– Простите, не могу вам этого позволить, – жестко перебил его мой муж, – вы сами зафиксировали, что подозреваемые не являются магами, а согласно Уложению номер шесть о взаимоотношении магов и людей все конфликты, с задействованием обеих сторон, решаются управлением. Ваше право выдвинуть обвинение, но доказательства… – Леон удрученно покачал головой, Лэндок от волнения принялся кусать губы, и на мгновение мне стало его жаль – против такого «волка», как мой муж, он выглядел сущим щенком, – так вот доказательства однозначны – на мою невесту было совершено магическое покушение. Вы сами снимали с ее руки браслет-артефакт.
Как и сам проверил на магические способности. Стандартная процедура для вызванного на место происшествия магконтроля.
– Да, но… – попытался встрять маг, однако ему опять не дали.
– Моя воспитанница защищала племянницу, – мягко, но уверенно перебил его дядя, – и обороняла ее с помощью холодного оружия, что опять же трактуется шестым Уложением, как позволительная самооборона.
Бусинки с рукоятки ножа были сняты сразу, как мы совместными усилиями потушили платье Ракель.
Лэндок долго-долго водил руками над трупом и орудием убийства, шептал что-то о сбитом фоне, каких-то погрешностях, но ничего внятного обнаружить не смог. Тогда я сильно зауважала бусинки и поставила себе мысленную пометку запытать девушку о характере ее магии. Не просто так нож преодолел магическую защиту.
В шестом Уложении, принятом аккурат после войны, было много всего неприятного для магов. В случае конфликта простого человека и мага, если страдал человек, магу предъявляли обвинение в превышении силы. Если же маг оказывался убит человеком без применения магических амулетов или иных предметов силы, суд в девяти случаев из десяти выносил оправдательный приговор. Только если удавалось доказать, что убийство было предумышленным, человека отправляли в тюрьму.
А вот наша эпохальная битва на пристани во Фракании однозначно трактовалась бы как магическая и подлежала расследованию магконтролем. Только фраканским магам и самим невыгодно было ее вытаскивать на белый свет.
– Что же касается обвинений, выдвинутых в адрес моей жены, заверяю вас, я лично ими займусь.
Кислое лицо мага говорило о том, что именно он думает о подобном заверении. Чтобы муж, да еще и новобрачный, отправил жену за решетку – не бывать такому.
– Мой вам совет, задайте лучше себе вопрос: почему ваша коллега совершила покушение на мою жену?
Лично я знала почему, как и все собравшиеся здесь, кроме хозяина дома, который сейчас ловил откровение за откровением.
До официального сканирования моих способностей магконтроль мог «подозревать» во мне мага и участвовать в аресте. Редко, но бывало, что способности просыпались в стрессовых ситуациях и во взрослом возрасте. Однако теперь у них не было на меня никаких прав. Маг это тоже понял. Дернул уголком рта, пощипал себя за усы и, наконец, смирился.
– Не волнуйтесь, мы обязательно во всем разберемся, проведем тщательное расследование.
Никто ему, конечно, не поверил. Маги покрывали и будут покрывать своих, но я нашла силы вежливо кивнуть:
– Благодарю за содействие.
На этом маг поспешил откланяться, дэршан ВанКрайберг вызвался его проводить, и в библиотеке остались лишь посвященные в происходящее. Все, кроме меня.
– И давно вы это спланировали? – спросила, поджав губы.
Нет, вот действительно. А если бы меня убили? Или Ракель не успела вмешаться, и меня бы увели из особняка?
– Шанти, детка, все было под контролем, – заверил меня дядя.
– Предлагаю поговорить обо всем дома, – предложил Леон. Встал, потянулся. – Это был очень долгий день, нам всем требуется отдых.
Это действительно был долгий день, и я чувствовала себя безмерно усталой, а потому позволила себя увести вниз. Мы шли по опустевшему особняку, и наши шаги с неприятной гулкостью разносились по коридорам. Слов ни у кого не осталось, как и сил вести разговор. Я переступила через лунную дорожку, падающую из высокого стрельчатого окна галереи. Уже и луна встала, гости разъехались, лишь слуги кое-где еще заканчивали уборку, а я все еще не дома.
Мы вышли на улицу, когда автокар магконтроля отъехал от ворот. Я с наслаждением вдохнула морозный, но уже пахнущий весной воздух. Поежилась, и мне на плечи опустился мужской сюртук.
– Ракель, ой, простите, дарьета. Ой, еще раз простите, я не запомнил фамилии вашего рода.
Мы дружно остановились. Леон прикрыл меня собой, дядя словно невзначай опустил руку в карман сюртука. А я не поверила глазам. Вот ведь настойчивый какой. Неужели прождал нас здесь почти час? Точно, нос покраснел от холода, кожа отливала благородной синевой. Если он сейчас протянет Ракель пирожное… Я всхлипнула от собирающегося внутри смеха.
– Ир-р-рлан, – прорычала Ракель, угрожающе шагнула в сторону бедняги, но тот даже не дернулся, только голову опустил.
– Простите, дарьета, вы можете меня казнить, только разрешите убедиться, что с вами все в порядке. Я видел, как в доме побывал магконтроль.
Дядя закашлялся. Подозреваю, он откровенно веселился, а мне было не до смеха. Неужели Ирлан столь сильно переживал за Ракель?
– Ирлан, – уже тише, но все еще с угрозой проговорила Ракель. Беда с ней. Придется выручать, пока не наговорила гадостей.
– Это вы нас простите, дэршан ВанЛастер, воспитанница моего дяди родом из Фракании, а там, в обществе, приняты более вольные, чем у нас, манеры. Разрешите вам представить моего дядю дэршана ВанКовенберх и моего мужа дэршана ВанДаренберг.
Мужчины обменялись приветственными поклонами.
– А теперь время позднее, нам пора, – произнесла с намеком, – как вы сами убедились, с нами все в порядке. И чтобы окончательно развеять ваши сомнения, приходите к нам завтра на ужин.
Я вопросительно взглянула на Леона. Не будет ли против? Нет, муж согласно прикрыл глаза, подтверждая мое решение.
– Благодарю, дарьета ВанДаренберг, – просиял Ирлан, – вы столь же добры, сколь и красивы. Буду с нетерпением ждать завтрашней встречи.
Он поспешно откланялся, пятясь по успевшим покрыться изморозью камням дорожки, поскользнулся, рухнул на колено, но тут же вскочил:
– Не переживайте, со мной все в порядке. Не буду вас задерживать, – и очень замерзшим кузнечиком поскакал к ждущей за оградой повозке.
– Дурак, – припечатала Ракель, но я успела заметить, как она дернулась, отреагировав на падение парня.
– Может, и дурак, зато смелый и настойчивый, – проговорил дядя и задумчиво потер подбородок.
– Я знаю их семью, – добавила Фэльма, – старинный род. Не очень богат, ничем особенно не знаменит, но у его матери прекрасный вкус, очаровательная коллекция фарфоровых статуэток и всегда отменный чай.
– Сдались мне их статуэтки, – процедила Ракель, и у меня создалось впечатление, что попав в дом к матушке Ирлана, она первым делом переколотит их всех.
