— Ты ведешь себя, как трус, который боится чувств. Ты запрещаешь себе нормально жить, наказываешь непонятно за что. Твой отец даже с того света имеет над тобой власть. Тебе нужно понять, что ты не он! — эмоционально выговаривает Вероника, затем ненадолго замолкает и добавляет тише. — Хотя знаешь… Он бил тебя физически, а ты уничтожаешь меня морально.
Ее слова бьют в самое сердце, кислотой нутро разъедают. Я стою и не могу сказать ни слова. Внутри такой ураган чувств, а я не могу обличить их в слова.
Девушка разворачивается, чтобы уйти, но я не даю ей этого сделать. Беру за запястье, разворачиваю к себе лицом и прижимаю к своей груди. Зарываюсь носом в ее волосы, прикусываю кожу на шее. Вероника не сопротивляется, обнимает за талию.
— Почему ты не можешь подарить мне свое сердце? — говорит еле слышно.
Я смотрю на нее сверху вниз, провожу ладонью по ее щеке, смахивая слезы. Поднимаю пальцем ее подбородок, заставляю смотреть мне в глаза.
— Не уверен, что у меня осталось что — то от сердца, — беру ее ладонь и кладу себе на центр груди. — Но, если там что — то есть, то оно принадлежит тебе, Вероника.
Чувствую, как ее пальцы подрагивают, а на лице застыло выражение любви и безнадежности.
— Шесть месяцев, — хрипло говорит девушка.
— Что?
— Шесть месяцев, — повторяет тверже. — Ровно столько я буду тебя ждать.
Стахова медленно убирает руку от моей груди и уходит из кухни. Слышу ее тихие шаги по коридору, а затем звук душа.
Черт возьми, эта девушка вернула мои же слова. Я стоял и не мог понять, что мне делать. Как со всем разобраться. Без эмоций, без чувств жизнь намного легче. Но каждый день похож на предыдущий. Возможно, она права, в том, что я трус. Просто я не знаю что такое «любовь», никто мне не показывал как это. Нет в моей жизни ей места. Так я думал, пока Вероника не появилась на горизонте и разрушила весь мой спокойный и рутинный мир!
Даже, если я избавлюсь от Александра, то спокойной жизни не выйдет. Слишком много я нажил врагов за это время. Каждый попытается нанести удар, а отдача прилетит к Веронике. И чтобы этого не было, мне придется уйти. Оставить все чего я так долго добивался, все ради чего работал и выгрызал зубами. Снова стать никем. Готов ли я пойти на это?..
* * *
Утром следующего дня мне позвонил Виктор, я попросил о личной встрече. Уехал из квартиры, пока Вероника и Тамара еще спали.
Витя встретил меня в ресторане.
— Привет, — хлопнул меня по плечу.
— Привет, — сел напротив мужчины.
Подошла официантка, я заказал кофе и сосредоточил взгляд на мужчине.
— Что с опекунством и домом?
— Все в порядке, Кас. Считай, дело решенное. Надо подождать пару дней, чтобы уладить все бюрократические вопросы. Сам знаешь, как у нас в стране все происходит, — улыбнулся мужчина.
Знаю, и не понаслышке. Пока всем лакомый кусок в виде банкнот не ляжет на стол, никто ничего не станет делать. Делиться надо со всеми: от низших звеньев и до самого верха.
— Хорошо.
— А тебе нахер это все? Я посмотрел документы дома вшивые, за них ничего не получишь. И с опекунством этот гемор. Или ты для телки своей новой так стараешься? Неужели настолько хороша?
— Вить, ну тебя это еб*т? Тебе не пох за что ты бабки получишь, ты же ничего не делаешь, всем твои миньоны занимаются, — спокойно спросил я в ответ.
Майор улыбнулся и кивнул, соглашаясь со мной.
— Ты прав, мне вообще глубоко плевать на твои приступы доброты, — хмыкнул мужик.
— А ублюдка, о котором я говорил, нашел?
— Это было даже легче, чем я думал. Этот долбо*еб, даже и не думал скрываться нормально после поджога, засветился на всех камерах, мои люди пасут его, — нам принесли кофе, Виктор сделал глоток и внимательно посмотрел на меня. — Я не буду спрашивать что он сделал… Но скажу честно — труп мне на моей территории не нужен. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
— Да, я понял, отъехать подальше, — жестко улыбаюсь, майор хмыкает.
Вскоре, я пожал руку Виктору и поспешил на выход. Павел уехал в соседний город, мудак видимо думал, что там он в безопасности. Когда я наведаюсь к нему в гости, то он поймет, что слова «безопасность» в его словаре нет.
Подъехал обратно к дому, зашел в квартире и услышал оживленную беседу в зале. Вероника и Тамара сидели на диване и о чем — то спорили, при моем появлении обе замолчали.
— Доброе утро, — поздоровался я.
— Доброе, раз так говоришь, — проворчала вредная старушка.
— Мы сейчас вызовем такси и поедем…, — начала говорить Вероника, но я ее перебил.
— Куда?
— Баба Маша была столь любезна, что пригласила к себе пожить.
— Эта кошелка специально это сделала, — фыркнула женщина. — Хочет позлорадствовать!
— Баба Тома, зачем так говорить? Человек со всей душой…
— Ой, замолчи, Вероничка. Мы с этой грымзой ведем холодную войну намного дольше, чем Россия с америкосами.
— Зачем вам уезжать? Вам тут не нравится?
— Нравится, — тут же ответила Тамара.
— Мы не можем злоупотреблять твоим гостеприимством, — сказала Ника с нейтральной улыбкой.
Девушка смотрела на меня и держала все эмоции под тщательным контролем. Но я все равно видел сквозь ее маску.
— Вы останетесь здесь.
— Мы…
— Нет. Я все сказал. Останетесь здесь. Можешь перезвонить бабе Маше и сказать об этом, — сказал я.
Ника уставилась на меня со злостью. Если бы рядом не сидела Тома, то она бы накинулась на меня с кулаками.
— Во мужик, — прокомментировала бабка. — Я даже не буду сопротивляться.
— Баба Тома!
— А что я? Мне и тут нормально. Старая я уже туда — сюда ездить, тем более к этой чучундре. Ей богу, удушу ее!
— Нам все равно нужно поехать, посмотреть, что с домом, может, остались какие вещи! Растаскают же забулдыги местные.
— Ой, Ника, что там брать у нас? Тем более я всех знаю. Не рискнут.
— Но…
— Вероника, — сказал я. — Тамара Георгиевна права. Она еще слишком слаба, чтобы перемещаться. Я пошлю людей, чтобы посмотрели что с домом.
— Мы не хотим стеснять тебя, — процедила сквозь зубы девушка.
— Вы не стесняете, — ухмыльнулся я. — Тем более, что мне придется уехать на несколько дней.
— Ты куда? — спросила девушка, а я видел по лицу, что она тут же пожалела о своем вопросе. — Это не мое дело.
— Мне нужно уехать на пару дней, — чтобы убить твоего «дядю» мысленно добавил.
