Огибая маяк, угодили под огонь другой батареи из леса на склоне, сразу за пляжем. Каваи предупреждал, что там стояли полевые пушки, но изначально вообще не планировалось входить в простреливаемые ею секторы. Однако из-за того, что суда в гавани стояли слишком плотно, развернуться в бухте на такой скорости не удалось и пришлось уйти левее.
Батарея стреляла гранатами всего с трехсот-четырехсот метров. Причем японцы для ее канониров оказались хорошо видны на фоне осветительных ракет, постоянно поднимавшихся с входного мыса. На этот раз повреждений избежать не удалось. Сразу последовали попадания в «Ненохи» и «Яйей». Затем был поражен в борт под мостиком «Камикадзе», из-за чего на нем начало заливать второй кубрик команды и носовой патронный погреб. Но русские, судя по всему, не имели возможности сопровождать цели по горизонту. Сбить истребителям ход они не успели, так как японцы скоро вышли из простреливаемой зоны.
Лихо развернувшись, все шесть кораблей отряда вломились прямо в гущу стоявшей в гавани деревянной мелочевки, снова стреляя на оба борта. В течение следующих четырех минут были торпедированы три парохода, разбито артиллерией несколько десятков шхун, кинугасов и барж.
Пройдя сквозь ряды судов, круша все вокруг, Хиросэ уже на выходе всадил торпеду еще в один пароход и снова закидал снарядами брандвахтенную батарею, не дав русским стрелять по своим кораблям. С мыса, снова сплошь покрывшегося разрывами 76-миллиметровых фугасов, смогли только выпустить несколько осветительных ракет.
К огню по батарее присоединились также и миноносцы, очень своевременно подошедшие с запада и разогнавшие русские катера, занимавшие позиции для торпедной атаки, благодаря чему выход из гавани оказался свободен. Но теперь уже пришлось продираться сквозь натуральный частокол всплесков от снарядов, густо сыпавшихся с горы. Покидая порт, с истребителей хорошо видели зарево многочисленных пожаров, разгоравшихся за кормой.
Поскольку торпеды в аппаратах еще оставались, а вернуться в гавань Хакодате теперь уже точно не представлялось возможным, Хиросэ решил атаковать корабли у мыса Одана. По данным разведки и со слов Каваи, там должны были стоять броненосцы. Гардемарин уверял, что лично видел, как они вставали на бочки именно в этом месте, даже не уходя с рассветом.
Причем никаких заграждений, кроме растянутых между шлюпками в два ряда рыбацких сетей, вокруг них до того, как он покинул Хакодате, соорудить еще не успели, а сами броненосцы не имели даже выстрелов для противоторпедных сетей. Он это знал наверняка, поскольку из леса со склона Хакодатеямы, куда ему удалось пробраться незамеченным, было прекрасно видно их борта, палубы и воду вокруг них.
Но до сих пор это никак не подтвердилось. С миноносцев 12-го отряда, проходивших ближе всех от мыса Одана, ничего разглядеть на фоне темного берега не смогли. В начале атаки, пока истребители были в секторах стрельбы кораблей с той стоянки, огонь с нее велся слишком редкий и не точный. А, судя по использованным калибрам, крупных кораблей там вообще не было. Но проверить, в любом случае, стоило.
Выскочив из гавани, резким рывком к югу ушли из-под огня. Похоже, удалось пропасть из вида. Воспользовавшись этим, начали огибать гору под самым ее западным склоном, надеясь оказаться в мертвой зоне и достичь цели как можно быстрее. Но снова угодили под кинжальный огонь с суши. Стреляли пушки примерно трехдюймового калибра, но на этот раз не могли понять откуда. К тому же канониры оказались явно опытнее тех, что остались позади на входном мысу.
После пуска с горы еще и осветительных ракет всплески от близких падений снарядов и их прямые попадания сопровождали начавшие вновь разгоняться истребители в течение нескольких минут. К счастью, повреждения были невелики. Но когда к этому обстрелу присоединилась еще и среднекалиберная батарея с вершины горы немного севернее маяка, Хиросэ все же пришлось отвернуть к западу, уходя в темноту.
Однако там почти сразу нарвались на русские миноносцы. Причем их обнаружили уже после того, как те открыли огонь в упор. Получая новые повреждения, истребители рассыпали строй и потеряли друг друга. «Хацусимо» получил снаряд в корму и на время потерял управление, «Ненохи» лишился кормового орудия, разбитого прямым попаданием, а от разрыва русского снаряда под полубаком образовались осколочные пробоины, через которые начало затапливать на большом ходу таранный отсек, провизионку и первый кубрик.
Упустив из вида все остальные корабли отряда, «Ушио» и «Ненохи» попытались вдвоем атаковать стоянку у Одана, но наткнулись на катера, осветившие их ракетами. После чего снова были обстреляны с вершины горы. Уходя из-под огня, оба получили осколочные повреждения и разошлись в темноте.
Почти сразу после них «Камикадзе» тоже пытался приблизиться к мысу, но был сам атакован с кормы внезапно появившимся патрульным судном. Последняя торпеда, выпущенная в настырного преследователя, в цель не попала, а расчеты кормовых плутонгов, оказавшись под обстрелом, мазали. Зато стоявшая на русском автоматическая малокалиберная пушка, стрелявшая короткими очередями часто и точно, выбила два орудия на истребителе и нанесла другие повреждения с потерями в экипаже.
Флагман «Хацусимо», исправив рулевое управление, атаковал последним, но также не добился результата, будучи обнаруженным и обстрелянным на подходе. В скоротечной свалке с миноносцами он безрезультатно израсходовал свою последнюю торпеду, получив еще два попадания, разбивших радиостанцию и сходной тамбур в офицерские помещения, и начал отход.
Миновав мыс Ома, место которого теперь легко определялось по зажженному с начала атаки маяку на острове Бантен, все истребители и миноносцы ударного отряда к трем часам собрались у Кадзамауры и двинулись на восток. С рассветом они встретились с «Сиранука-мару» и ушли на свою стоянку, куда и прибыли без происшествий к десяти часам утра.
Как только встали на якорь, бригады рабочих немедленно приступили к исправлению повреждений, а грузчики занялись бункеровкой. Команды снова отдыхали на берегу. А неугомонный Хиросэ, дав командирам всего четыре часа для сна, снова собрал совещание, начав планирование новой атаки.
Итогом прошедшей ночи, по общему мнению, считалось потопление четырех крупных транспортов и почти всех небольших судов в гавани порта. Кроме того, из полученного по радио доклада капитана первого ранга Казукавы стало известно о потоплении большого русского вооруженного парохода в бухте Мацумаэ.
Действиями миноносцев 12-го отряда, по заявлениям их командиров, были уничтожены четыре катера и вооруженный пароход. Часть геройских экипажей погибших на минах патрульных судов удалось спасти. Поскольку все они к моменту мобилизации на переоборудованные каботажники почти закончили обучение в военно-морской школе Хакодате, ими планировалось пополнить потери в экипажах кораблей на втором ударном отряде, оказавшиеся довольно большими. Они восприняли это как высокую честь.
Если у Хиросэ в первую ночь вся атака прошла более-менее по первоначальному плану, то командовавший западной атакующей группой капитан первого ранга Казукава, командир вспомогательного крейсера «Ниппон-мару», еще при выдвижении на исходный рубеж столкнулся с неожиданностями.
