В апреле 1814 года, после нескольких месяцев отчаянных боев во Франции, Наполеон Бонапарт попытался покончить жизнь самоубийством, а когда попытка не удалась, он отрекся от престола. Вскоре после этого он отправился в свою унизительную ссылку в качестве «императора и государя» маленького бедного итальянского острова Эльба. Французские войска на севере Италии уступили австрийцам и неаполитанцам.
Мюрат помог победить своего зятя и надеялся получить свою долю. Но угольщики в провинциях Южной Италии не дали ему перевести дыхание. В Абруцци, на северной границе Неаполитанского королевства, в ночь с 26 на 27 марта 1814 года они подняли свой мятежный флаг — триколор с горизонтальными синей, красный и черной полосами. Волнения быстро распространились по большей части региона, и вскоре институты наполеоновского государства окончательно канули в Лету.
У находящегося под давлением Мюрата на этот раз не было иного выхода, кроме как закрутить гайки. Угольщики были запрещены: теперь закон приравнял их к бандитам и дезертирам, которых можно было застрелить на месте. Было отправлено письмо в масонские ложи с требованием разорвать все связи с повстанцами.
В середине апреля 1814 года три тысячи солдат и пятьсот кавалеристов выстроились в два ряда по узким улочкам Читта-Сант-Анджело, главного центра восстания угольщиков в Абруцци. На площади были установлены две пушки. Войска были отправлены Мюратом для выполнения карательной операции. Однако устрашающим въездом в город все и ограничилось. Угольщики ушли в подполье — местные жители их заранее предупредили. Итальянский генерал, командовавший операцией, дал понять официальным лицам города, пришедшим ему навстречу, что он бы сам присоединился к восстанию, будь оно масштабнее. Он очень хорошо знал, что в рядах армии много угольщиков, и чувствовал недовольство в стране. По этой причине он не прошелся по региону с огнем и мечом, как ожидал Мюрат.
Мюрат поторопился заменить этого итальянского генерала на французского, которому было приказано преподать лидерам угольщиков жестокий урок. Началась безжалостная охота на людей. Родственниц карбонариев бросали в самые зловонные тюрьмы в надежде получить от них сведения. В Башано одну молодую женщину, сестру угольщика, просто застрелили во время обыска. Все эти усилия вывели на след только двух подозреваемых, и власти приступили к массовым арестам. В Кьети в тюрьму попали все, кто просто не помогал правительству бороться с угольщиками. Еще больше добрых кузенов было вынуждено прятаться. Некоторые деревни почти полностью опустели. Летом трое мужчин, приговоренных к смерти за участие в восстании, были доставлены в их родной город для казни на площади. Одного из них, священника, пришлось публично лишить сана, и только потом он предстал перед расстрельной командой. Затем всем троим отрубили головы и выставили на всеобщее обозрение. Родственников заставили смотреть на это и аплодировать.
Новости об этих и других угольщиках-мучениках распространились повсюду. Монархию Мюрата в Абруцци больше никто не поддерживал. В общем, восстание и последовавшая за ним глупая жестокость продемонстрировали беспомощность Мюрата как правителя. К декабрю 1814 года, когда последний из повстанцев Абруцци был публично обезглавлен, тщеславный проект Мюрата был обречен. В Вене главы великих держав встретились для создания политической карты посленаполеоновской Европы, и стало ясно, что Иоахиму Мюрату в их планах места нет.
В феврале 1815 года, когда Наполеон Бонапарт бежал с Эльбы, Мюрат снова — и в последний раз — поменял сторону. Он снова двинулся на север, на этот раз для борьбы с австрийцами от имени своего зятя в надежде, что Наполеон предоставит Италии независимость. Частью этой стратегии было создание ответвления угольщиков, которые бы однозначно поддержали Мюрата. Они должны были называться «Земледелие», ложи — «стогами», а их члены — «земледельцами». Так в своей последней партии Мюрат планировал перезапустить проект «Угольщики».
Но надеяться было не на что: недоукомплектованная и плохо управляемая армия Мюрата уже рассыпалась и в мае в битве при Толентино была разбита. Мюрат бежал на Корсику.
Однако десятилетняя наполеоновская эпоха в истории Южной Италии не закончилась. По крайней мере, не совсем. В воскресенье, 8 октября 1815 года, в сотнях километров к югу от Неаполя жители крошечного приморского городка Пиццо в Калабрии увидели нечто показавшееся им галлюцинацией. Небольшая группа французских солдат вышла на площадь и начала кричать: «Да здравствует король Иоахим!» Среди них появился сам Мюрат, безупречно подстриженный, в своих обтягивающих штанах, синем пиджаке с золотыми эполетами и треуголке с огромной инкрустированной драгоценными камнями кокардой. Двенадцатью днями ранее он выплыл с Корсики с целью поднять восстание в самом оплоте угольщиков с надеждой вернуть себе трон.
Закончилось все катастрофой. Крестьяне схватили Мюрата, сорвали с плеч золотые погоны и забрали кокарду. Находясь в заточении в местной крепости, он убеждал своих солдат, что угольщики восстанут и освободят их. После наспех созванного военного трибунала его вывели на узкую эспланаду крепости. Говорят, что, отказавшись от повязки на глаза, он отдал последний приказ расстрельной команде: «Цельтесь в сердце. Не портите лицо».
За время правления Мюрата угольщики пережили целую цепь преобразований. Они начинали как общество республиканцев. Но время шло, политическая ситуация менялась, и общество становилось все более и более смешанным, поскольку новобранцы привносили самые разные взгляды. Были там и итальянские патриоты, многие из которых предпочли сделать ставку на Мюрата как национального лидера; и радикалы — конституционные монархисты; и католики, оскорбленные антицерковной политикой Мюрата; и даже реакционные бурбонские роялисты, которые просто хотели повернуть время вспять, стерев из памяти любые последствия революции. При авторитарной наполеоновской системе братство угольщиков стало чуть ли не единственным местом вне двора, где вообще могла происходить политическая деятельность. Угольщики были теперь частью южноитальянского общества, и клубок тайн, окружавших их, запутывался все сильнее.
Тайное собрание угольщиков на юге Италии. Изображение 1821 г.
Котельники
17 июня 1815 года, за день до того, как Наполеон потерпел свое окончательное поражение в битве при Ватерлоо, во главе своей армии вернулся в Неаполь король Фердинанд. Вдоль дороги стояли австрийские и британские солдаты, одетые в белые и красные туники соответственно: человека, которого в народе прозвали «носатым королем», встретили с неистовой радостью. Город полнился чувством облегчения. Несмотря на поддержку, которой режим Мюрата пользовался в некоторых кругах, возвращение Бурбонов произошло гладко во многом благодаря угольщикам. Британские тайные агенты, в частности, заверили их, что в обмен на лояльность Фердинанд дарует Неаполю конституцию.
Теперь, когда Фердинанд снова был на троне, предложение конституции было политическим компромиссом, на который представители различных фракций карбонариев были согласны. Но вскоре все изменилось.
