— Ваша каюта, дарьета.
А он милый. И улыбка светлая, и глаза красивые, вырастет — красавцем станет.
Я поймала себя на том, что рассуждаю точно старая мудрая женщина. Может, и старая — невзгоды, говорят, старят, но точно не мудрая.
— Благодарю, у меня к вам одна просьба.
Ой, совсем не мудрая.
— Вы не могли бы дойти до лекаря и взять у него заживляющей мази. Понимаете, я давно не ездила верхом, а пару дней в пути и… вот.
Не выдержала, опустила глаза в пол, ощущая, как горят щеки от стыда.
— Не волнуйтесь, дарьета, отдыхайте, вы совсем замерзли. Мазь я скоро принесу.
С облегчением закрыла дверь, прислонилась к ней и сползла на пол. Слава небесному отцу, каюта была пуста. А то хороша была бы дарьета, сидящая на полу.
Все, хватит рыдать. Нос распух, глаза красные, точно у папаши Карса после трех дней запоя, вернется мой юный спаситель — заикой от испуга станет. Встала — и в ванную комнату. В окно когда забиралась, такая шустрая была, а тут постояла на палубе и расклеилась. Стыдно, дарьета, стыдно. С таким настроением надо было дома оставаться. Была бы уже невестой ВанДаренберга.
Я попыталась вспомнить лицо «жениха». В памяти всплыли отдельные детали: темные волосы, острый неприятный взгляд и жесткая линия губ. Упырь кровавый… Сколько народу погубил! Говорили, дэршан лично допросы проводит и руки у него по локоть в крови.
Какая я молодец, что сбежала. Лучше жить в другой стране, чем с таким чудовищем в одном доме. Представила, как он подходит, прикасается ко мне… Аж затошнило от омерзения.
И почему его внезапно осенило желание жениться? Не старый, вроде и не больной. Я пыталась вспомнить все, что знала о Даренберге.
Карьера упыриная, император его жалует. В свете дэршана называют личным палачом. Вот интересно, если жена судьи — судейша, полковника — полковничиха, купца — купчиха, то палача? Палачиха или палачка?
Я решительно повернула кран, наполняющий медную ванну. Начала расстегивать пуговки на платье.
Не о том думаешь, Шанти, не о том. Лучше напряги память, раз не удосужилась узнать от кого сбегаешь до того, как сбегать.
Даренберги. Уважаемое семейство. Тетка «жениха» замужем за дядей императора, что позволяет обратиться к императору напрямую, минуя секретарей. И брак родственника император одобрит, невзирая на мнение невесты. Любой невесты, кроме мезальянса, конечно.
И снова возвращаясь к вопросу: почему я и зачем такая поспешность?
Я еще могу понять «почему». Наш род знатен, от знаменитой пра-пра-бабки мне, единственной среди сестер, достались каштановые волосы — темное золото, оно же наше второе семейное сокровище. Первое — серебро. Доходы от рудников позволяют обеспечить приличное приданное невесте, а отсутствие высоких покровителей сделать свадьбу быстрой, невесту — сговорчивой. Так уж вышло, что в моем роду нет великих политиков, чиновников или военных. Ковенберхи предпочитают мирные занятия: путешествия, литературу. Страсть к карточным играм тоже, кстати, семейное. И если бы не серебряные рудники, которые до сих пор приносят неплохой доход, мы были бы уже бедны, как мышь в заброшенном амбаре.
Но вернемся к упырю.
Фаби — вот кого мне не хватает! Кузина держала в памяти все мало-мальски известные рода, помнила, кто оскандалился на приеме прошлого года, а кто блистал у императора, удостоившись танца от высочайшей особы. А как она рассказывала! Наискучнейшая новость о чаепитии двух семейств представала в новом, исполненном тайного смысла свете. Ей бы вести колонку светской хроники — «Столичный вестник» озолотился бы.
Откуда же у меня ощущение, что я недавно слышала фамилию Даренбергов? Кажется, это была новость из разряда: «Сплетня высшего света. Официально не существует, но жалит не хуже гадюки», и вместе с Даренбергом упоминалась женщина. А вдруг этот упырь опозорил бедняжку и теперь пытается уйти от гражданской ответственности? Жениться дважды нельзя, но с точки зрения общественности лучше скорый брак по расчету, чем вынужденный мезальянс по приговору.
В моих мыслях темноволосый мужчина обзавелся рыжими проплешинами, козлиной бородой, клыками и огненными зрачками. Сын бездны, а не человек!
И кто мне поможет? Я перебрала знакомых, с огорчением отвергая одного за другим. Ни у кого из них не хватит сил повлиять на решение императора.
Но если попробовать поговорить с дарьетой ВанДаренберг? Вдруг она не в восторге от выбора сына, как и я? У мам взрослых сыновей всегда на примете есть подходящая невеста и не одна. Решено, отправлю письмо дарьете из Фракании. Слабая, но все же надежда заполучить союзника.
Пароход отворачивал от берега, фигурка на палубе стала крошечной, а он все не мог оторвать от нее взгляд.
Андэр привстал на стременах, кашлянул.
— Молчи, — оборвал Леон слугу, добавив вполголоса: — А что еще можно было ожидать от девицы, ухитрившейся в десять лет задурить голову целому цирку.
— Простите, дэршан, моя вина, — понурившись, проговорил Андэр, и на его лице промелькнул целый ряд эмоций от раскаяния до обиды и раздражения. Подмышки святого Гранда. Надо было так оплошать! Но кто мог подумать? А еще благочестивое семейство… К чему катится мир, если дарьеты позволяют себе подобное?! Интересно, что предпримет хозяин, когда поймает воровку? Высечет, посадит в тюрьму или еще что-нибудь придумает? Не всерьез же он собрался на ней жениться?
— Твоя, — согласился Леон.
Андэр поежился. Умел хозяин говорить, не повышая голоса, от чего становилось не по себе. И лучше чистосердечно раскаяться, чем оправдываться: спешил, догонял…
— Вы просили всегда проверять вещи, если они остались без присмотра дольше одной минуты.
— Меньше, Андэр, меньше. Чтобы подсунуть или вытащить из саквояжа специалисту достаточно пяти секунд. Если хочешь и дальше работать на меня, учись на ошибках. В следующий раз противником может оказаться не девица, а кое-кто серьезный.
Ветер на берегу был под стать настроению — холодный, пронизывающий, и Андэр с тоской подумал о чашке горячего чая. Теплая постель после бессонной ночи казалась недостижимой мечтой, ел он вчера вечером, но чай, просто чай без булочки, он по крайней мере заслужил?!
— Понял, дэршан, еще раз простите.
— Что же… урок нам обоим, — усмехнулся Леон, провожая взглядом уходящую с палубы женскую фигурку — золотым бликом мелькнули волосы. — У меня есть работа для тебя. Отправишься в столицу. Хочу, чтобы завтра, нет, не успеешь, послезавтра вечером новость о помолвке была во всех крупных газетах. Встретишься с дэрой Розталь, она поможет.
— Розталь? — с ужасом на лице повторил Андэр. — Та самая Розталь из Вестника?
Это не работа. Встреча с ужасной женщиной — проклятие, и хозяин знает об этом. Но тапочки святого Гранда, он готов на любое наказание, только бы не встречаться с этой женщиной, не видеть её пронизывающий, почище стилета, взгляд, не слышать завораживающий голос, от которого становишься точно пьян, а изнутри лезет такое, что и стыдно вспомнить. А ведь до встречи с дэрой Розталь он никогда не считал себя болтуном.
