Я согласно кивала и поддакивала в нужных местах. По мне, так маги, пусть их и осталось немного, должны заниматься исключительно целительством, а не ставить печати на дневники.
Глава шестая
— Скажите, дарьета Локшэр.
— Дэра, — поправила мягко. Пора отвыкать от высокородности. Я — небогатая, образованная дэра, приехавшая в Фраканию к своей дальней родственнице, чтобы стать у нее компаньонкой.
— Да, простите, — мягкий взгляд дэра Розталь вдруг приобрел остроту клинка, и мне на мгновение показалось, что за серыми глазами мужчины прячется кто-то другой, и мягкости в нем ровно столько же, сколько в куске железа. Отвела взгляд — ну здравствуй, паранойя. В первом встречном мерещатся агенты короны. Так и до сумасшествия недалеко.
Мы шли к небольшому, одноэтажному зданию, в двери которого втекал непрерывный поток людей. Для высокородных, а также дэров, к которым относились военные, купцы, чиновники и духовенство, был устроен отдельный вход. Туда мы и направились, вслед за знакомым мне семейством с няней и малышом.
— Знаете, я часто лезу не в свое дело, — сокрушался дэр Розталь, придерживая для меня дверь, — еще раз простите, если мой вопрос покажется вам бестактным, но у вас есть, где остановиться?
Я медленно повернулась к мужчине. Вопрос для высокородной дарьеты был… неприличен, ну а для той, кто первый раз в этом городе, кто в бегах и у кого дневник с государственной тайной под платьем?
— Вы не бойтесь, я без умысла, — забормотал дэр Розталь, уловив эмоции на моем лице.
— Вы тратите на меня столько времени…
— О, пустяки! — он сделал вид, что не заметил намека. — Мне приятно помогать соотечественникам, да и пароход с моим партнером задерживается. Это только из империи они приходят вовремя. Так что торчать мне здесь еще часа два.
Сзади кашлянули. Семейство уже прошло проверку документов, и пожилой чиновник ждал лишь меня.
Я протянула документы. Мимолетом отметила, что рука не дрожит. Страх перед большим глушит малое. Я боялась жениха, вот кто был моим личным чудовищем. Что перед ним простой чиновник из порта?
— Дэра Локшэр? — с неприятным недоверием во взгляде уточнил чиновник, поднимая глаза от бумаги. На его месте я бы тоже засомневалась. Описание внешности в бумаге сильно отличалось от, гм, оригинала. Совпадали разве что рост и возраст.
Внутри словно кусок льда образовался, воздух в комнате сделался вязким и никак не хотел проходить в легкие. Я успела представить холод наручников на запястьях, а потом злость вытеснила остальные эмоции. Какого сына демона я должна что-то доказывать?
— Да, это я, — ответила по-фракански и кивнула с царственным видом, ощущая на голове призрачную корону, а за спиной не менее призрачную личную гвардию.
Мужчина опешил. Сглотнул. Посмотрел зачем-то мне за спину, словно действительно увидел там гвардейцев. Я же глядела на него, как смотрят высокородные на грязь у своих ног. Ненавижу так делать, но с чиновниками по-другому нельзя. Дай им волю, мигом повяжут циркулярами, опутают справками — и прощай мой гениальный план.
— Д-добро пожаловать во Фраканию, — проблеял чиновник, возвращая бумагу. Косил он при этом исключительно мне за спину. Я забрала документ — надо же, ни одного лишнего вопроса — и тоже оглянулась. За спиной обнаружился дэр Розталь с еще больше покрасневшим лицом. Поймав мой взгляд, он снял цилиндр, принявшись обмахиваться им.
— Прошу, дэра, — указала он на дверь, ведущую на улицу, — я провожу вас.
Выходя, я бросила быстрый взгляд через плечо, показалось, дэр Розталь что-то сунул в руку чиновнику. Я нахмурилась. Продажность чиновников — дело известное. Не хотелось думать, что Розталь, к которому я успела проникнуться добрыми чувствами, поощряет эту порочную систему. Впрочем, не мне его судить. Если он ведет дела через порт, то наверняка вынужден давать взятки. И жаркая Фракания вдруг сделалась чудовищно грязной, как тот попрошайка, что кинулся мне в ноги, стоило сделать шаг на улицу. Вцепился пыльной рукой в подол, дернул требовательно, вереща по-фракански о голоде, муках и моем милосердии. А от самого дух стоял такой, точно он не просто пил, а купался в вине.
— Пшел вон, ворюга.
Нищий ловко увернулся от кончика ботинка дэра Розталя и, не разгибаясь, нырнул в подворотню.
— Осторожнее с ними, дэра. Стащат кошель, и не заметите. Вижу, вы говорите по-фракански? Узнаю имперское образование. Эй, малый, — он махнул рукой, подзывая возницу, и повернулся ко мне: — Куда вам?
Я замялась. Дэр Розталь с видом добрейшего дядюшки терпеливо ждал моего решения. С другой стороны, ну чего я боюсь? Что он отправит меня в бордель? Ерунда какая.
— Моя родственница, понимаете, у нее пять кошек и три собаки, а мне хотелось бы отдохнуть с дороги, — вздохнула, потупившись. Врать было противно. Точно грязь во рту жевала. — Я была бы благодарна…
Лошадь фыркнула, нетерпеливо переступила копытами. Возничий же, глубоко натянув соломенную шляпу, неподвижно восседал на козлах.
— Дорогая, — всплеснул пухлыми руками Розталь, и от его широкой улыбки на пухлых щеках мне стало весело, — какие благодарности! Разве вы не знаете закон чужбины? Свои всегда помогают своим. Иначе нам не выжить. У дэры Ластины чудесные комнаты. Вам понравится. А вечером я загляну, узнаю, как вы устроились.
Он помог мне забраться в открытую повозку, ловко для своей комплекции вскочил на ступеньку и громко произнес адрес. Возничий кивнул. Тронул вожжи. Повозка медленно поползла по круглой площади, в центре которой возвышался небольшой фонтан. Я обернулась, помахала смотрящему мне вслед мужчине, а потом окружающий город целиком завладел моим вниманием.
Я любовалась деревьями с крупными белыми цветами, смотрела на прогуливающихся женщин в коротких, по щиколотку, платьях, таких ярких расцветок, что казалось, по улицам гуляет живой цветник. Улыбалась мальчишке с подносом насыпанной алой горкой клубники. И непривычно мягкий, соленый воздух этого города пьянил не хуже вина.
— Красавица, да? — подошедший Чарнец, поставив ладонь к глазам, смотрел вслед повозке. — Такая мягкая, округлая, не то что ваши женщины-щепки, где и ухватить не за что.
— Опять ерунду мелешь, — поморщился Шковальни, — лучше езжай к Ластине, да смотри, упустишь девочку — голову откручу, а если попробуешь подойти, — он прищурился, протянул руку — парень вздрогнул, попятился, но Шковальни лишь стряхнул пылинку с его плеча, — оторву все, что между ног, понял? А чтобы лучше дошло, я тебе потом покажу ее жениха. Он, говорят, любит лично проводить допросы задержанных.
— Так это, — парень шумно сглотнул, — я же на вас работаю.
— Вот и работай, — милостиво кивнул Шковальни, — только не путай работу с личным, понял?
— Понял, понял, — закивал головой Чарнец и вдруг резко свистнул, вспугивая стаю голубей с крыши. Пробежался, запрыгнул на ходу в повозку, хлопнул по спине недовольно повернувшегося к нему возничего и укатил.
