С ним должны были ехать и представители Министерства иностранных дел, дипломатического корпуса и прочие чины, соответствующие предстоящей процедуре. Но Михаил не стал дожидаться, когда все будут готовы, а отправился в дальний путь уже через день, согласившись взять с собой только тех, кому доверял лично. В итоге его поезд далеко обогнал основную делегацию, оставаясь в ее тени, что позволило выявить немало «интересных» фактов.
На том же совещании у императора пришли к мнению о необходимости формирования Дальневосточного Военного совета при наместнике императора, куда должны были войти генерал-губернаторы затронутых войной губерний, а также командующие основными группировками войск и флота, задействованных в боях. Этому совету предстояло обеспечить совместные согласованные действия на суше и на море, для максимально быстрого завершения войны.
В него изначально планировалось включить генерала Линевича как начальника войск в Маньчжурии, генерала от кавалерии Хрещатицкого – по должности генерал-губернатора Приамурской области, являвшегося также и командующим войсками Приамурского военного округа и ведавшего проведением мобилизации на подвластной ему обширной территории и распределением прибывающих резервов и пополнений, не уходивших в Маньчжурию. На нем же лежала ответственность за обеспечение безопасности побережья. Правда, теперь только севернее Владивостока, а также Сахалина и Камчатки. Также включили в состав совета генерал-лейтенанта Казбека – коменданта крепости Владивосток, отвечавшего за выполнение программ подготовки прибывавших пополнений и уже боеготовых частей по новым правилам. Командовавший всеми войсками в Корее, сведенными в Корейский отряд, генерал-майор Анисимов, ответственный и за состояние проводных линий связи Российского военного ведомства в северо-восточной Корее, тоже должен был участвовать в выработке стратегии скорейшего завершения войны в нашу пользу. Вошел в совет и командир Посьетского отряда генерал-майор Щупинский, на которого приказом из Петербурга теперь была возложена ответственность за противодесантные мероприятия на российском побережье южнее Владивостока. С самого начала признавалось весьма желательным участие в заседаниях и генерал-майора Бернова, назначенного командовать Курильским десантным корпусом, и вице-адмирал Бирилева – командующего Тихоокеанским флотом со всеми вытекающими обязанностями. По личной рекомендации Рожественского в состав совета был включен также и контр-адмирал Йессен, хорошо знакомый с морским театром боевых действий. Ну и, конечно, сам Рожественский.
Но за время следования представителя Царствующего дома на Дальний Восток на основании полученных сведений на САМОМ ВЕРХУ были приняты некоторые кадровые решения, которые по приезде в Харбин оставалось реализовать на месте. Их итогом стал отзыв генералов Куропаткина и Линевича в Петербург, по официальной версии, для личного доклада императору и назначение на должность командующего всеми войсками в Маньчжурии генерала Штакельберга, с автоматическим включением его в состав совета. Все это было оформлено официально уже на следующий день после встречи Рожественского с Михаилом в Харбине.
На первое заседание формируемого Дальневосточного Военного совета смогли явиться не все означенные персоны. Генерал-лейтенант Казбек, вице-адмирал Бирилев и контр-адмирал Йессен, находясь во Владивостоке, имели возможность быть на месте в тот же день, чем и не преминули воспользоваться. Хрещатицкий, Штакельберг и Анисимов, заблаговременно извещенные по телеграфу или посыльными, прибыли поездом вместе с великим князем и наместником либо другими путями в тот же день. Щупинский, также получивший соответствующую депешу, уже находился в пути и успевал к назначенному времени. Зато появления генерала Бернова с Сахалина, где он готовился к предстоящей уже в ближайшие дни высадке, можно было ожидать не ранее чем через неделю. Так что отзывать его во Владивосток не стали. Заседание решено было провести неполным составом.
Быстро и без возражений согласовав все организационные вопросы, перешли к сути дела. Сначала в узком кругу зачитали секретные правительственные директивы и личные распоряжения государя императора. Также было озвучено решение высшего призового суда в Санкт-Петербурге относительно всех судов иностранных держав, взятых в качестве призов в ходе боевых действий первого года войны и морского наступления на Японию в течение весны – лета 1905 года. Телеграмма об этом пришла вчера.
К огромному облегчению всех флотских начальников, оно оказалось положительным. Все иски отклонены в связи с явными и грубейшими нарушениями правил ведения войны на море Японской империей, вероломно захватившей ряд русских торговых судов и их грузы в своих портах и в море до официального объявления войны, что поставило ее саму и ее территорию вне законов в этом вопросе.
Основанием послужил июньский указ императора об отмене «Правил в войне на море», утвержденных в феврале 1904 года, и прочих подобных документов, в связи с несоблюдением данных правил противной стороной. Дальнейшая судебная словесная казуистика уже мало кого интересовала. Главным было то, что любое судно, независимо от флага, обнаруженное в японском порту или у берегов Японии с грузом, адресованным в эту страну либо отправляемым оттуда, подлежало аресту и конфискации.
Под эти статьи попал и «Калхас», освобождения которого, вслед за «Алантоном» и «Арабией», фактически добились его владельцы, но отдавать его им не спешили, а начали активно использовать в своих целях, ввиду острого недостатка подходящего грузового тоннажа, да вдобавок чуток поломали в Сасебо об японскую мину.
Затем присутствующие ознакомились с последними данными нашей внешней разведки и обсудили сложившуюся на данный момент политическую ситуацию. После фактического предательства интересов России Францией, считавшейся нашей союзницей, реальную, хотя и тайную, помощь в данный момент оказывала только Германия. Помимо «услуг» германского представителя во Владивостоке и его помощников в рамках уже заключенного между российским императором Николаем II и германским кайзером Вильгельмом II секретного договора, немцы теперь обеспечивали срочные поставки и монтаж оборудования для Владивостокского порта, а также снабжение и связь нашей третьей эскадры, благополучно форсировавшей Индийский океан.
Сейчас все корабли адмирала Дубасова уже начали ремонт в одной из германских островных колоний на Тихом океане, восстанавливая свою боеспособность после длительного перехода. Об этом великому князю Михаилу при краткой личной встрече, состоявшейся сегодня утром, сообщил сам адмирал Гинце.
Михаил подтвердил также, что приезд этого немца полностью согласован обеими сторонами на самом высоком уровне. После заключения «Тайного договора о взаимопомощи между русским и германским императорами» адмирал-штаб отправил специального полномочного представителя еще и в Циндао для обеспечения максимального содействия нашему Тихоокеанскому флоту. Благодаря этому теперь при помощи немецкого представителя во Владивостоке можно быстро выйти на связь даже с Берлином. Но это уже из области высших сфер. Более насущным являлась возможность обмениваться депешами с Дубасовым и согласовывать дальнейшие действия.
Но при этом помощь оставалась совершенно секретной, так как Германия не могла вступить в войну открыто. По условиям англо-японского союзного договора, это позволило бы англичанам также открыть боевые действия против России, что при отсутствии сейчас русского флота на Балтике создает явную угрозу столице.
