Иудаизм на Пиренеях получил мощный импульс к развитию. Именно в исламской Испании создает свои трактаты всемирно известный исследователь Талмуда и правовед Моисей Маймонид. Еврейский историк С. Дубнов пишет: «В XI и XII вв. в Испании появилось такое множество еврейских ученых и поэтов, что эта эпоха по справедливости названа „золотым веком еврейской литературы”»
[381].
Но в XIV–XV столетиях, когда звезда ислама, теснимая на просторах Испании знаком Креста, начала клониться к закату, иудеи постарались занять не менее прочное место в социуме христианских королевств. Отчасти это им удалось.
По словам С. Дубнова, в ту пору иудеи «занимали видное место в обоих королевствах Испании – Кастилии и Арагонии. Испанские короли ценили… евреев и часто привлекали способнейших к участию в государственном управлении. Почти каждый король имел при своем дворе сборщика податей, министра финансов, советника, придворного врача или ученого из евреев. Еврейские роды Бенвенисте, Вакар, Абулафия, Пихон, Абарбанель появились в рядах испанских вельмож и царедворцев… еврейские общины Испании процветали и пользовались внутренней свободой. В одной Кастилии находилось свыше 80 общин, насчитывавших до миллиона евреев. Главные общины находились в Толедо, Бургосе и Севилье. Во главе каждой общины стояли раввины и судьи, имевшие право разбирать гражданские и уголовные дела между евреями. Как некогда в Вавилонии и в Арабском халифате, евреи пользовались здесь широким самоуправлением в своих внутренних делах»
[382].
Значительная часть иудеев перешла в христианство. Подобных выкрестов именовали «марранами» (староисп. marrano – «свинья», от араб. muharram – «запрещенное»). Они принимали крещение по разным причинам: кто-то из страха перед насилием со стороны христиан, а кто-то – в ожидании выгод, проистекавших из нового статуса. В большинстве случаев переход в Христову веру носил исключительно внешний характер: втайне марран и его семейство по-прежнему исповедовали иудаизм, сохраняя прочные связи со своей родной по крови общиной.
«Новообращенные [т. е. выкресты, – К. М.] и евреи составляют один и тот же народ с общей судьбой», – писал израильский историк Ицхак Баер. Его ученик Хаим Бейнарт утверждает: «Каждый „конверсо” (новообращенный христианин) делал все, что мог, чтобы продолжать следовать законам Моисея, и надобно верить в искренность этого стремления»
[383].
В конечном итоге это привело к началу законодательной борьбы с иудеями и марранами. Решающие шаги были сделаны во второй половине XV века, когда Арагон и Кастилия объединились в одно государство благодаря браку короля арагонского Фердинанда Католика с кастильской королевой Изабеллой. Решительный натиск на позиции противника, предпринятый ими, не был игрой в одни ворота. Такую же решительность и жестокость проявляли и конфессиональные противники венценосной четы. Так, главный инквизитор королевства Арагон, Арбуэс, был зарезан заговорщиками-марранами прямо в Церкви, когда молился перед алтарем на коленях.
Испанская инквизиция, о которой так много писали, изображая ее настоящим бичом Католической церкви против еретиков, в гораздо большей степени занималась делами иудеев и марранов, откровенно вредивших христианскому государству. Только за период с 1480 по 1492 год она выявила 13 тысяч марранов, оказавшихся на поверку криптоиудеями, то есть тайно продолжавшими исповедовать иудаизм.
Как пишет историк Г. Зеленина, «всего за время существования инквизиции, по данным имевшего доступ к ее архивам историка Х. Льоренте, были „отпущены”, то есть переданы светской власти и казнены через сожжение, около 30 тысяч человек, сожжены „в изображении” [т. е. заочно, – К. М.] 17 тысяч человек, получили „примирение” с католической церковью (то есть приговорены к тюремному заключению, галерам, работе на рудниках, проживанию в определенных городах, епитимиям и штрафам) около 300 тысяч человек»
[384].
В 1492 году Фердинанд и Изабелла издали Альгамбрский эдикт об изгнании из страны иудеев, которые не пожелают принять христианство до определенного срока. Из-за того, что многие тысячи марранов, по итогам расследования, также квалифицировались как «плохие христиане», принявшие крещение ложно, распоряжение испанских монархов касалось и их.
Эдикт рисует следующую картину иудейского прозелитизма: «Инквизиторы и другие люди сообщали Нам о большом вреде, причиняемом общением евреев с христианами. Эти евреи пытаются любыми способами подорвать Святую Католическую Веру и создают препятствия на пути верующих христиан в приближении к ней. Эти евреи обучают этих христиан своим обрядам и наставляют их в своей вере, делают обрезание их детям, дают им книги для их молитв, объявляют им дни постов, собирают их, чтобы учить их своим законам… рассказывают им о продуктах, от которых им стоит воздерживаться в области питания, и иное, требуемое для соблюдения законов Моисея, убеждая их в том, что не существует никакого иного истинного закона, кроме этого. Основываясь на показаниях как этих евреев, так и тех, кого они совратили, можно понять, что Святой Католической Вере был причинен большой вред и ущерб… И кажется, что евреи с каждым днем увеличивают свое зло и вредную деятельность против Святой Католической Веры в местах своего проживания. Для того чтобы не дать им возможности еще более оскорблять нашу Святую Веру, как в тех, кого Бог до сих пор хранил, так и в тех, кто пал, но исправился и вернулся в лоно Святой Матери Церкви, но вследствие слабости человеческой природы, может податься соблазну дьявола, постоянно ведущего против нас борьбу, Мы устраняем основную причину, и вышеназванные евреи, если не крестятся, должны быть изгнаны из королевства»
[385].
Иудеи обещали колоссальную сумму Фердинанду Арагонскому, если тот отменит эдикт. Видя колебания короля, к нему прибыл великий инквизитор Торквемада (сам, кстати, потомок искренне уверовавших в Христа и крестившихся иудеев) с распятием в руках и громовым голосом обвинил монарха в уподоблении Иуде, продавшему Христа за тридцать сребреников. В итоге иудеи получили отказ.
