Прекрасный совет, особенно при наших обстоятельствах, когда у меня руки чешутся выяснить отношения с мужем.
– Подожди, – попросила, едва поспевая за быстрыми шагами мужа, – надо поговорить.
– Не здесь, – бросил он, с силой сжимая мою ладонь.
Мы вышли за ворота. Район продолжал изображать собственное вымирание, и по обе стороны от кованной ограды лежала пустынная улица, тишину которой нарушал лишь ровный гул мотора автокара, припаркованного около дома. Так вот на чем Леон ухитрился так быстро добраться до нас!
– Все еще чувствуешь меня? – спросила тихо. Леон замер, его спина закаменела. Он остановился, продолжая удерживать мою руку.
– А ты? Что чувствуешь ты?
Повернулся, заглянул в лицо. Испытующе, требовательно, напряженно.
– А я сегодня чуть не убила ту, что посмела к тебе приблизиться, – призналась честно. – Если не сдержусь, ты не пожалеешь для жены лучшей камеры в Управлении?
Леон выдохнул, расслабляясь. Отпустил наконец мою руку, но лишь для того, чтобы крепко обнять.
– Уступлю свой кабинет, – заверил он меня.
Мы стояли под накрапывающим дождем, и мелкие капли оседали на моей шляпке и на волосах Леона. Я чувствовала тепло мужских рук, слышала стук его сердца, ощущая, как распускается тугой узел напряжения. Мы вместе – и это главное, а со всем остальным справимся.
– Прости, – выдохнули одновременно.
– Буду первым, – «уступил» мне Леон. – Я должен был рассказать тебе о Роалине. Даже подумать не мог, что она решится на такое.
«Женское коварство» – страшная вещь. Не удалось стать женой, решила удовольствоваться ролью содержанки? Неужели мой муж настолько щедр? От осознания, что кто-то покусился на семейный бюджет в душе шевельнулось что-то большое, пупырчатое и мерзкое. Правы все-таки те, кто придумал полугодовую помолвку. За столь длительное время можно досконально изучить мужчину и не мучиться глупыми вопросами о его привычках, достоинствах и недостатках.
А ведь не один Леон сегодня получил неприличное предложение. Фридгерс тоже был не против продолжить знакомство. И что их так привлекает в богатых и замужних? Неужели все настолько плохо с браками в высшем свете, что дэршаны и дарьеты заводят близкие знакомства сразу после свадьбы?
– Тебе не стоит волноваться. Я решу этот вопрос. Роалина нас больше не побеспокоит, обещаю, – заверил меня Леон. И ясно же, как именно собрался решать – откупом. Надеюсь, она поймет с первого раза, если же нет…
– Может, лучше мне? – предложила, пояснив: – Дешевле выйдет.
Леон разжал объятия, отступил, окинул оценивающим взглядом. Поверил сразу, что польстило.
– Уже поняла, как этим управлять?
– Еще нет, но поняла, как привлекать.
– Тогда не будем рисковать. Впрочем, если тебе понадобится материал для тренировок, могу предложить парочку осужденных на казнь.
Я в красках представила себе обучение, и тошнота подкатила к горлу. Замотала головой.
– Скажешь, когда будешь готова.
Не «если», а «когда». Мой муж явно высоко оценивал мою решимость взять ситуацию под контроль.
– Я так испугался сегодня, – признался он, прижимая меня к себе, вжимаясь так, что дыхание перехватило, – решил, что ты снова сбежала, и мне придется в который раз пережить кошмар с твоим исчезновением.
Бедный Леон. Боюсь, император может выдвинуть мне обвинение в доведении ценного сотрудника до нервного срыва.
– Прости, я доставила тебе беспокойство.
– Как будто у тебя был выбор с этими провокаторами, – проворчал Леон, – малому я точно что-нибудь сломаю, – пообещал мрачно и вдруг выругался: – Бездна! Ты же промокла! Бегом в машину.
– Я знаю отличное место, где нас согреют, накормят и не дадут заболеть, – поделился со мной муж, выворачивая на оживленную улицу. Мы покинули пустынный квартал, и город оживал с каждым зданием, проплывающим за окном. Между тем дождь припустил вовсю, но горожан это не испугало. Улицы расцветали зонтами, мальчишки бесстрашно бегали по улицам, снег окончательно капитулировал перед водой, а в воздухе все ощутимей пахло весной.
Мы остановились, и Леон распахнул дверцу, помогая мне выйти из автокара, придерживал дверь кафе. «Сладкая жизнь» была самой дорогой и известной кондитерской в городе. Здесь подавали изумительный горячий шоколад, воздушные пирожные, имбирный чай и шоколадные конфеты, оставляющие во рту сладко-горький привкус.
Батюшка изредка баловал нас визитами сюда, так что я не без трепета входила в отделанный зеленым с золотом зал, с которым были связаны одни из самых приятных моментов моего детства.
Вошла, сразу оценив заполненность зала. Дождь согнал сюда, кажется, треть высшего общества, по крайней мере самых активных и ядовитых его представителей.
От скрестившихся на мне взглядов захотелось куда-нибудь спрятаться. Хотя бы за Леона, но я запретила себе паниковать. И от назойливо полезших в голову мыслей: «Как я выгляжу? Сильно ли помялось платье? Не испортилась ли от дождя прическа?» я просто отмахнулась. Подбородок выше, вспомним про достойных предков – и вперед.
– Прошу, дэршан, дарьета, для вас – лучший стол, – сладким голосом вещал молодой человек, провожая нас к уютному столику, расположившемуся около окна.
Помог снять мое подмокшее пальто, принял плащ Леона, торжественно вручил меню – кусок плотной бумаги, обтянутый кожей, – и удалился, пообещав заглянуть, как только будем готовы с заказом.
Леон на меню не взглянул, сидел, пристально – аж неуютно стало – изучая меня. И мысли о неподобающем внешнем виде не просто скреблись, а набатом стучали в голове. Я хотела уже извиниться и удалиться в туалетную комнату, как он произнес:
– Знаешь, у меня такое чувство, что я не жену сюда привел, а девицу – на свидание.
Неожиданно. Не одной мне не по себе от скорой женитьбы. Но тут Леон должен винить исключительно себя – сам настоял. Впрочем, я тоже хороша – согласилась, а теперь… Бездна! Нет, я ни о чем не жалею, но все же это странно – считать почти незнакомого мне человека мужем.
– И часто ты свидания здесь устраивал? – поинтересовалась с безразличным видом. Надо же начинать узнавать друг друга.
– Ревнуешь? – изогнул бровь Леон.
– Тебе показалось, – тут же открестилась я.
– А на площади? И твое признание, конечно, послышалось? – Леон откровенно ухмылялся.
– Прекрати! – прошипела, раскаиваясь в приступе откровенности. Ведь говорила мне матушка, что мужчинам не стоит доверять секреты – сразу свою власть начнут показывать.
– Сам тоже хорош! Если бы не мастер Иль, друг друга поубивали бы.
– А я и не отрицаю, что любого за тебя убью.
Бездна! С кем я связалась? С кем-кем – с палачом его величества. Вот только любовь делает память столь короткой, что я все время забываю о роде занятий моего мужа.
