– В La Portena, – Кирстин назвала адрес ресторанчика, где была назначена встреча. Позабытое ощущение свободы всколыхнулось в груди, и адреналин ударил в виски. Кем бы ни был человек, который её ждал, Кирстин хотела посмотреть ему в лицо. Хотела встретиться с миром, который окружал её, минуя заграждения из Рея и его людей.
Автомобиль двигался по загородной дороге с полчаса, и такие же, как у Рея, старинные усадьбы и виноградники, покрытые позолотой, проносились по обе стороны от него. Близилась зима, но здесь всё ещё было тепло и, в отличие от Милана, почти не было дождей.
Наконец автомобиль завернул на узкую улочку квартала Монмартр и, миновав несколько старинных зданий, остановился у заведения с вывеской La Portena.
Кирстин слышала, как сильно и медленно бьётся сердце. Несколько секунд сидела неподвижно, не решаясь шевельнуться. Затем извлекла из кармана несколько купюр – сумму, которая для неё самой до сих пор казалась огромной, и которую теперь, оказавшись под покровительством Рея, она снимала с его банковского счёта на карманные расходы каждый день.
Поблагодарив водителя, вышла и на негнущихся ногах направилась к симпатичному мексиканскому ресторанчику, притулившемуся на первом этаже серого старинного дома.
«Что я здесь делаю?!» – кричало всё внутри, но Кирстин стиснула зубы, преодолевая непрошенный страх и подступившую к горлу злость на саму себя. Она устала бояться. Она уже пробовала жить тихо, не бросаясь в глаза – и это не помогло. Больше она так не хотела.
Распахнув стеклянную дверь, Кирстин вошла в зал и огляделась по сторонам.
Диего она узнала сразу – по дорогой рубашке и швейцарским часам, украшавшим плоское запястье мускулистой руки. Ни того, ни другого не мог позволить себе ни один посетитель этого, пусть и недешевого, ресторана кроме него.
Коррес тоже Кирстин узнал. Счастливая улыбка приподняла один уголок его губ, и хищный блеск отразился в глазах.
По спине Кирстин пробежала дрожь. Это был тот же колючий лёд, что зачаровал её, когда она увидела Реймонда в первый раз. Внутри всё поджалось в ожидании чего-то – наслаждения или боли, Кирстин и сама не знала. Впрочем, в глазах Корреса было и что-то ещё. Огонь, который опалял даже на расстоянии в десяток шагов.
Кирстин подошла к столику, за которым тот сидел, и едва ли не рухнула на противоположный диван.
Коррес вытер смуглые пальцы чистой салфеткой и, бросив её в тарелку, откинулся назад. Слегка опустив веки, он разглядывал девушку, оказавшуюся перед ним. Кирстин нравилась ему даже больше, чем он ожидал. Хотя фотографии, которые ему показывали до сих пор, и были сделаны мастерской рукой.
– Copos de blanca nieve en verde prado,
azucena entre murtas escondida,
cuajada leche en juncos exprimida,
diamante entre esmeraldas engastado,
no tienen que preciarse de blancura
después que nos mostró su airoso brío
la blanca Leda en verde vestidura**, – несколько строк слетели с губ мексиканца, и хотя Кирстин с трудом понимала испанский, от раскатистых звуков его бархатистого голоса по позвоночнику пробежала дрожь.
– Очень красиво, – вежливо ответила она, – вы любите стихи?
– Я люблю испанскую литературу. И люблю смотреть на тех, кто достоин стихов.
Кирстин вежливо улыбнулась и поблагодарила.
Подобные комплименты мало для неё значили. Она предпочла бы услышать что-то, что касалось её лично, хоть и понимала, что мексиканец попросту не может о ней ничего знать.
В голове пронеслась мысль о том, что Коррес наверняка видел резюме и интервью, которые составил Рей, а заодно и записи… Какие из них Рей давал им смотреть? Кирстин не знала. Улыбка сползла с её губ, но она постаралась не показывать упадок духа, и когда Коррес завёл пространный разговор о Париже и его достопримечательностях, изо всех сил пыталась его поддержать.
Коррес порекомендовал ей несколько блюд – Кирстин не была в ресторанах с самого лета, а в подобных, где можно было есть, а не делать вид, что ешь – и того дольше. Рей в подобные места не ходил.
По совету мексиканца она попробовала привезённое из Латинской Америки вино, но оно её не впечатлило.
– Я очарован, – повторил Коррес в который раз, – вы просто идеальная модель.
– Модель?
– Да. Я так и вижу вас на обложках журналов.
– Простите, – Кирстин грустно улыбнулась, – это немного не мой профиль. Я предпочитаю работать руками.
– О да, ваши скульптуры, – с готовностью поддержал тему тот, – они великолепны. Я бы немало отдал за то, чтобы вы слепили что-нибудь, чтобы украсить мой дом.
– Вы живёте в Америке, ведь так?
– Да. Но кое-кто из моих знакомых перевозил даже шотландские замки, так что можете не волноваться – если вы возьмётесь за такой заказ, я не испорчу драгоценный товар.
Кирстин поёжилась. Ей с некоторых пор не нравилось слово «товар». Но Коррес, конечно, не обязан был об этом знать.
– Я бы хотел встретиться с вами ещё раз, – сказал он, уже прощаясь.
Кирстин замешкалась, не решаясь подать ему руку, а когда наконец вложила её в широкую мощную ладонь, её будто бы опалило огнём.
– Боюсь, это невозможно, – сказала Кирстин с почти искренней грустью, – мне было непросто сегодня покинуть дом. Второй раз охрана вряд ли пойдёт мне навстречу так легко.
Диего задержал её ладонь в своей руке, заставляя мысли путаться.
– Я бы мог вам помочь, – сказал он, чуть наклонившись к Кирстин, так что его дыхание коснулось уха собеседницы, и Кирстин задрожала ещё сильней. – Избавить вас от этой назойливой заботы насовсем.
Кирстин закрыла глаза в тщетной попытке совладать с собственным непослушным телом.
– И променять одну тюрьму на другую? – резко поднимая веки и в упор глядя на Корреса, спросила она.
Тот замешкался, видимо, подбирая слова.
– Я ни на чём не буду настаивать, – наконец сказал он, – мне просто хотелось бы видеть вас рядом с собой. Я мог бы дать вам работу… которая вас достойна. Вы будете иметь успех.
– Простите, мне нужно спешить, – Кирстин высвободилась из его рук.
– Подумайте о моих словах! Мои люди вас найдут! – бросил Диего ей вслед, когда Кирстин уже выскальзывала за дверь.
Она нырнула в салон поджидавшего её такси и назвала адрес. Кирстин всё ещё била крупная дрожь.
– Проклятый ублюдок, – пробормотала она, сжимая собственные плечи, – что ты со мной сделал?
Тело не слушалось. Оно жаждало получить то, что, как понимала теперь Кирстин, мог бы дать ей не только Рей.
Добравшись до дома, Кирстин первым делом проскользнула в душ. Она надеялась, что тугие струи воды освежат её и заставят немного забыть о том, что произошло – но душ не помог. Спустя пять минут бесполезных попыток расслабиться Кирстин приняла решение, что сейчас же пойдёт к Рею и расскажет обо всём. Кутаясь в полотенце, она выбралась из душа продрогшая насквозь и, едва шагнув в спальню, увидела тёмную фигуру, сидящую в кресле перед письменным столом.
