Через полчаса мужчина, оставив на столе щедрые чаевые и почти не притронувшись к заказанному пирогу, вышел на улицу. Он покрутил головой, разминая шею, махнул рукой, подзывая извозчика, и приказал отвезти на центральный телеграф.
Там, связавшись с портом, он выяснил у своего человека, что ВанДаренберг действительно купил билет на сегодняшний пароход из Плеста до Фракании и уже покинул страну.
— Так-так, — проговорил мужчина, держа в руках ленту телеграммы.
Вопросы множились, и были непонятны и внезапная помолвка, вызвавшая изменение планов дэршана, и отъезд во Фраканию, а главное, почему дневник движется на юг? Если только дневник случайно не оказался у невесты. Женщины, особенно получившие предложение руки и сердца, резко глупеют. Возможно, дневник был взят по ошибке…
Вывод мужчине не понравился. Он рушил тщательно выстроенные планы. И надо было идти на доклад к патрону, а тот не любил плохие вести, принесенные на ночь глядя. Впрочем… взгляд мужчины потяжелел. Они рассчитывали незаметно изъять дневник, вскрыть при помощи слепка печати, сделать магокопии и вернуть на место. Но если сейчас дневник в руках невесты ВанДаренберга…
Хищная улыбка тронула мужские губы.
Женщина, глупая, влюбленная… Справиться с ней будет проще, чем с самим Дарнебергом.
Леон стоял на борту парохода, провожая уплывающий в темноту Плест. Огни города рассыпались по берегу, точно упавшие с неба звезды. Дул пронзительный ветер, но мужчина не уходил с палубы, наслаждаясь одиночеством и холодом. Утром он встретится со своими людьми, которые взойдут на борт парохода в Рильсгаре. Нужно придумывать план, как «сыграть» внезапно возникшую фигуру. Слабое удовлетворение вызывала мысль, что противник занят тем же. И зачем только ей понадобился дневник? Взяла случайно, а потом испугалась наказания и решила удрать? Ох уж эта женская непосредственность. Сначала делать, а потом думать, если там вообще есть чем думать!
В памяти возникла другая ночь. Морозно холодная, лунная, освещенная огнями праздничного города. Балкон императорского дворца. К середине ночи платья, духи, прически, улыбки начинали жутко раздражать, и он попросту сбежал, мечтая побыть один. И вот теперь с недовольством разглядывал тоненькую фигурку в белом платье, стоящую вплотную к перилам, как ему надеялось, безлюдного балкона. Белые перья в прическе, полумаска, прозрачные крылышки на спине — незнакомка была одета в костюм феи. Беспроигрышный вариант для юной прелестницы. Но на сегодня их было достаточно: смущающихся, держащихся за спинами мамаш или неожиданно смелых и обмирающих от страха от собственной смелости. Бал кануна года. Крупнейший и один из тех, на котором он обязательно должен быть. Слава небесному отцу, скоро фейерверк, а там можно и удалиться.
— Вы знаете, что первыми после дворца начинают кварталы оружейников? Они заслужили это право еще при Даанте Втором, поддержав его на престоле.
Голос у девушки был сильным, с приятной хрипотцой. И как только его заметила? Или у нее глаза на затылке?
Внезапно он передумал уходить. Подошел, встал рядом, положив ладони на холодный металл перил. Действительно, уже поздно, скоро желающие поглазеть на фейерверк займут свободные балконы и террасы дворца, к тому же отсюда отличный вид.
Не отводя взгляда от темнеющей громады парка и горящих за ним огней города, девушка продолжила говорить, и он зачарованно смотрела как облачко пара вырывается из красиво очерченного рта.
— А следом запускают фейерверки казармы императорского полка. Гвардейцы каждый год пытаются стать лучшими, но оружейников пока еще никто не опередил. Те подмешивают частички металла, и потому их фейерверки такие красочные.
Он и не знал. Никогда не задумывался. Красиво и красиво.
Вместо ответа, наклонив голову, он рассматривал незнакомку. Тонкая фигура, бледная от мороза кожа и темная бронза волос, убранных в сеточку. Он знал лишь об одной дебютантке сезона, которая может похвастаться столь редким цветом волос. ВанКовенберх.
Но если это ее первый императорский бал, почему она здесь, а не среди поклонников? И стоит давно. Кончик носа уже покраснел.
Он снял сюртук, набросил на плечи девушки, и та, поежившись, благодарно склонила голову.
— После гвардейцев приходит очередь остальных кварталов, а на больших прудах запускают квакари и дукеры. В ресторации «Лебедь», я слышала, в огни добавляют даже имбирь.
Леон тихо хмыкнул. Придумают такое… Имбирь — и в шуточные огни. Но ВанКовенберх-то… Прям неожиданность, и к тому же приятная. Однако тяжело ей при дворце придется. Не любят здесь, когда красота сочетается с мозгами или когда это сочетание активно демонстрируют.
— Смотрите, начинается, — выдохнула девушка, подаваясь вперед. Там, среди деревьев, расцветал первый цветок.
— ВанКовенберх, — пробормотал Леон, склонившись над темной водой Рильского залива.
А ведь он хотел одного: выбрать жену, которая его устроит. Которая не будет мешать. Которая не станет претендовать на что-то большее, чем место в его постели пару раз в неделю. Хотел выбрать, руководствуясь расчетом. Выбрал, на свою голову. Чем больше он думал о женитьбе, тем больше подозревал, что боги решили подшутить и подсунули ту, что станет его проклятьем.
Сам виноват. Должен был насторожиться еще тогда, на балу, в их первую встречу. Но пропустил. Не осознал. А теперь, когда ему открыли глаза на сущность этого семейства, отступать было поздно — объявление о помолвке без скандала не отменить.
В голове зазвучал голос Шона. Еще более ехидный, чем обычно.
— Хочу тебя по дружбе предупредить. Постарайся столковаться с невестой до того, как о вашей помолвке узнает её дядя.
— Пугаешь коллекционером древностей? Пустое, я с ним справлюсь.
В черных глазах Шона мелькнуло чистое наслаждение, и Леон насторожился.
— Видишь ли, совершенно случайно, — друг говорил медленно, растягивая удовольствие от разговора, — мне стало известно, что поколения ВанКовенберхов работают на корону. И свое мастерство передают по мужской линии. Как правило, от дяди к племяннику или внучатому племяннику. Удивлен? Сам был ошарашен. Случайно заметил, как ВанКовенберх выходит из покоев министра, а до того мне сообщили, у него как раз назначена встреча с Проповедником.
— Случайно? — поддел его Леон.
Шонраж широко улыбнулся.
— Ты прав, не случайно. Все-таки Проповедник — легенда в наших кругах. Хотелось посмотреть, хоть глазком. Знаешь, какие о нем ходят слухи! А еще ходят слухи, брат, что племянницу он учил. Не бледней, Проповедник не безумец. Максимум стрелять да ножи метать. Так что, когда будешь мириться, аккуратнее там. Ты мне нравишься в целом виде.
— Сплюнь, — посоветовал Леон, тщетно пытаясь скрыть охватившую его тревогу. Надо же… сам Проповедник, чтоб его бездна сожрала. Если он испортил невесту своей наукой… Да он лично ему голову открутит и не посмотрит на заслуги перед короной.
