось.
Кирстин зашевелилась и тут же рванулась из пут. Поняв, что их нет, едва ли не кубарем скатилась с кровати и, приподнявшись на одном локте, принялась ошалело вертеть головой.
Она в самом деле походила на обезьяну – с немытыми, отросшими и всклокоченными волосами, полными колтунов.
Кое-как сориентировавшись в том, что лежит на полу, она, не желая повторять собственных ошибок, сорвала с глаз повязку. Заморгала – обнаружив, что ничего не изменилось, и кругом так же царит темнота. Покачнулась и встала. Разглядев, наконец, прямоугольник двери, она бросилась к нему и, ломая ногти, принялась нащупывать щель или ручку, которые позволили бы открыть дверь и выйти в коридор.
Конечно же, Кирстин ничего не нашла.
Рей стоял, убрав руки в карманы брюк, и молча наблюдал за её попытками через стекло, пока Кирстин не стала уставать. Потребовалось несколько минут, чтобы она выбилась из сил и, прислонившись спиной к двери, сползла вдоль неё вниз.
– Дайте ей полкубика залеплона, – сказал Рей. – Привяжите, но не очень туго. Расчешите и отмойте.
– Всё? – Майкл мрачно покосился на него. Ему не нравилось высокомерное спокойствие, с которым подходил к вопросу друг – как будто бы никто здесь не знал своего дела, и все валяли дурака, пока не появился он.
– Нет. Кто с ней работал?
– Я, – один из троих охранников, стоявших у двери, вышел вперёд.
Рей шагнул к нему и, коротко замахнувшись, ударил кулаком по лицу, так что тот покачнулся и привалился плечом к стене.
– Рей! – окрикнул его Майкл, но, когда тот попытался подойти, Рей жестом приказал ему стоять.
– Она больная, – обиженно произнёс Мастер, – ещё повезло, что она мне яйца не отку… – охранник взвыл, когда получил ещё один удар с другой стороны.
– Тебе повезло, – подтвердил Рей, – что прежде чем сделать какую-то хрень, Майкл позвонил мне. Иначе я бы тебя зарыл.
Рей оправил пиджак.
– Позовёте меня, когда она начнёт приходить в себя.
Профилактический медицинский центр, расположенный на острове Тодос, был не так уж велик – и рекламы не давал.
Разбросанные по долине, со всех сторон окружённой лавовыми образованиями, пять корпусов, имели на поверхности всего три этажа – и ещё на два уходили вглубь.
Этого вполне хватало, потому как здесь никогда не собиралось много людей: изредка наведывался руководящий состав, постоянно проживали несколько нянечек, учителей и врачей, да два десятка доверенных охранников несли караул у двух морских бухт, позволявших причалить кораблям, и по необходимости принимали на себя обязанности «мастеров».
Рей почти всегда останавливался в одном и том же корпусе на одном и том же этаже, окна которого с одной стороны выходили на морской простор. Он занял бы эти апартаменты и в этот раз, если бы Майкл не обосновался в них раньше.
– Я не думал, что ты сюда доберёшься, – сказал тот, встречая Рея на вертолётной площадке, но на лице его не было и тени вины, и Рей спорить не стал. В конце концов, они договаривались делить всё поровну. Он занял второй по красоте открывавшегося из окон вида комплекс комнат, и теперь, рывками развязывая галстук, смотрел в окно на несколько белоснежных домов, кружевом огранивших изумруды кипарисов и лип.
