Приткнувшиеся к пляжу рыбацкие шхуны изрядно побило пулями и осколками. Некоторые вообще теперь годились только на дрова. По просьбе местного старосты их позже отдали рыбакам. Ветром и волнами к пляжу прибило пять брошенных японцами паровых и моторных катеров и восемь баркасов. Поскольку сам «Нахимов» все еще не мог дать ход, трофейные посудины тут же укомплектовали добровольцами и отправили на разведку окрестностей.
Первую пару из них выслали вдоль побережья на запад в сторону Мурорана, а другую – на восток. Но далее мыса Шинода, что в одиннадцати милях от Томакомай, Энквист, посовещавшись с командиром крейсера, удаляться запретил. Один катер оставили в охранении, держа его с правого борта на пределе видимости.
Спустя четыре часа, когда посланные на запад катера вошли в гавань Мурорана, с них сообщили, что примерно на полпути видели отходившие от берега парусные суда, не менее трех штук. Об этом сразу известили гарнизон Томакомай. Охрана железной дороги, отправленная вдоль полотна, нашла у разъезда Ноборибецу брошенный инструмент для разборки рельсов. Вероятно, была попытка диверсии, но сильная канонада, а затем появление катеров спугнули японцев, вынудив спешно эвакуироваться. Охрану разъезда обнаружили в сторожке мертвыми. Судя по всему, их взяли в ножи, а двоих изрубили мечами. Это оказались единственные наши потери.
Поручик Штерн бомбардировал начальство настоятельными просьбами избавить его от оравы пленных и раненых японцев, образовавшейся после боя. Ему обещали прислать транспорт в ближайшее время, а пока, для усиления гарнизона, с «Нахимова» сошла на берег рота моряков при двух пулеметах. Еще около полуроты «россыпью» из нескольких частей вскоре доставили со станции Титосе. Однако все равно гарнизон оставался явно недостаточным для отражения возможной повторной атаки целой бригады, которую могли прикрыть уже гораздо большими силами флота.
Трофейные катера, вернувшиеся в Томакомай, спешно вооружали вынутыми из заначек в недрах крейсера 47-миллиметровками. Правда, их было только четыре, так что пятый трофей получил лишь пару пулеметов. Теперь у Томакомай появился отряд охраны водного района, способный предупредить о появлении противника со стороны моря, когда «Нахимов» покинет ставшую опасной стоянку. Но японцы так и не решились более высаживаться в этом районе.
Хотя действиями «Амура» и «Нахимова» русские доказали, что днем воды вокруг южного Хоккайдо полностью контролирует только русский флот, нужно было срочно предпринимать какие-то действия, чтобы снять угрозу ночных атак или хотя бы свести ее к минимуму. Запланированный штабом Небогатова ответный ход должен был быть быстрым и мощным. Но получилось все совсем не по плану.
В качестве превентивной меры против ночных вылазок японских легких сил, а также с целью прекращения подвоза подкреплений в Аомори по железной дороге, решили предпринять рейд вдоль восточного побережья острова Хонсю, намеченный уже на 26 сентября. Надеялись, что противник сам еще не успел восстановиться после боев, и спешили этим воспользоваться.
Изначально планировалось достичь залива Сендай и атаковать железнодорожный мост через реку Натори, а также другие объекты на участке этой дороги от станции Иванума до порта Сиогама, идущем вдоль берега залива всего в двух-трех верстах от побережья. Разрушение мостов полностью перекрыло бы железнодорожное сообщение северной части Хонсю с центральными районами страны. Для атаки выделялись оба броненосца, вспомогательный крейсер с двумя батальонами пехоты на борту и миноносцы.
В случае неудачи с мостами оставался еще довольно протяженный участок железной дороги длиной сто десять верст, также шедший вдоль побережья всего в пяти-десяти верстах. Из-за значительного протяжения этого уязвимого участка надежно защитить его было вряд ли возможно. Однако существовал риск наткнуться на оборонительные минные заграждения. Поэтому приближаться к берегу планировалось, идя вслед за миноносцами с тралом.
Так было по плану. Но довольно свежая осенняя погода в день вылазки делала плавание миноносцев в Тихом океане небезопасным, а проведение тральных работ и высадку пехоты на берег вне закрытых гаваней или порта вообще невозможной. Это вынудило вернуть забитый пехотой «под пробку» «Амур» и все миноносцы обратно в Хакодате почти сразу после выхода ударного отряда в море.
В итоге в ходе рейда, продолженного только броненосцами, были обстреляны несколько рыбацких парусных судов, весьма рисковавших, занимаясь промыслом в такую погоду. Все они успели скрыться под берегом. Ветер продолжал набирать силу, и «Николаю» с «Навариным» приходилось преодолевать тяжелую встречную волну силой в пять-шесть баллов, продолжавшую усиливаться. Достигнув рейда Хатиное, укрылись от волн за мысом, где почти не было качки, и попытались захватить обнаруженный там небольшой угольный пароход. Но увидев наши броненосцы, японцы открыли кингстоны. Весь экипаж успел перебраться на берег, поэтому пленных не было.
Находившиеся все время где-то поблизости, судя по работе передатчиков, японские дозорные суда так и не удалось обнаружить. Из-за усиливавшегося волнения и начинавшегося дождя от их поиска отказались, благополучно вернувшись в Хакодате. За время этого короткого похода оба броненосца получили достаточно серьезные штормовые повреждения. Особенно пострадал низкобортный «Наварин», у которого раскачало временную заделку поврежденной палубы на баке и согнуло три вентиляционных дефлектора.
Одновременно с рейдом броненосцев «Нахимов» обстрелял порт Кусиро и бухту Акеси на юго-восточном побережье Хоккайдо. Правда, из-за мглистой погоды огонь велся не прицельно, что не способствовало его результативности, ну да это было не главное. Требовалось лишь обозначить наше присутствие. Зато на переходе перехватили и потопили три японские шхуны. Но это оказался далеко не единственный ущерб для японского судоходства в тот день.
На обратном пути попался американский пароход в 3240 тонн с грузом керосина и судостроительных материалов, а также машинного масла и хлопка, направлявшийся в Йокосуку. Судно называлось «Сингл» и было довольно старым, к тому же имело неисправности в машине и течь в корпусе, из-за чего экипаж уже собирался его покинуть и перебраться на подошедшую японскую шхуну, от капитана которой американцы уже знали, что в проливе Цугару, где надеялись починиться, хозяйничают русские. Добраться на «этом текущем корыте», как обозвал свой пароход его капитан, до какого-либо другого японского порта уже было невозможно.
Но появление броненосного крейсера слегка откорректировало планы, а близость «нашего порта» Хакодате позволила увести оба судна на буксире и спасти трофей вместе с грузом. После необходимого ремонта, проведенного мастерскими, «Сингл» ушел во Владивосток своим ходом вместе с обратным конвоем.
Несмотря на некоторые успехи, предотвратить вполне вероятные новые ночные минные атаки Небогатову с имевшимися силами было невозможно в принципе. Оставалось всемерно укреплять средства пассивной береговой обороны, благо люди и пушки для этого уже прибыли, а за спиной имелся полноценный порт, даже не один. Да к тому же еще и железная дорога со всем сопутствующим механическим и металлообрабатывающим имуществом и отнюдь не пустыми складами.
