Мужчина зачем-то присел, точно я уже выстрелила. Больной? Вон и голова замотана. Я присмотрелась — черты лица показались знакомыми. А не этого ли фраканца уронили вчера головой об столб? Нет, не может быть. Слишком много совпадений, чтобы быть правдой.
— Быстро.
Ствол выписал нетерпеливую восьмерку. Фраканец привстал, в его взгляде явственно читались удивление и страх. На меня никогда в жизни так не смотрели. Кольнула неприятная для любой женщины мысль, а как я выгляжу после взрыва? И кстати, почему жива?
Мужчина медленно и, кажется, не дыша, прокрался в комнату. Я захлопнула дверь, повернула ключ, положив его в карман платья, и пошла по коридору.
Радости не было. Я чувствовала себя марионеткой в театре, когда вокруг резко сменили декорации и вместо живота дракона, который тебя проглотил, ты оказалась в дворцовых покоях, но при этом точно помнишь, что дракон был.
Двое покойников и двое раненых. Взрыв не мог быть плодом моего воображения, а ведь я была в самом эпицентре и все же осталась жива. Как?! Такое?! Возможно?! И куда делся череп? Надеюсь, убрался обратно в бездну, откуда он, безусловно, вылез.
Лестница привела на кухню, где за столом, вжавшись в стену, с посеревшим лицом сидел вор. При моем появлении его и без того большие глаза заняли пол-лица, губы затряслись, и я клятвенно пообещала себе, как выберусь, первым делом выяснить, что их всех так пугает в моем облике. Или они тут дикие и оружие никогда не видели?
— Ты кушай, кушай, — я попыталась улыбкой успокоить ребенка. Ребенок стал медленно сползать под стол. Ну точно дикие.
Тут мой взгляд зацепился за знакомую холщовую сумку, и я обрадовалась ей, как родной. Все, хватит с меня воров, покойников и черепов. Погостила, пора и честь знать. С вопросами буду разбираться после, когда выберусь отсюда.
— Эм, послушай, — я кинула ключ на стол, — откроешь им дверь, только не сразу, хорошо?
Парень выполз из-за стола, нахмурился. Посмотрел на ключ, потом на меня. Книгу и револьвер я убрала в сумку, чтобы не пугать ребенка.
— Ударь, — вдруг попросил.
Я растеряно заморгала. Нет, они точно здесь сумасшедшие.
— Ударь, — уже потребовал, поясняя: — Я скажу, ты меня вырубила, — и добавил снисходительно: — Бей, не бойся, я крепкий.
Разумом я понимала и одобряла его решение — так действительно безопаснее, но дрожащая рука лишь ткнулась в скулу пацана и все.
— Девчонка, — скривился он, — рукояткой бей.
Пришлось достать револьвер и сделать вид, что я не девчонка, а взрослая разумная женщина, которая ну никак не может поднять руку на ребенка.
— Эх ты… — махнул рукой пацан, обхватил ладонью мое запястье и саданул со всей дури рукояткой револьвера себе по скуле. Я охнула, он крякнул, потер лицо и довольно ухмыльнулся:
— Все, беги, пока я не передумал.
Точно ошпаренная, я выскочила во двор.
«Пока я не передумал»… Ха! Стоит этим мужчинам дать хоть крохотное превосходство, как они тут же превращаются в сплошную самоуверенность. А что, если разобраться, их сила против пули? НИ-ЧЕ-ГО.
Так я подбадривала себя, пробираясь сквозь колючий низкорослый кустарник. Здесь, на юге, склоны холмов выглядели весьма привлекательно, с желтыми, синими и красными цветами, но все это великолепие, как выяснилось, было прекрасно лишь на расстоянии. Вблизи эти милые цветочки имели совсем не милые, я отодрала подол от очередного кустика, колючки.
Мое место заточения оказалось хутором, терявшимся в рощи оливковых деревьев. Выскочив на яркое солнце, я растерялась. Куда бежать? Потом махнула рукой — куда угодно, лишь бы бежать. А первый же холм дал точку обзора — слева синей полоской блеснуло море.
Хм, бежать… Через три минуты я перешла на быстрый шаг, а потом выскользнувший из-под ноги камень заставил вспомнить об осторожности. Если я подверну ногу, то кто мне поможет? Точно не та коза, чей рыжий бок мелькнул в кустах.
О том, что меня могут догнать, я старалась не думать, но мысли упорно возвращались в комнату. Что произошло? Я коснулась дневника, и нечто непонятное убило всех. Несмотря на жаркое солнце, холод пополз по спине. Что я несу в сумке? Что, сын бездны, может убить за секунду двоих, хотя маг вряд ли выживет, троих мужчин?
Никто не заставит меня снова прикоснуться к этому, которое изображает из себя дневник. Показалось или в кустах рассыпался смешок? Я замерла, но кусты безмолвствовали. А может, это мое безумие снова дало о себе знать? Неожиданно стало спокойно. Пусть безумие, зато свое, родное, и если оно помогло мне сбежать, я готова с ним смириться.
Роща дышала жарким полднем. Даже птицы и те затихли, лишь где-то в кустах мелодично гугукало, да оглушительно трещали цикады, прячась в коре высоких кипарисов. Море медленно приближалось, и я надеялась, что успею добраться до города до наступления ночи. Ночевать в лесу я была не готова. Лучше уж встретиться с женихом. А если здесь водятся дикие звери? Я закрутила головой и на всякий случай положила руку на сумку. Сквозь ткань прощупывалась рукоять револьвера, напоминая, что я — не заяц, а лев.
Дома вынырнули внезапно. Сначала расступились деревья, и передо мной выросла насыпь, на которой лежала присыпанная рыжей пылью дорога. Я перешла на быстрый шаг. Во рту стоял привкус пыли, нос и щеки пекло от солнца, жутко хотелось пить, а еще содрать платье, залезть в ванную, смыть грязь… Я почти застонала при мысли о ванной и… прибавила шаг.
Уже были видны белые домики с плоскими крышами, ближе к центру деревни вырастающие до двух этажей. Зной. На улицах никого, лишь у местной таверны в тени навеса сидели мужчины. Темные от загара лица, курительные трубки и стаканы вина на столиках.
Как можно пить вино в такую жару, я не представляла, но местные пили его с утра до вечера и, о ужас, поили вином детей. Дикая страна!
Но мне с ними не пить. Мне найти извозчика и уговорить довезти до пансиона. Вот предел моих желаний.
Цоканье копыт заставило обернуться. Одурманенная зноем лошадь лениво брела по улице. Возница в широкополой шляпе восседал на облучке. Коляска остановилась, чуть не доезжая таверны, и я устремилась к ней со скоростью человека, чьи пятки горели от нетерпения.
— Ой!
— Ах!
Добежала быстро. Мужчина, лихо соскочивший с подножки, явно не ожидал моего внезапного появления.
— Ох, простите великодушно, я вас не заметил.
Он успел подхватить меня за талию, предотвращая позорное падение под колеса.
— Нет-нет, это моя вина.
Его руки не торопились покинуть мою талию, а мои щеки медленно опалял румянец.
Сожри меня твари бездны, я стою на улице, обнимаясь с незнакомым мужчиной! Да еще на глазах у прохожих! Бросила быстрый взгляд на таверну. Вино было забыто, трубки погасли, зрителей захватил спектакль.
