Я оглянулась — палуба была пуста. Холодный ветер согнал желающих поглазеть на пейзажи вниз в бар. Лучшего момента и представить себе нельзя.
Медленно, потом торопливо я принялась разматывать узлы на шарфе — Фабиана вязала на совесть. Наконец последний узел взят, на павший с ним в борьбе ноготь я не обратила внимание. Что-то горячее толкнуло в грудь, заставляя поднять взгляд — на мысу стояли двое. Мужские силуэты четко выделялись на синем небе. Было видно, как пританцовывали лошади, разгоряченные быстрой ездой.
Отчего-то стало жарко. Я попыталась медленно отнять руку от книги — но та словно прилипла. Дернула резко и вскрикнула от боли, по коже заструилось теплое — кровь. А стоящий на мысу всадник зачем-то поднял лошадь на дыбы, точно готовился перемахнуть через отделявшую нас полоску воды и очутиться на палубе.
— Этого не может быть, — проговорила, убеждая саму себя, но подсознание было неумолимо — на мысу гарцевал мой «жених».
Руку пекло, но я сроднилась с болью за последнее время. Меня больше занимала мысль, ради чего я страдаю. Ради секретаря, в угоду самолюбия поставившего магическую печать на дневник? И что там хранить? Перечень дел? Расписание начальства или имена женщин, павших от его очарования? В скобочках: польстившихся на звонкую монету.
Еще раз убедилась, что палуба так же пуста, как и пять минут назад. Медленно перевернула ладонь… и зашипела, поминая «жениха» и всю его родословную от сына бездны. Слизь, порожденная испражнением жабы! Гад, вылупившийся в сточной канаве! Муха, ползающая по навозу!
Прикусив губу, я смотрела на вздувшуюся багровыми полосами ладонь. Подозревала, конечно, что отметка останется, но подозревать и получить клеймо — разные вещи.
Задумалась об обмороке. Еще лучше — заснуть и проснуться от этого кошмара. Ну почему мой хранитель не остановил меня, глупую? Почему не вразумил, уронив камень с крыши на голову! Может, и встали бы мозги на место!
Хлюпнула носом. Провела рукавом по лицу, стирая слезы. Беда одиночества — никто не пожалеет, не утешит, да и плакать одной не так сладко, как на груди у мамы.
А время-то идет… Мы уже заворачивали за мыс, но парочка так и стояла, провожая нас недобрыми взглядами, будто мы увозили с собой их золото.
Все же надо унять воображение. Принять любителей верховой езды и морских пейзажей за погоню! Нет, милая, вам истории сочинять с таким талантом. А почему бы и нет? Сниму комнату в пансионе, куплю бумагу и…
«Ты доберись сначала до пансиона», — осадил меня здравый смысл.
Замотала кровоточащую ладонь шарфом, достала из кармана плаща убранный туда дневник. Книжица как книжица. Тиснёная черная кожа, никаких вензелей или золоченых букв. «Жених» предпочитает черное? Вот сейчас размахнусь, и будут ему похороны личной собственности.
Мысль была так заманчива, что рука потянулась за поручень. Остановило одно — для снятия метки требуется источник заклинания.
«Ладно, живи, а пока я заслужила награду». Открыла первую страницу — огненные буквы поползли в воздух.
Заклинание от воровства могло иметь несколько степеней защиты. Первая — сигнализация и метка, позволяющая найти украденный предмет. Вторая включала от двух до множества защит на чтение. Можно было отдельно защитить каждую страницу. Тогда вору становилась доступна лишь первая страница, на которой размещали предупреждение и перечисляли кары небесные для похитителя. И третья, самая страшная, убивала на месте.
Давно, когда наш мир был полон дикости и насилия, воровские кланы держали у себя несчастных, называемых «отмычками», именно для таких дел.
Холодный пот потек между лопатками, когда внезапно очнувшаяся память озвучивала для меня рассказ дяди. Будучи охотником за редкостями защиту этих самых редкостей дядя знал превосходно. Я же от испуга забыла все на свете, в том числе и его наставления: никогда не трогать чужие вещи, если есть малейшие подозрения, что их владелец в состоянии оплатить услуги мага.
Я привычно помянула сына бездны, когда следовало поблагодарить небесного отца за милость, пославшего скупого «жениха», не оплатившего третий уровень защиты. Я жива, когда могла уйти за грань еще вчера.
Жива!
Золотые буквы плясали перед взволнованным взглядом. Не каждый день узнаешь о втором рождении.
«Если выберусь, если останусь жива — стану самой примерной девочкой на свете». Прошептав эту детскую клятву, я всмотрелась в текст.
«Совершенно секретно! Только для высочайшего доступа!»
Ух, мурашки выросли в разы, а паранойя — до тени смерти за спиной.
«Если вам в руки попал данный документ, требуется его немедленно передать сотруднику охранного управления. Не пытайтесь убежать или прочесть! Оглянитесь — за вами уже пришли!»
Каюсь, я не удержалась и оглянулась. Но палуба была пуста, как и море за спиной. А у «жениха» есть чувство юмора, впрочем на редкость отвратительное.
«До скорой встречи. Начальник СЗИБ ВанДаренберг».
Глава четвертая
Я уже упомянула хранителя, который вчера решил взять выходной? Похоже, он оставил меня навсегда. Украсть бумаги у лучшего сыскаря империи? Наглее будет только позаимствованная корона его величества.
Я оценила свое положение. Честно. Без всяких истерик, жалобных стонов и заламывания рук. Оценила высоту палубы и плещущееся внизу море. Руки легли на поручень. Один шаг и избавление. Что такое минута мучений, когда меня ждет расплата, настолько страшная, что и представить нельзя.
Нос парохода внезапно поднялся вверх и резко опустился вниз, волна растеклась по бокам, достав до верха, щедро окатив меня ледяными брызгами. Я отшатнулась, мгновенно придя в себя. Какое прощание с жизнью? Этот упырь сам возжелал на мне жениться, сам приехал, довел девушку до нервного срыва, а от нервов чего только не сделаешь!
Вот, например, два года назад Жули так нервничала перед первым балом, что перепутала бокалы, выпив предназначенный мужчинам ром. А мы и не сразу поняли, почему ей стало безумно весело. С тех пор её мама всегда подает подкрашенный ром, который нельзя спутать с водой. Или еще…
— Дарьета, с вами все в порядке?
Я обернулась — высокий юнга переступал с ноги на ногу, явно стесняясь и своего тонкого голоса, и воспаленной от прыщей кожи лица.
— Осторожней, здесь скользко.
Мы спускались по залитым водой ступеням. А хорошо нас подмочило.
— Капитан мне и говорит: сходи проверь, есть ли кто наверху, — юнга откашлялся, а я постаралась сдержать улыбку — его попытки выглядеть старше, говорить басом были забавны. — Знаете, сколько хожу, никогда таких волн в здешних водах не встречал. Просто чудо какое-то.
Ну да, чудо. Специально для глупой меня. Спасибо, хранитель!
Плащ я сняла еще на палубе, скрыв им израненную руку и дневник. Без плаща, пока дошли до кают, продрогла так, что зубы срывались в дробь.
