В то время как комитеты бдительности продолжали свои расследования, в округе началась серия судов присяжных и уголовных процессов. На первом судебном процессе в январе 1827 года в округе Онтарио, несмотря на последствия сильнейшей снежной бури, огромная толпа собралась в зале суда, украшенном бюстами Франклина, Вашингтона и Лафайета. То, что почтенная публика услышала, усугубило всеобщую напряженность, а масонам пришлось готовиться к глухой обороне. Трое из четырех обвиняемых признали себя виновными. Среди них был Николас Дж. Чезборо, мастер ложи Канандайгуа. Именно Чезборо получил ордер на арест Моргана за кражу рубашки и галстука. Затем он возглавил отряд масонов, которые арестовали Моргана в Батавии и отвезли его в тюрьму Канандайгуа. Арест можно было назвать законным лишь с большой натяжкой. Во-первых, предполагаемая кража произошла почти пять месяцев назад, а во-вторых, ордер был получен в странной спешке — в воскресенье. По словам обвинения, именно Чезборо убедил жену тюремщика отпустить Моргана и отдать его в руки тех, кто якобы погасил его двухдолларовый долг. На этом его функции были исчерпаны, а беднягу Моргана силой затащили в экипаж.
Как и другие обвиняемые, Чезборо был осужден. Позже суд обнаружил, что он также запихнул носовой платок в рот Моргану, чтобы заглушить крики.
Сомнений не оставалось: похищение Моргана было совершено группой масонов, по их внутренним соображениям. В своем заключительном слове судья Инос Т. Трооп похвалил жителей округа Онтарио за их «добродетельное негодование». Антимасонская ярость усиливалась.
Судья Трооп указал далее на одну правовую загвоздку, которая всплывала впоследствии во многих путаных судебных разбирательствах. Очевидно, что без трупа Моргана или других надежных улик, подтверждающих его смерть, не может быть никакого судебного разбирательства по делу об убийстве. Значит, обвинять можно было только в похищении. В то время похищение классифицировалось в штате Нью-Йорк как незначительный «проступок», а не как тяжкое «преступление». В итоге подозреваемым, признавшимся в проступке, были вынесены короткие сроки. В случае Чезборо — год. И повторного суда быть уже не может. Возможно, они и согласились признаться просто для того, чтобы дело прошло по менее тяжелой статье, и если тело Моргана вдруг найдут, то они уже ничем рисковать не будут.
И виновного было уже почти невозможно отыскать. Ведь большинство участников «дела Моргана» могли попросту не знать, что конечной целью было убийство (если оно вообще имело место). Возможно, его смерть вообще была несчастным случаем.
С самого начала «дело Моргана» стало своего рода судом для самой судебной системы. Очевидно, что трения между масонами и их ненавистниками ставят под сомнение беспристрастность комитетов бдительности. Но относиться к ним просто как к организациям, фабрикующим дела для преследования масонов, тоже нельзя. Значительная часть результатов расследований комитетов сразу были признаны надежными уважаемым губернатором Нью-Йорка Девиттом Клинтоном, бывшим Великим мастером ложи Нью-Йорка и одним из первых братьев страны. Клинтон выступил с заявлением, в котором призвал всех граждан сотрудничать со следствием, а также предложил вознаграждение за информацию, приведшую к обнаружению либо Моргана, либо его похитителей. Он был одним из многих масонов, занимавших важные государственные посты, которые вели «дело Моргана» с безупречным беспристрастием.
Поведение свидетелей и подозреваемых создавало еще больше трудностей правового характера. Некоторые из них бежали от преследования государства, другие — получив указания от братьев-масонов. Многие отказались от дачи показаний, не желая вовлекать себя в это дело. Некоторых преследовали за явное укрытие информации. Другие представляли разные версии событий в разных судах. Один свидетель поведал суду, что похитители Моргана сошли с ума, решая, кто же из них возьмет кровь Моргана на свою совесть. В некоторых судах потребовался не один день, чтобы собрать суд присяжных. Когда же защита указала, что среди присяжных были масоны, последовали мучительные споры о том, способна ли масонская клятва повлиять на беспристрастность приговора. В некоторых случаях, напротив, присяжные были отстранены, поскольку они выразили мнение, что масоны виновны вне зависимости от представленных улик.
Во всей этой неразберихе многие из обвиняемых были оправданы. В результате общественность поверила в то, во что хотела верить. Если масоны говорили о предвзятости по отношению к ним, то антимасоны увидели явные признаки сложного заговора, целью которого было и убийство Моргана, и дальнейшее освобождение его убийц от правосудия. Третьего было не дано.
Довольно опрометчиво масоны родного города Уильяма Моргана в Батавии решили отпраздновать День святого Иоанна 25 июня 1827 года парадом. Это было воспринято как демонстрация силы. Ответный шаг предприняла антимасонская газета, возглавляемая товарищем Уильяма Моргана печатником Дэвидом Миллером. Его редакция пригласила людей прийти и выразить чувства, которые они испытывали при виде «масонов, одетых в царственные одежды, со скипетрами в руках и коронами на головах, марширующих по улицам республиканской страны». Произошло столкновение между тремястами братьями и несколькими тысячами негодующих. В ход пошли камни, а масонские ряды пытались разбить, пустив на них повозку. К счастью, никто не был тяжело ранен. Братья отказались отвечать на провокацию, и крупная вспышка насилия была предотвращена.
Тем не менее инцидент в Батавии обнажил социальную напряженность, которая была причиной все быстрее растущей пропасти между масонами и их противниками. Статистика объясняет, почему после обвинения Миллером масонов в царском высокомерии его слова так широко резонировали в Батавии и округе Дженеси. 90 % рабочей силы в округе было занято в сельском хозяйстве, при этом 80 % масонов в Батавии и близлежащих городах имели рабочие профессии. Кроме того, масоны, которые составляли не более 5 % населения, занимали 60 % государственных должностей в округе. «Искусство» было удобной организационной сетью для торговцев, адвокатов и врачей, которые составляли политический класс округа: в сельском обществе они были единственными людьми, у которых было время, деньги и образование, чтобы заниматься общественными и политическими делами. Но для негодующих противников масонов они были закулисной группировкой, которая контролировала их жизнь.
Социальные разногласия усугублялись религиозными различиями. 84 % членов батавской ложи № 433 принадлежали к более влиятельной Епископальной церкви, наследнице британского англиканства с его недогматическим подходом к вере. Тем не менее в западных графствах Нью-Йорка множились и распространялись разные секты евангельских христиан. Для многих евангелистов масонство вовсе не было «служанкой религии», как утверждали масоны, а было направлено на подрыв веры: это был змей в Эдемском саду Америки, «профанация и насмехательство над священными таинствами». Баптисты были особенно заметны в зарождающемся антимасонском движении. Баптистские священнослужители — старейшины Джон Стернс и Дэвид Бернард — написали и издали два самых продаваемых антимасонских трактата. В их речах был духовный порыв раскаявшихся грешников, ибо оба некогда были братьями. Книга Бернарда «Высвечивая масонство» (Light on Masonry), которая объединила в себе подробные разоблачения всех степеней «искусства» с описанием «дела Моргана», стала известна как «Антимасонская Библия». Кампания против масонов стала религиозной миссией. И одним из лозунгов были слова: «На руках масонов кровь».
