Кирстин ни разу, после той первой постановочной драки, не пыталась сопротивляться. Иногда она язвила, но Рей не принимал это всерьёз.
Он по-новому открывал для себя то, что с пленницей интересно говорить. Это было странное притяжение, которому Рей не хотел поддаваться, но отрицать которого не мог.
То и дело Рей ловил себя на мысли, что хотел бы увидеть её лицо.
Странное дело – скрой от человека всё тело, оставив только лицо, и притягательным станет всё, кроме него.
Но с Кирстин выходило наоборот. Тело её было открыто Рею в любой час и день. Рей разглядывал его с удовольствием, потому что девушка хоть и исхудала за последнее время, была неимоверно хороша – стройная и гибкая, как змея, она притягивала взгляд и заставляла себя желать, не делая для этого ничего.
Но главной тайной оставалось лицо. Рей видел множество фотографий – но всё это было не то. Он хотел снять повязку и заглянуть Кирстин в глаза. Странный зуд, начавшийся ещё в Швейцарии, никак не хотел утихать.
Рей миновал аллею, ведущую от первого корпуса к его домику, и, поднявшись на лифте на второй этаж, приложил карточку к считывающему устройству.
Дверь со щелчком приоткрылась, позволяя ему войти.
Рей шагнул в прихожую, на ходу стянул футболку – он терпеть не мог надевать одну и ту же ношеную вещь на два мероприятия подряд.
Уже в комнате, бросив её в проём ванной комнаты, он повернул голову, замети, что в его любимом кресле у окна кто-то сидит.
– Майкл, – констатировал он.
Майкл приподнял бокал мартини, до того стоявший на столе, и отсалютовал.
– Я хотел отдохнуть, – без тени эмоции сказал Рей. Майкл, в общем-то, вряд ли мог в этом помешать, но всё-таки встреча эта не входила в его план.
– Можно с тобой?
Рей звонко рассмеялся.
– Мой отдых будет для тебя скучен. Я просто хотел устроить себе что-то вроде спа. Знаешь, ресурсы нашего центра пропадают зазря.
Майкл хмыкнул.
– Не только они.
Рей повернулся к нему всем корпусом и приподнял бровь.
– Ты о чём?
– Ты отказал благотворительному фонду в Испании.
Майкл провёл рукой над столом, и теперь только Рей заметил там распечатанное письмо.
Он повёл плечом, не собираясь ничего ни подтверждать, ни отрицать.
– Ну и что? Во-первых, этих фондов полно, во-вторых, у нас своя схема отмывать «доход».
Майкл повёл подбородком и встал. Неторопливо приблизился к нему и остановился напротив.
– Видишь ли… Они собирают средства на центр защиты подростков, попавших в трудные обстоятельства.
Рей нахмурился.
– И что? – спросил он, хотя подозрения относительно того, что Майкл имеет в виду, уже начали формироваться у него в голове.
– Там много… детей. Мы могли бы кому-то из них подобрать семью.
Рей нахмурился.
– Майкл, – тихо, но твёрдо сказал он, – ты знаешь, что я не буду продавать детей. И знаешь, что меня вполне устраивают те масштабы бизнеса, что у нас есть.
– Да брось! – Майкл отступил, но уверенности в себе не растерял. – Это лучше, чем разбивать семьи, разве нет?
– Может быть, – ответил Рей, не отводя от него взгляда, – но есть грань. И когда ты переступаешь её – тебя тянет сделать ещё один шаг вперёд.
– И что? – Майкл фыркнул. – Я же не предлагаю их на органы продавать!
– Сейчас – нет.
Рей всё так же спокойно смотрел на партнёра, хотя внутри клокотала непрошенная злость.
– Взрослые отвечают за себя сами. Дети – нет, Майкл. Потому что взрослые попадают в неприятности по своей вине. Они хотят денег, славы – или просто слишком глупы. Но дети не виноваты в том, что оказались по уши в дерьме, – примирительно сказал он. – Тебе мало того, что мы имеем сейчас?
– Жизнь – вечное стремление вперёд, разве нет?
– Да. Но не в той сфере, о которой мы говорим. Это всегда был способ получить деньги для остального – но не цель.
Рей фыркнул.
– Тебе же на них плевать. Скажешь, нет?
– Наверное. А почему я должен о них переживать?
– Например, потому, что без твоих денег они подохнут, пытаясь добыть еду. А мы можем дать им шанс. Ну, и забрать себе часть. Это как… разводить коров.
Рей стиснул зубы, чтобы сдержать подступившую к горлу ярость.
– Знаешь, Майкл, – сказал он всё так же негромко, – мне нужно поспать и поесть. Я сейчас слишком зол, чтобы с тобой говорить.
– Что произошло? – Майкл вопросительно приподнял брови, но всё же отступил ещё чуть-чуть, видимо, предчувствуя, что может без повода получить.
– Всё в порядке, просто устал, – Рей нашарил глазами бутылку с мартини, стоявшую на столе, подошёл, отвинтил крышку и глотнул из горлышка. Терпкая сладость прошлась по нёбу и ничуть не успокоила.
– С шотландкой всё проходит хорошо? – допивая свой напиток и опуская стакан на стол, спросил Майкл – будто бы невзначай.
– Да. Всё так, как и должно быть.
– Хотел уточнить, – Майкл осторожно покосился на Рея. Он понимал, что сейчас не лучшее время об этом говорить, но удержаться не мог, – ты же помнишь, что Кагерт хочет девственницу, так?
Рей метнул в него быстрый и злой взгляд.
– Да. Можешь не напоминать.
– Хорошо. Это всё, что я хотел сказать.
Майкл развернулся и направился к двери.
Кирстин просыпалась медленно, но чувствовала себя гораздо более выспавшейся, чем после долгих периодов препаратного сна, к которым так и не смогла привыкнуть здесь.
Всё тело казалось наполненным необычной энергией, едва ли не хлеставшей через край.
Она потянулась. Новый мастер сдержал своё слово – если её и привязывали к кровати, то только на время «уроков». Большую же часть времени Кирстин теперь имела возможность ходить по комнате, которая, впрочем, тоже давно ей надоела. Наибольшей проблемой стали теперь поиски того, чем можно себя занять. Большую часть времени она по-прежнему проводила в темноте, хотя после ухода Мастера на мониторе, который висел на стене напротив кровати, теперь ей ставили документальные фильмы – по большей части об истории и искусстве, но зачастую содержавшие то, что она давно уже знала. И всё же безделье настолько сводило с ума, что Кирстин согласилась бы сейчас смотреть что угодно – лишь бы видеть что-то кроме тёмно-серых, обшитых металлом стен.
Иногда вместо фильмов на экране появлялись показы мод или передачи о красоте.
Здесь всё обстояло ровно наоборот: из того, что отображалось на экране, Кирстин не знала ничего. Зато и интереса к подобным темам не имела.
