Поскольку уходить было некуда, Эм решил дождаться обитателей этого странного места. В конце концов, здесь точно кто-то живет, и любопытство просто зудело от сменяющих друг друга догадок.
Пока Эм исследовал сад, пришел час обеда, и на траве у ручья обнаружилась вышитая скатерть с угощениями, и снова – никаких следов того, кто приготовил и принес сюда все это великолепие… Насладившись едой, гость неведомых хозяев развалился на траве и долго смотрел в небо сквозь яркую листву деревьев. Как же он устал, оказывается. Все эти странствия, долгая бесплодная погоня за разгадкой тайны черной травы, череда отчаявшихся больных и умирающих, их плачущие родные, бессонные ночи в попытках создать новое лекарство, – утомили Эма сильнее, чем он думал.
Вернувшись в дом, Эм не мог не заметить, что посуда от завтрака унесена, стол прибран, и на нем благоухает ваза со свежесрезанными цветами. Эм внимательно осмотрел их стебли, листья и чашечки, но так и не опознал, несмотря на множество известных ему растений.
В гостиной обнаружился шкаф с книгами, написанными на языке Семидолья, и гость с удовольствием листал украшенные подробными гравюрами фолианты, запоминая свойства увиденных им сегодня в саду растений.
Время пролетело незаметно, и от книги Эма отвлекла тихая журчащая музыка, раздававшаяся ниоткуда. Волшебные переливы невидимой флейты и, кажется, арфы настраивали на романтический лад. Мужчину вдруг охватило непонятное томление: ощущение собственного одиночества стало нестерпимо острым. Ах, как хотелось разделить этот, появившийся словно по волшебству ужин с кем-то… с женщиной. С возлюбленной.
В качестве напитка на столе стоял небольшой хрустальный графинчик с вином, приятно сладковатым и восхитительно ароматным. На дне изящного, наполненного до краев бокала лежала лавандовая виноградинка. Эм не заметил, как выпил все до капли – настолько приятным был вкус необычного напитка.
А флейта все пела, навевая романтические грезы о неведомой женщине, с которой Эм свяжет свою судьбу… Да, сначала покончит с черной травой, да… Нет, они справятся вместе. Эта женщина будет его верной спутницей и помощницей, они рука об руку будут идти по дорогам Семидолья, а потом, когда проклятая напасть будет изничтожена, заживут в каком-нибудь прекрасном уединенном месте, похожем на это.
Голова кружилась и приятно клонило в сон. Эм встал из-за стола, поблагодарил вслух гостеприимных хозяев и отправился в свою спальню, где заснул, едва опустив голову на подушку.
***
Он проснулся от того, что к нему страстно прильнуло горячее женское тело. Нежные ладошки откровенно и настойчиво забирались под рубаху, стройные ножки стремились переплестись с его собственными.
– Кто ты? – голос прозвучал отрывисто и хрипло.
Ответом был тихий мелодичный смешок, а прикосновения стали настойчивее. Кожу поджарого живота легонько царапнули ноготки, спускаясь ниже, ниже, совсем неприлично низко. Пальцы сомкнулись кольцом вокруг напрягшейся плоти и принялись скользить вверх-вниз, вызвав у мужчины стон. Руки мужчины потянулись к таинственной незнакомке, еще не вполне уверенно изучая ее тело.
Эм в свои годы не был чересчур искушенным в постельных утехах. Увлеченный одной страстной целью – найти причину страшной напасти, опустошавшей земли Семидолья, мужчина совершенствовался в искусстве врачевания и неустанно продолжал поиски первоисточника черной травы. Это стремление словно застилало ему глаза, мешая любоваться женской красотой и тем более заводить серьезные отношения, а пара-тройка случайных связей не принесла глубокого удовлетворения. Слишком уж поверхностно это было, слишком примитивно – близость без близости, секс без серьезного чувства. О семье Эм даже не задумывался: какая семья, если ежедневно рискуешь потерять ее от ядовитой травы, если родной дом с большой вероятностью придется бросить и откочевать в пока еще безопасное место.
Но тело послушно откликалось на ласки скрытой во мраке женщины, чьи руки и губы обещали жаркую, незабываемую ночь.
– Кто ты? – еще раз, больше для очистки совести, спросил мужчина, и не получив ответа, нашел в темноте влажные, зовущие к поцелуям губы.
От волос незнакомки веяло сладостью медовых трав и терпкостью экзотических цветов. Ее кожа была горяча, грудь – упруга, а зубы ласково покусывали его губу. Но главное – от восхитительной любовницы шло такое неприкрытое желание, почти осязаемое, такое, что его невозможно было не разделить. Возбужденный мужчина принялся ласкать невидимое во мраке, но несомненно, прекрасное тело, и томные вздохи служили ему подсказками, где и как стоит еще погладить или поцеловать.
Любовница тоже не теряла времени даром. Рука ее продолжала скользить по мужской плоти, то слегка сжимая, то приотпуская «добычу». Пальцы другой руки зарылись в волосы мужчины, перебирая пряди и легонько царапая затылок. Не в силах больше продолжать такую сладкую пытку, Эм подмял соблазнительницу под себя и со стоном проник внутрь. Ее тело выгнулось ему навстречу, чувственно задвигались, словно в танце, бедра, и страстные ощущения бурным, нарастающим потоком унесли способность мыслить.
***
Эм проснулся ближе к полудню, чего с ним отродясь не бывало. Во всем теле ощущалась какая-то истома, приятная тяжесть и вместе с ней – невероятная легкость. Следы страстного соития на смятых простынях подтверждали, что потрясающая незнакомка ему не приснилась.
Эм потянулся, встал и прошел в купальню, и снова, как вчера, обнаружил, что за время, потраченное на мытье, кто-то успел бесшумно переменить простыни и убрать постель.
За завтраком, который, наверное, следовало бы считать ранним обедом, Эмрою пришла в голову мысль подглядеть, кто и каким образом заботится о его комфорте. Однако тщетно он подглядывал в замочную скважину – на столе так и стояла грязная посуда, но именно в те несколько мгновений, что наблюдатель отвлекся, волшебство свершилось: стол снова стал пустым и вытертым.
Потерпев неудачу, Эм махнул рукой на тайну этого странного места. Под волшебную музыку, льющуюся неизвестно откуда, хотелось не ломать голову над загадками, а просто наслаждаться: лежать на траве, подставив лицо солнцу, срывать и лакомиться лавандовым виноградом, листать золотообрезные фолианты с рисунками, выполненными искусной рукой с помощью самой тонкой кисти и ярких красок.
«Слишком много я работал,» – попытался оправдать свое ленивое бездействие Эм.
Следующим вечером мужчина нетерпеливо погасил свет и принялся ожидать таинственную незнакомку. У него созрел план – как только она скользнет под одеяло, включить лампу и увидеть, кто же это подарил ему целую ночь блаженства. В томительном ожидании прошел час, другой, воображение рисовало такие откровенные сцены, пожалуй, способные искусить и святого отшельника.
Однако очаровательная любовница не шла, словно дожидаясь, когда мужчина погрузится в сон. И вновь его разбудили жаркие прикосновения и поглаживания, и про свет было благополучно забыто…
– Скажи мне свое имя, – шепнул мужчина в ушко ночной гостьи, заодно нежно лаская его губами.
