Женское масонство было постоянной головной болью для главных лож. В 1777 году выяснилось, что некоторые братья использовали ритуалы принятия, чтобы приглашать проституток на свои праздники.
Вероятно, примерно в то же время ведущие умы ложи «Девять сестер» позвали д’Эон присутствовать на одном из их торжественных мероприятий. Среди ее бумаг было найдено следующее письмо от представителя ложи: «Я прилагаю приглашение на церемонию, в которой вы займете видное место как масон, как писатель и как та, кто теперь является славой своего пола, ранее принеся такую честь полу нашему». Письмо лестное, но тем не менее двусмысленное. Ее приглашали как женщину? Как бывшего мужчину? Как масона независимо от пола? Или просто сами сомнения относительно ее личности сделали ее уникальным явлением? Далее в письме читаем: «Только мадемуазель д’Эон имеет право преодолеть преграду, исключающую прекрасный пол из наших трудов»
[2]. Кто-то считает, что д’Эон была вызвана просто из любопытства. Конечно же некоторые масоны считали ее просто забавным персонажем, а не поругателем масонских конституций. В некоторых ложах пели скабрезную песню на мотив популярной тогда мелодии «Клюка святого Варнавы» (The Staff of St Barnabas). Каждый куплет заканчивался одной и той же двусмысленностью:
Усердней прочих есть один масон:
О нем давно средь братьев ходит слава.
Но если, говорят, девица он,
То та ли у него клюка, что у Варнавы?
Нам до сих пор неведомо, в какой степени выбор одежды в этом случае был выражением идентичности. Вольтер, например, твердо верил, что все эти метаморфозы диктовались ситуативной целесообразностью, что это был эффективный способ избавиться от врагов и обязанностей, накопленных за бурную мужскую жизнь: «Его подбородок порой бывает украшен вполне густой и колючей черной бородой, поэтому я просто не могу поверить, что этот д’Эон — женщина».
Многие другие интеллектуалы, которые сталкивались с этим человеком, были озадачены не меньше Вольтера. Д’Эон вернулась жить в Лондон в середине 1780-х годов, вызывая всеобщее замешательство. Как-то раз на одном вечере с ней побеседовал Джеймс Возвел, а позже прокомментировал: «Я ожидал увидеть меняющее облик чудо-юдо. Передо мной же предстал мужчина в женской одежде». Другие считали ее чем-то вроде амазонки. Шевалье д’Эон так и остался загадкой. По крайней мере, при жизни.
Иллюминаты
Вбейте «иллюминаты» (Illuminati) в поисковую строку Google, и получите больше 54 миллионов вхождений, в большинстве из которых речь будет о тайном заговоре мировой элиты, решившем установить новый порядок при помощи манипуляций сознанием, политических убийств и треугольников. Как гласит шапка сайта «Бдительный гражданин» (The Vigilant Citizen): «Миром правят не законы или слова, а символы». За привычным течением жизни скрываются зловещие интриги и умыслы. Поняв это, вы вдруг осознаете, что Леди Гага — очевидно, марионетка в руках иллюминатов. Иначе почему она стоит в такой позе, что ее ноги образуют треугольник, а в одном из клипов прикрывает глаз? Теория заговора иллюминатов была оживлена в 1990-е годы, после того как отсылки к ней несколько раз встретились в текстах некоторых рэп-исполнителей. Однако началось все двумя веками ранее: злодеями, стоящими за масонской организацией Французской революции, провозгласил иллюминатов все тот же аббат Баррюэль.
Все это имеет незначительное отношение к реальной истории иллюминатов, которые появились в Германии, где масонство развивалось так же, как и во Франции. В Берлине, прусской столице, жил один из международных лидеров масонства, король Пруссии Фридрих II Великий, друг Вольтера. В конце 1730-х годов, когда масонство подозревали в подрывной деятельности, тогда еще принц Фридрих взял его под свою опеку, и, уже став королем, превратил ложи в уважаемые организации. Тем не менее интерес Фридриха к масонству начал угасать по мере того, как все больше и больше людей стало вступать в ложи. Как и во Франции, появление Шотландских уставов и культа тамплиеров привело к тому, что немецкое масонство погрузилось в хаос «странностей, противоречий и тайн». Братья предавались зависти, ненависти, интриговали, борясь за воображаемые масонские должности, за ленты и медали, которые ничего не значили во внешнем мире. В ложах перестали допускать до высших степеней всех, кроме представителей высших классов, расцветала финансовая недобросовестность, на застолья тратилось больше денег, чем на благотворительность. По словам одного хорошо информированного наблюдателя, горе-чудотворцы и откровенные мошенники погрузили немецкое масонство «в причуды Азии и Китая с полным набором чудодейственных лекарств, способов изготовления золота или бриллиантов, приготовления напитков бессмертия и так далее».
К 1780-м годам масонство было широко распространено в Германии. Однако, как и во Франции, оно разочаровало тех, кто надеялся, что масонские разговоры о братстве, терпимости и силе разума действительно окажут положительное влияние на судьбы мира. Европу начинало трясти в политической горячке, и некоторые вдруг осознали, что ложи уклоняются от своих обязанностей в борьбе Просвещения с суевериями и деспотизмом. В Германии, как и во Франции, ощущалось, что лучшие дни масонства остались позади. Одним из людей, разделявших эту точку зрения, был Адам Вейсгаупт, молодой университетский профессор из города Ингольштадт в Баварии. В ответ на происходящее он основал тайное общество, влияние которого было едва заметным, а жизнь — короткой, но которому суждено было стать самым одиозным изводом масонства всех времен.
Вейсгаупт только-только обратился к самым радикальным идеям французского Просвещения, как начал мечтать о тайном обществе, призванном покончить с деспотизмом и суеверием. В 1776 году его планы обрели конкретные очертания: он зачислил своих любимых учеников в общество, которое вскоре стало орденом иллюминатов. Да, в ордене было всего пять членов, но цель его была масштабной: приближение царства свободы, справедливости и разума для всего мира. К сожалению, в схеме Вейсгаупта имелись противоречия, которые затрудняли деятельность ордена иллюминатов на протяжении всего его недолгого существования. Общечеловеческие чаяния были на повестке у очень тесного круга лиц. Более того, идеальный иллюминат Вейсгаупта каким-то образом должен был сочетать независимый критический ум со слепым послушанием приказам иерархии ордена.
Адам Вейсгаупт (1748–1830), основатель ордена иллюминатов
Вейсгаупт предполагал организацию с тремя уровнями. На нижнем уровне за первыми шагами новичков-послушников наблюдали старшие. На втором уровне находились «минервалы», которые получали обширный список для чтения. И только лучшие достигали третьего уровня, Ареопага (названного в честь древнего афинского совета старейшин), члены которого изучали истинные цели иллюминатов и формулировали стратегию ордена.
