А в порту все еще было неспокойно. Даже когда удалились от него на восемь миль, в той стороне все еще периодически взлетали в небо ракеты, а по облакам пробегали отсветы прожекторных лучей, хотя стрельба и стихла. Пожаров также видно не было. Видимо, на подорванном крейсере с ними справились. Либо он уже затонул.
Шлюпочные компасы на катерах вышли из строя, но вблизи берегов это не являлось большой проблемой. К тому же впереди, чуть правее курса, уже были видны костры, горевшие у пристаней Дате. Но к селению приближаться не стали, сразу повернув на запад. Далее оба суденышка еще в темноте пересекли залив, благополучно достигнув его западного берега несколько севернее намеченного пункта. Здесь с точным определением своего места и направления дальнейшего движения возникли трудности, так как местность никто на катерах не знал.
Но все разрешилось довольно быстро. Светало, и массив горы Камагатаке оказался хорошо виден слева. Ее вершину уже осветило солнце. Еще до того, как совсем развиднелось, катера благополучно добрались до стоянки Якумо, где их уже ждали оба уцелевших собрата из первого звена.
Экипажи отправились отдыхать, а механики и плотники занялись восстановлением боеспособности всех оставшихся единиц. Оба мичмана, командовавшие катерами, сразу были вызваны на борт «Такао», где доложили о результатах атаки и выявленной системе обороны порта, после чего тоже были отправлены спать в приказном порядке. Совещание продолжилось без их участия.
* * *
Из-за разбросанности пунктов базирования и отсутствия надежных способов связи на таких расстояниях согласования действий отрядов Казукавы, Иноуэ и Хиросэ на вторую ночь планом операции не предусматривалось. Поэтому каждый из них должен был атаковать по своему усмотрению, исходя из складывавшейся обстановки и остававшихся боевых возможностей.
Как и ожидалось, корабли капитана первого ранга Иноуэ благополучно перестояли день всего в двух часах осторожного хода от Мурорана, буквально за спиной у русских. С развернутых на берегу постов видели какое-то движение у противоположного берега залива, в районе Дате, но из-за легкой дымки, державшейся над водой, толком ничего не разглядели. Во всяком случае, стрельбы оттуда слышно не было.
За это время привели оставшиеся минные катера в порядок, насколько это было выполнимо в столь сжатые сроки. Тщательно вычистили и отрегулировали их котлы и машины. Заделали более основательно наспех заткнутые пробоины и прочеканили ослабшие швы обшивки, приготовив суденышки к новому ночному бою.
Несмотря на большие потери в их экипажах и тот факт, что на стоянку Якумо вернулось лишь четыре из семи катеров, участвовавших в первой вылазке, от желающих идти в бой следующей ночью именно на них не было отбоя. Так что восполнить убыль людей удалось полностью.
Еще до того, как совсем стемнело, они покинули рейд, двинувшись на восток, к своей цели. Впереди хорошо просматривался конус горы Вашибетсудаке. Предполагалось сначала встретиться с разведчиками, ушедшими на шлюпке еще на исходе прошлой ночи, и, уже получив от них последние сведения о противнике, окончательно спланировать атаку.
Однако при приближении к берегу не обнаружили ни сигнальных костров на пристанях, о которых было условлено еще до начала операции, ни ожидаемого сигнала со шлюпки. Вообще никаких огней, даже в окнах домов и на улицах Дате не было. Судя по всему, в городке уже хозяйничали русские, всерьез растревоженные предыдущей атакой.
Покружив под берегом в надежде встретиться с каким-нибудь посланцем от своих разведчиков или от других агентов еще полчаса и так никого и не найдя, повернули на юг и двинулись к цели, держась в полумиле от берега. Командовавший вылазкой мичман Тумиоко решил применить ту же тактику и снова разделил имевшиеся у него пять катеров на два звена.
Первое, состоявшее из двух единиц, оставшихся под его командованием с прошлой ночи, он вел сам. А второе возглавил мичман Канеи, сумевший так удачно вывести катера из захваченной русскими гавани. Планировалось снова отвлечь противника демонстративными атаками со стороны западного прохода в бухту между островком Дайкоку и мысом Матакироу, обеспечив условия для незаметного проникновения в акваторию порта через бон ударной группе. Тумиоко обеспечивал отвлекающие действия, а Канеи шел уже знакомым ему маршрутом, обходя стороной район боя отвлекающей группы.
Все началось вскоре после половины одиннадцатого. Уже в 22:37 русский брандвахтенный пароход открыл огонь по показавшимся с севера перед входом в гавань двум катерам. Поняв, что их обнаружили, японцы сразу отказались от продолжения атаки и начали отход. Но на этот раз, совершенно неожиданно, за ними в погоню двинулись два портовых буксира, вооруженных пулеметами. Прошлой ночью никаких малых патрульных судов так и не встретили. Вероятно, за день русские успели подготовиться. Пришлось увеличить ход до самого полного, и только тогда с большим трудом удалось оторваться от преследования.
За время погони, часто и резко маневрируя под огнем, катера потеряли друг друга из вида и остаток ночи действовали разрозненно. При этом катер под управлением мичмана Яманаки из-за навигационной ошибки вскоре выскочил на камни у скалы западнее входного мыса. Но это крушение до утра так и не было обнаружено русскими, благодаря чему экипаж успел перепробовать все доступные способы спасения своего корабля, впрочем, безрезультатно. Уже под утро морякам удалось привлечь к себе внимание одного из катеров из звена Канеи при их отходе, после чего они испортили машину и котел на своем суденышке, добрались вплавь до своих товарищей и были спасены.
Катер самого Тумиоко к назначенному месту сбора флотилии в бухте Усуджири так и не пришел. Однако до трех часов утра русские дозорные суда, батареи и брандвахта, до того как ее подорвали катера из звена мичмана Канеи, часто открывали огонь по кому-то, настойчиво атаковавшему вход в порт с северо-западных румбов. Судя по всему, упорный Тумиоко до последнего пытался продолжить выполнение своей задачи.
Именно благодаря этому Канеи, воспользовавшись отвлечением внимания береговой обороны в западном направлении, снова смог благополучно пробраться в гавань с севера. Но уже после преодоления бона на винт одного из его катеров намотался трос или сеть, вызвавший поломку машины, и его пришлось затопить, сняв команду.
Два оставшихся катера продолжили обследование гавани, направившись, в первую очередь, к якорной стоянке броненосного крейсера, атакованного прошлой ночью. Подойти к ней близко из-за все время сновавших по бухте шлюпок не удалось. Но было видно, что там, где он стоял вчера, ничего нет. Только совершенно пустой участок поверхности воды с торчавшим в нем полукруглым вытянутым предметом, окруженный малыми портовыми судами. Оттуда доносились звуки ударов по металлу. Явно шли какие-то механические работы. Было похоже, что после взрывов крейсер перевернулся и сейчас с него снимают все ценное, до чего могут дотянуться.
Понимая, насколько важна эта информация, Канеи тут же отправил второй катер, перегруженный людьми, на место сбора флотилии, а сам, отстоявшись в пустом восточном углу бухты почти до рассвета, чтобы дать время гонцу уйти, удачно атаковал со стороны портовых причалов брандвахтенный пароход. С катера хорошо видели взрыв одной из выпущенных торпед у его борта, после чего транспорт явно начал садиться кормой и крениться влево.
